Видаль замолчал, отпил кофе и, чуть прищурившись, рассеянно посмотрел сквозь панорамное окно на улицу.

– А вы как к моей музыке относитесь? – неожиданно спросил он, переводя взгляд с пейзажа на интервьюера.

Марина немного смутилась:

– Здесь вопросы задаю я.

Оценив шутку, он ободряюще улыбнулся:

– Могу я пригласить вас сегодня вечером на мое выступление? Здесь, в «Джазе». Мы с Ником вместе в школьной рок-группе играли и решили сегодня юность вспомнить. Будет весело. Если хотите, возьмите с собой своего парня или подругу.

И Видаль вручил Марине пригласительный билет.

– Спасибо, я приду.

* * *

Она и вправду пришла вечером на концерт «Алхимика». С собой никого не привела, потому что некого было. Подруги занимались в воскресный вечер своими делами, а парень, понятно, у Марины отсутствовал.

Выступление команды Видаля планировалось в главном зале «Джаза». В пригласительном было указано место за столиком, в ВИП-секторе, недалеко от сцены. Марина оказалась рядом с несколькими знакомыми рекламодателями, и они – вот чудо! – не постеснялись узнать ее.

Видаля, правда, пришлось подождать. Он опоздал к началу чуть ли не на полчаса. О причине опоздания Марина узнала из случайно подслушанного разговора. К гостям за соседним столом, а это были сами «алхимики», подсел Сухарев и тихо рассказал, что на Олега напала какая-то ненормальная и плеснула в него кислотой. Он успел прикрыть лицо рукой, но на руке теперь ожог. Олег позвонил Сухареву и попросил предупредить, что из травмпункта он уже едет в «Джаз».

А ненормальную поймали, оказалось, что она даже не знала, кто такой Видаль. Дамочка хотела отомстить своему бойфренду, но спутала его с рок-звездой.

Видаль приехал слегка мрачным и с перебинтованной рукой, но как только он вышел с гитарой на сцену, настроение его улучшилось. Он только морщился, когда какое-нибудь движение вызывало боль в руке.

И вечер получился волшебный. Прозвучали самые любимые публикой песни «Алхимика» – «Серые будни крысиного короля», «Ужас мухи в замкнутом пространстве», «Мертвые облака», «Безглазый ангел». Марина, которая раньше на концертах Видаля не бывала, начала ощущать, как легко попасть под обаяние его музыки, его текстов, его личности. Мелодии Видаля были не липучими, они запоминались сперва как ощущения и только потом начинали проникать в память, а оттуда – в сердце.

После выступления «алхимики» спустились в зал и вновь заняли места за соседним столиком.

– Марина, пересаживайтесь к нам, – предложил Видаль журналистке. – Нам будет приятно.

Подумав с полсекунды, Марина приняла его приглашение.

«Алхимики» оказались ребятами простыми и веселыми. Гитарист Володя и клавишник Денис были совсем молодыми, кажется, даже моложе Марины, остальные – старше, такие как Видаль. С ними за столом сидел и Сухарев, а также менеджер группы Виктор Карелин и еще какие-то люди. Были и женщины – чьи-то жены. Марина в конце концов запуталась в том, кто есть кто, но это уже было не важно.

Все основательно выпили. Видаль погрузился в свои мысли, откуда его все время выдергивали вопросами и тостами. Он терпел это с виноватой улыбкой, страдальчески поднимая левую бровь. Наконец, около трех ночи гости стали расходиться.

– Я вас провожу, Марина, – сказал Видаль.

Они взяли такси и поехали к ней.

Не стоило бы и спрашивать себя, почему они оказались в постели. И все-таки наутро Марина спросила – на черта ей это было нужно? Но сама же себе и ответила: она свободная женщина, пережившая неудачный брак и развод, ей необходимо было что-то освежающее, что-то такое, что можно вспомнить без стыда и омерзения. Вот поэтому Видаль и возник в ее жизни.

Зачем-то она и к гостю в своей кровати полезла с тем же вопросом. Журналистка, блин…

– Ну, я подумал, что это пойдет на пользу твоему интервью, – сказал он, вполне довольный своим ответом.

Он валялся в постели практически голый, закинув руки за голову, и смотрел в окно на облака. Марина легла рядом, спрятав озябшие ноги под одеяло, положила голову ему на плечо. Наслаждаясь теплом его тела, зарылась пальцами в седеющие волосы на его груди.

Видаль повернулся к Марине и сбросил с нее одеяло.

– Иди ко мне, – сказал он чуть хрипло, – иди, я сейчас объясню тебе почему…

Алла позвонила Марине около одиннадцати утра. Марина честно сказала, что была на выступлении Видаля в «Джазе» и поэтому проспала. Алла на это ответила, что ну и ладно. Если уж совсем не хочется на работу – можно не ходить.

В доброте главного редактора не было ничего особенного – у них в редакции приоритет отдавался качеству работы, а не количеству просиженных в офисе часов. Алла только потребовала сдать интервью литературному редактору до завтрашнего вечера.

Марина и Олег весь день не выбирались из кровати, а вечером отправились куда-нибудь поесть. Следующую ночь он тоже провел у Марины, а утром она оставила ему прощальную записку и попросила захлопнуть за собой дверь.

Весь день Марина работала с чудесным настроением человека, только что вернувшегося с Бразильского карнавала. Ей было не жаль, что все так случилось, и не жаль, что все осталось в прошлом. Она не могла себе даже представить, что отношения со звездой такого калибра, как Видаль, могут иметь хоть насколько-то прочную основу. Конечно, эти люди с кем-то живут, на ком-то женятся, но не на смазливых провинциальных журналистках, это же ясно. Да и сама Марина не была готова к серьезным переменам в своей жизни.

Пусть все будет так, как будет.

Интервью она сдала в срок. Теперь, после правки литредактора, ей надо завизировать текст у Видаля. Станет ли эта формальность поводом для встречи или нет – это уже не имело большого значения.

Но они встретились, прямо в тот же вечер. Видаль снова оказался у Марины дома.

– Марин, а можно я у тебя еще пару дней поживу?

Она не знала, что и сказать. С одной стороны – ей не жалко, пусть живет. Но с другой – за эти несколько дней она бы не хотела к нему привыкнуть. В сущности, Антон, ее бывший муж, был прав: она была курицей, из разряда тех женщин, которые созданы для постоянных отношений. Ей нравилось спать с одним и тем же мужчиной, ей нужно было готовить кому-то завтраки, о ком-то волноваться – не простудится ли без шапки, не опоздает ли на работу? Эта куриная часть ее сути иногда пряталась на задний план, как это было сейчас, после развода. А вот если Видаль обоснуется тут на некоторое время, после его отъезда Марине будет непросто отвыкать от мужчины в своем доме. Да еще и такого необыкновенного.

Она так и хотела ему ответить – прости, мол, не стоит у меня задерживаться. К чему всякие реверансы? Видаль не показался ей идиотом, более того, она уважала его настолько, что могла сказать правду.

Только он и сам захотел кое-что объяснить: