краю тротуара. Рядом с ней стояли другие люди, они ждали, когда загорится зеленый сигнал светофора, – и Катя ждала вместе с ними. Вдруг кто-то толкнул ее вперед, на мостовую…

Она упала, рядом с ней раздался громкий скрип тормозов.

Над ней остановилась огромная черная машина, хлопнула дверца, и снова появился человек без лица. Склонившись над Катей, он проговорил, прошипел своим змеиным голосом:

– Отдай мне это – и тогда для тебя все кончится, все будет для тебя хорошо!

– У вас все будет хорошо! – раздался рядом с Катей знакомый жизнерадостный голос.

Она открыла глаза – и увидела, что в палате светло, и возле ее кровати стоит знакомый доктор.

– Показатели приходят в норму! – проговорил он, удовлетворенно потирая руки. – Так что вам больше не нужно находиться в реанимации. Мы переведем вас в обычную палату, а сюда поместим действительно тяжелых больных.

– Доктор, а когда мне можно будет вообще выписаться? – поинтересовалась Катя.

– Ну, об этом еще рано думать! – Врач нахмурился. – Надо же – не успела уйти из реанимации и уже говорит про выписку! Мы за вами еще понаблюдаем, подлечим… сотрясение мозга – штука коварная, непредсказуемая… конечно, в вашем возрасте прогноз очень хороший, но спешить все же не стоит!

Катю переложили на каталку и вывезли в коридор. В последний момент девушка вспомнила, что спрятала под подушкой бумажку, которую всучила ей соседка по палате, и вытащила ее оттуда.

Проезжая по коридору, она невольно вспомнила, как ночью точно на такой же каталке увезли мертвую старуху. Воспоминание было не из приятных.

Но в следующее мгновение случилось нечто такое, что заставило Катю забыть о старухе.

Впереди по коридору шел мужчина в белом медицинском халате.

Кате показалось, что это – тот самый человек, который пытался накануне убить ее, введя какую-то дрянь в состав для капельницы. Она сжалась от страха…

Напугавший ее человек остановился, пропуская двигавшуюся навстречу женщину на костылях. Катина каталка поравнялась с ним, девушка взглянула на него… и облегченно перевела дыхание: это был не тот человек, не тот, кого она рисовала в вагоне метро, не тот, кто пытался ее убить. Ей просто показалось.

Но тут же она снова ощутила беспокойство.

Пусть это не тот человек – но тому ничего не стоит снова прийти в больницу и довести до конца начатое. Она видела, как легко ночью незнакомец пробрался в палату реанимации, – а в обычной палате добраться до нее будет еще легче.

Значит, нужно как можно скорее уходить отсюда. Тем более сейчас, когда ее переводят из одной палаты в другую, сделать это будет легче легкого.

Ее вкатили в большую палату, подвезли к свободной койке возле окна.

– Сама переберешься, или переложить тебя? – спросила медсестра.

– Сама, сама!

Катя спустила ноги, слезла с каталки, прислушалась к себе. Чувствовала себя она гораздо лучше, чем вчера, так что нужно было, не теряя времени, осуществить свой план – сбежать из больницы.

Хотя как раз плана-то у нее и не было.

Сестра ушла из палаты, толкая перед собой каталку.

Катя огляделась.

В палате, кроме нее, были еще четыре женщины.

Вторую кровать у окна занимала мрачная тетка лет пятидесяти с крашеными светлыми волосами, которая изучала пособие по программе «1С бухгалтерия».

Рядом с ней валялась молодая девчонка с характерными симметричными синяками под глазами, которые появляются после сотрясения мозга. Судя по всему, она не слишком переживала по поводу своего состояния. В ушах у нее были наушники плеера, глаза полузакрыты, девчонка подергивалась в ритме слышной только ей музыки.

На третьей кровати лежала бледная худенькая женщина лет сорока, на краю ее кровати сидел мужчина, чем-то удивительно похожий на нее – не внешним фамильным сходством, как брат бывает похож на сестру, а тем трудноуловимым внутренним сходством, какое проявляется у супругов, много лет проживших вместе. Мужчина держал женщину за руку, они о чем-то едва слышно разговаривали.

Наконец, четвертую койку занимала худая тетка за семьдесят с маленькими быстрыми глазами и неприязненно поджатыми губами.

Увидев Катю, она скривилась и прошипела:

– Ну вот, еще одну привезли! Как будто нас без нее мало было! Молодая… опять, значит, мужики к ней будут таскаться, шум, гам, беспорядок…

– Успокойся, бабуля! – беззлобно отозвалась Катя. – Никто ко мне ходить не будет, и по ночам я не храплю в отличие от тебя!

– Какая я тебе бабуля? – вскинулась тетка. – И кто тебе сказал, что я по ночам храплю? В жизни я не храпела!

– Храпишь, храпишь! – подала голос девушка с плеером. – Еще как храпишь! Оглохнуть можно от твоего храпа!

– А ты вообще молчи! – взвизгнула тетка. – Ты со своим роком всех уже достала!

– Какой рок? Какой рок? – Девчонка расхохоталась. – Тоже мне, старье! Это, тетя, не рок, а техно! И его никому, кроме меня, не слышно в отличие от твоего храпа!

– И этот тоже. – Тетка, столкнувшись с сопротивлением, переключилась на безобидную женщину и ее мужа. – Сидит и сидит, а сейчас, между прочим, не приемные часы…

– Ну, мы-то вам чем мешаем? – вздохнула женщина.

– А я, может, не могу культурно лечиться, когда мужчина в помещении! У меня, может, настрой пропадает!

– Настрой у нее пропадает! – вмешалась в дискуссию женщина с пособием по электронной бухгалтерии. – Лучше бы у тебя голос пропал, и желательно навсегда!

Катя почувствовала, что в палате разгорается серьезный скандал, и ее исчезновения никто не заметит. Она собрала свои немногочисленные пожитки – бирку от вещей на складе, чудом сохранившийся тюбик губной помады и мятую бумажку, которую всучила ей соседка по реанимации, и тихонько выскользнула из палаты.

В коридоре, на ее счастье, не было ни души. И голова больше не кружилась, и цветные пятна не плыли перед глазами.

Катя вдоль стеночки пошла к выходу из отделения. Когда ей оставалось пройти метров десять, позади нее вдруг открылась дверь ординаторской, оттуда, оживленно разговаривая, вышли несколько молодых женщин в медицинской униформе. Катя с перепугу юркнула в соседнюю дверь и затаилась.

Голоса врачей удалились по коридору, но Катя еще немного выждала и заодно оглядела комнату, в которой случайно оказалась.

Это было небольшое помещение, что-то вроде прихожей перед процедурным кабинетом. На стене висела бледно-голубая хлопчатобумажная блуза и такие же брюки – видимо, кто-то из медсестер оставил здесь свою форму.

Недолго раздумывая, Катя сбросила свой халат и вместо него натянула голубую униформу. Она была немного велика, но Катя решила не обращать внимания на такие мелочи – это же не магазин, где можно выбирать цвет и размер.

Переодевшись, она выскользнула в коридор, быстро