— По чьему приказу? — спросил Захариил.

— По приказу Лютера, конечно, — ответил Астелян. — Кого же еще?

Библиарий нахмурился:

— Не понимаю. Твои воины были признаны годными для отправки на фронт. Я сам видел рапорт.

Астелян скрестил руки на груди:

— Дело не в моих воинах, брат. Лютер отменил все передислокации.

Внезапно Захариил вспомнил о послании, которое держал в руках.

— Этого не может быть, — пробормотал он. — Это невозможно.

Пересеченная шрамом бровь Астеляна слегка приподнялась.

— Похоже, Лютер придерживается другого мнения, — сказал он. Один из командиров отделения засмеялся, но взгляд магистра ордена мгновенно заставил его замолчать. — Разве не он здесь командует?

Захариил проигнорировал вызывающий тон Астеляна.

— Почему же он отменил отправку? Флотилия нуждается в свежих силах.

Магистр ордена пожал плечами:

— Тебе придется спросить об этом у него самого, брат.

Захариил проглотил готовый сорваться резкий ответ и стремительно развернулся.

— Я спрошу, Астелян, — сказал он, направляясь к двери. — Можешь быть уверен.

Лютера он нашел за работой в самой высокой башне, где располагались покои гроссмейстера. В давние времена они делили огромный кабинет с Джонсоном и вместе определяли будущее Ордена, а потом и Легиона. В прилегающих комнатах, как обычно, сновали многочисленные помощники и переписчики, исполнявшие бесконечные поручения имперской администрации.

Стол Лютера из полированного дуба Северной Чащи возвышался массивным бастионом и был настолько тяжелым, что даже до установки гололитического проектора и когитаторов мог защитить от болтерного снаряда. Лютер частенько шутил, что этот стол помогает ему удерживать чиновников на расстоянии вытянутой руки.

В стене за столом была прорублена узкая дверь, ведущая на небольшой открытый балкон. Там и стоял Лютер, задумчиво глядя в безоблачное небо.

Захариил нерешительно обогнул стол и остановился на пороге балкона:

— Могу я с тобой поговорить, брат?

Лютер оглянулся через плечо и махнул рукой, приглашая библиария подойти ближе.

— Как я понимаю, ты узнал об отмене отправки воинов, — произнес Лютер.

— Что происходит? — спросил Захариил. — Поступило какое-то распоряжение от примарха?

— Нет, — ответил Лютер. — К моему огромному сожалению, здесь, на Калибане… произошли некоторые события.

Захариил нахмурился:

— События? Что это значит?

Лютер ответил не сразу. Он перегнулся через перила балкона и окинул взглядом производственные корпуса, стоявшие тысячью футов ниже. Захариил видел, что его что-то сильно тревожит.

— Поступили донесения о волнениях в Штормхолде и Виндмире, — сообщил Лютер. — Забастовки рабочих. Протесты. Даже несколько случаев диверсий на оружейном производстве.

— Диверсий?! — воскликнул Захариил, не в силах скрыть изумление. — И как долго это продолжается?

— Несколько месяцев, — мрачно ответил Лютер. — Возможно, уже целый год. Все началось с отдельных несчастных случаев, но проблема, словно ядовитая лоза, расползалась по всем территориям, цепляясь за любые выступы и трещины. Теперь она жалит нас со всех сторон. Остановки в работе сократили производство боеприпасов на пятнадцать процентов.

Захариил тряхнул головой:

— Этого не может быть. Я лично составлял донесение. Мы опережаем график поставок.

Лютер грустно усмехнулся:

— Только потому, что я покрывал недостачу из аварийного запаса крепости. Теперь он сократился до опасно низкого уровня.

Библиарий резко выдохнул. Аварийный запас создавался для защиты Калибана от вражеского нападения. Если бы Джонсон узнал, он был бы в ярости.

— А что думают полицейские? Почему они до сих пор не прекратили беспорядки?

— Действия полиции оказались слишком… неэффективными, — многозначительно ответил Лютер.

— Ты хочешь сказать, что они… помогают мятежникам?

— Хотя и не открыто, но похоже, что так, — сказал Лютер. — У меня нет доказательств, но иначе я не могу этого объяснить. Было произведено несколько арестов, но никаких попыток выяснить, кто организует беспорядки.

Захариил попытался осмыслить слова Лютера.

— Высшие эшелоны полиции почти полностью состоят из воинов ликвидированных орденов, — пробормотал он.

И снова в глубине сознания шевельнулось недоброе предчувствие. Захариил прижал кончики пальцев ко лбу.

— Я подумал о том же, — признался Лютер. — Многие аристократы и могущественные рыцари порвали с Орденом, когда мы принесли клятву верности Императору. И среди них много влиятельных и богатых персон.

— Но чего же хотят эти мятежники?

Лютер повернулся к Захариилу, и его глаза сверкнули холодным блеском.

— Этого я пока не знаю, брат, но намерен выяснить, — пообещал он. — Мне потребуется помощь преданных воинов, и потому я отменил отправку впредь до особых распоряжений.

Захариил выглянул с балкона. Решение имело смысл, но он опасался, что Лютер оказался на краю пропасти.

— Примарху нужны новые воины для миссии в Щитовых Мирах, — напомнил библиарий. — Если мы не выполним своих обязательств, это грозит ужасными последствиями.

— Страшнее, чем анархия, угрожающая всему Калибану? — спросил Лютер. — Не беспокойся, брат. Об этом я тоже подумал. Сначала мы отправим Егерей. А если сумеем быстро навести порядок, я прикажу немедленно отправить во флотилию и новых Астартес.

Захариил кивнул, хотя все еще ощущал полную растерянность.

— Мы должны ликвидировать зачинщиков волнений, — заявил он. — Вывести их на чистую воду и судить за содеянные преступления. Это положит конец беззаконию.

Лютер кивнул:

— Мы уже начали действовать. Пока мы с тобой беседовали, лорд Сайфер уже приступил к поискам.

Диамат, 200-й год Великого Крестового Похода

— Вокс-донесение от двенадцатого эскадрона эсминцев, — доложил капитан Стений, подойдя к примарху, стоявшему у гололитического дисплея. — Локаторы дальнего радиуса обнаружили на высокой орбите мира-кузницы около тридцати кораблей. Реакторные выбросы и сенсорный анализ предполагают смешанную группу из боевых кораблей и крупных грузовых транспортов.

Лев Эль’Джонсон положил руки на металлический корпус проектора, в уголках его губ зародилась усмешка.

— Опознавательные сигналы?