– Я был очень хорошим продавцом, ваша светлость, – вздохнул Волленвейдер. – Но после двадцати лет пребывания здесь возвращаться к прежней работе у меня, допустим, нет никакого желания. Там я был рядовым продавцом рыболовных товаров, здесь же заслужил титул барона. А баронов в мире за стеной всего-то шестеро.

– Ну, да. И всего два короля, и всего один кардинал…

– Здесь я – знатный человек, дворянин, – продолжил Волленвейдер. – Мои сыновья по достижении восемнадцати лет тоже будут носить дворянский титул. И мне, допустим, очень хотелось бы дожить до этого замечательного дня. Но только не помереть, заразившись испорченной водой, или от любой другой напасти, которые обрушатся на нас, после смерти Творца!

– Так ли я тебя понял, майор? – барон Ольшан придержал лошадь, и его спутник сделал то же самое. – Что, появись у тебя выбор: вернуться к прежней жизни, или остаться в мире за стеной при титуле и должности, которых ты действительно заслуживаешь, то…

– Я бы с огромной радостью остался жить здесь, зная, что место Творца заняли вы, господин барон! – Твердо сказал Волленвейдер. – Уж я бы тогда стал самым преданным вашим наместником. И весь народ мира за стеной день и ночь молился бы только на вас!

– Что ж, я верю тебе, Волленвейдер, – глядя ему в глаза, сказал Ольшан. – И даю слово, что если я и в самом деле займу место Творца, то ты станешь в мире за стеной тем, кем пожелаешь!

– Вы не ошибетесь во мне, ваша светлость, – благодарственно склонил голову майор. – Но о наших планах…

– Ни в коем случае никто не должен знать, – закончил фразу Ольшан. – Даже мой сын. Поэтому сегодняшнее выступление – ответ на неслыханную наглость лесных. Неплохо было бы еще и моего старого дружка, графа Бовдо захватить – в этом случае король Халимон действительно оправдал бы любые наши потери, да еще и наградил бы. А это здорово помогло бы нам в наших планах, не так ли?

– Совершенно верно, господин барон.

– Хорошо. Где там наш доблестный капитан Евдокким?

Волленвейдер оглянулся назад, и, встретившись взглядом с капитаном, который, как всегда, в подобных выступлениях, сопровождал своего друга, барона Бушму, подозвал его взмахом руки.

– Капитан, через час ты сможешь стать майором, – сказал барон Ольшан подъехавшему к нему Евдоккиму. – Для этого тебе всего-навсего нужно второй раз взять в плен того самого пришлого, которого твой дозор захватил позавчера вместе с женщиной у Нейтрального острова. Его имя – Фролм, и захватить его ты должен обязательно живым. Если ты не справишься с этой пустяковой задачей, или, не допусти Творец, Фролм будет убит, то в лучшем случае я разжалую тебя до капрала, а в худшем…

– Я все понял, ваша честь. Фролм будет захвачен в плен живым! – уверенно сказал капитан. – Это важная птица?

– Если пришлый Фролм окажется действительно важной птицей, я буду ходатайствовать о присвоении тебе дворянского титула.

– Я доставлю его вам, господин барон! – уверил капитан Евдокким, и глаза его заблестели.

* * *

– Вылазка прошла успешно господин генерал, – доложил графу Бовдо полковник Трофф по прибытии в Рубежную крепость. – Мы потеряли одного бойца, а горные – трех убитыми и одного мы взяли в плен. И главное – освободили пятерых пришлых, тем самым, парализовав строительство новой крепости барона Ольшана.

– Вы еще забыли, полковник, что одного горного вывел из строя мой прыгун, – напомнил граф Винсепто. – Представляешь, отец, этот пришлый кирпичом перебил горному ногу, отобрал у него шпагу, потом нашего бойца пытался спасти, но того арбалетчики достали. А потом на моего коня запрыгнул, будто всю жизнь только этим и занимался!

– Господин генерал, расхваливая этого прыгуна, ваш сын, скромно умалчивает о своих подвигах, – вмешался в доклад полковник Трофф. – На самом же деле капитан Винсепто прикончил двоих горных и глазом не моргнул.

– Ну, что ж, – улыбнулся граф Бовдо, – хвалю! А теперь скажите мне, господин полковник, когда нам ждать ответного хода горных?

– По всему – не раньше завтрашнего утра, – уверенно сказал Трофф. – С малыми силами барон Ольшан на нас не двинется, прежде соберет все свое баронство.

– Я тоже так думаю, – согласился граф Бовдо. – Господин полковник, распорядитесь сообщить всем нашим виконтам, чтобы завтра с утра пораньше подтянули к Рубежной свои отряды.

– Слушаюсь!

– Винсепто, что ты там про войну насочинял? – обратился граф Бовдо к сыну.

Молодой граф вытащил из ножен шпагу и, отсалютовав ею, продекламировал:

Плохая война разве не лучше идеального мира?

Ведь умереть стариком в своей постели

Гораздо скучней!

Хотя бы потому, что нет возможности

Увидеть блеск в глазах твоего убийцы…

– Во-во, – согласился граф Бовдо. – До старости из нас точно никто не доживет.

– Господин генерал, – раздался крик наблюдателя с западной башни, – горные наступают!

– Сколько их там, Заиц?

– Два эскадрона конных, больше десяти пеших бойцов и три повозки со станковыми арбалетами. Среди дворян сам барон Ольшан, – доложил капрал. – Конные перешли в галоп!

– Вот вам и «не раньше завтрашнего утра»! – удивился генерал. – Винсепто, пока не поздно направь гонца к графу Ткачу. Пусть он высылает конницу. Сам останься у ворот с эскадроном, чтобы в любой момент выдвинуться! Полковник – ваше место на восточной башне.

– Слушаюсь! – отсалютовал полковник Трофф и поспешил к указанному месту.

– Господин генерал, – обратился Винсепто к отцу, – у нас мало людей для обороны, а вы предлагаете выдвинуть конницу?

– Ты выдвинешь ее, когда подоспеет помощь от графа Ткача. И тогда горные окажутся в клещах. На оборону стен поставь через одного бойца всех сегодняшних освобожденных пришлых. Думаю, им есть, за что мстить своим недавним хозяевам. А присягу они потом примут.

Рубежная крепость стояла на высоком обрывистом берегу. Со стороны озера стены не было, она и без стены считалась самой надежной, – никто и никогда не нападал на крепость с воды. Кораблей и других судов в мире за стеной не существовало, – огромные рыбины не давали возможности проплыть хотя бы с десяток метров…

Крепость имела форму равнозначного треугольника: на берегу озера стояли две башни – западная, самая ближняя к Горному королевству и восточная, в которой были ворота; от них к третьей башне – Южной тянулись длинные стены с обычным по здешним меркам бордюром – высотой по грудь человеку среднего роста. С внешней стороны вдоль стен имелся ров, наполненный водой. Для рыб ров был мелковат и узковат, человек вполне мог в нем утонуть, тем более что без посторонней помощи выбраться из него было невозможно.

Для нормальной обороны Рубежной хватило бы двадцати человек. Сейчас, вместе с пришлыми защитников набиралось чуть больше десятка. Да еще и с пришлыми возникла проблема.