— Нет, офицер сидит за столиком в другом конце, — незнакомка посмотрела на пожилого мужчину, протирающего очки, — в белом костюме.

— Никогда не понимал эту игру. — Сказал парень, сделав глоток мескаля.

— Уверяю вас, она проще, чем шахматы.

Джентльмен в черном принес тарелку крупно нарезанной морсильи, стейк с кровью и какой-то бардовый соус с зеленью, после чего, пожелав приятного аппетита на привычном английском языке, ушел.

— Какая же смерть его ждет? — Удивленно спросил Марк, глядя на заказ.

— Голодная. — Улыбнулась девушка и подвинула тарелку со стейком парню. — Угощайтесь, я не люблю кровь.

Парень опрокинул до дна рюмку мескаля и произнес:

— А что, если я просто уйду отсюда?

За окнами вспыхнула молния.

— Вот так внезапно? — Удивилась дама. — Как доктор Блэк?

Марк оглянулся в сторону крайнего столика — человек в сером накидывал пальто.

— Нет… — Он поднялся с места и поспешно направился к доктору.

Девушка достала из сумочки сигарету, взяла оставленную Марком на столе зажигалку и стала рассматривать нацарапанный на ее корпусе пацифик, который напоминал Эйфелеву башню. Ей вспомнились слова «увидеть Неаполь и умереть».

— Прошу прощения, вы доктор Блэк? — Заговорил с врачом Марк, на что тот вопросительно глянул на парня и сказал что-то на языке, показавшемся молодому человеку немецким.

— Вы понимаете по-английски? — Осведомился Марк, и доктор, мотая головой, произнес еще что-то, но парню хватило отрицательного жеста.

— Черт! — Выругался он.

Незнакомка, сделав очередную затяжку и струсив пепел в пепельницу, как бы устало посмотрела на вернувшегося парня и молвила:

— Забыла сказать — он швед.

Не садясь за стол, Марк схватил со спинки стула пальто и нервно сказал:

— Что ж, аста луэго4! Приятно было поболтать.

Накидывая пальто на ходу, он достал с кармана телефон, чтобы позвонить Диане, но тотчас вспомнил, что аккумулятор его сел.

— Не забудьте отыскать вора. — Молвила вслед удаляющемуся парню незнакомка.

Слова эти заставили Марка остановиться. Он обернулся:

— Какого еще вора?

— Который только-что украл с вестибюля вещи сеньориты Грейс. Среди них был ваш спасательный круг.

Марк тут же выбежал на улицу и стал лихорадочно осматриваться по сторонам. Ливень усилился. Ураганный ветер срывал с деревьев листья и отламывал гнилые ветки, швыряя их в лужи с обрывками газет, пестрыми упаковками, целлофановыми пакетами и прочим мусором. Потоками сновали толпы прохожих. Со всех сторон доносились автомобильные гудки, сирены, визг, грохот и черт знает что еще. Минутная стрелка висевшего на столбе бледного циферблата медленно коснулась отметки «II». Какой-то подозрительный тип, размахивая руками, поймал такси. Марк успел заметить, что при нем не было ни сумки, ни пакета, ни чего-либо еще, что могло бы быть добычей из вестибюля. Другой тип, с узнаваемой эмблемой конного спортклуба «Вестерн» на кожаной куртке и сумкой через плечо, тревожно озираясь, завернул за угол. Еще один, держа синий плащ в руках, зачем-то резко сменил направление. Парень не знал, кого ловит. Он не знал, что ищет. В этот момент он напоминал себе какого-то психопата в приступе сыщика.

И тут, остановившись и собравшись с мыслями, Марк вдруг понял, что ему нужно попросту связаться с Дианой. Узнать, по какой из улиц она добирается от «Миднайт-стрит», взять такси и ехать ей навстречу.

Одалживать сотовый у кого-либо из прохожих казалось бессмысленным. Он тотчас побежал к ближайшей телефонной будке. «Ноль, семь, три… Нет! Ноль, три, семь… шесть… один… черт!» — Марк не понимал, что значат короткие гудки — ошибся ли он в номере, или телефон Дианы был отключен?

Наконец парень швырнул трубку в стекло, за которым находилась какая-то выцветшая цирковая афиша со ставшим на дыбы слоном, и по полу с шелестом рассыпались осколки. В голове у него промелькнула идея взять такси и, рассчитывая на везение, ехать по любой из улиц до «Миднайт-стрит». Затем он подумал о том, чтобы найти аптеку. Но что ему грозит? И что за препарат ему нужен?

— Эй, вы там долго еще? — В будку постучали.

Когда Марк вернулся в ресторан, незнакомка была уже в черном и сидела за шахматной доской. С вестибюля начали доноситься крики — консультантка скандалила с гардеробщиком, говоря что-то о лекарствах.

Марк сел за стол и озадаченно посмотрел на незнакомку, пытаясь увидеть в ее облике нечто потустороннее, загробное, такое, что раскрыло бы всю ее сущность во всем пугающем естестве. Но вместо этого лишь поймал себя на мысли, что теряет остатки рассудка, поскольку ничего такого в ее облике не было и быть не могло. Ведь это в сказочном фольклоре хтоническую сущность выдает змеиная кожа, кошачьи глаза или черные перья в волосах. Его же смерть не была похожа на смерть из каких-либо сказаний, древних мифов или верований. Она не напоминала образы из религиозных культов, не имела при себе божественных и прочих атрибутов, будь то коса, коптский крест или юбка из гремучих змей. Она скорее походила на Лору Хант или Китти Коллинс, которая сошла с экрана и обрела все краски видимого спектра. И эта ее подчеркнутая, дорисованная, припудренная и приукрашенная правдоподобность пугала Марка больше всего. Вот она — смерть, какой он ее видел. Вот она — жизнь, какой он ее воспринимал.

Парень пододвинул к себе тарелку со стейком, отрезал тонкий кусок:

— Значит, я умру от инфаркта?

— Непременно. — Ответила дама, надпив вина.

— В четверть десятого, то есть через две минуты?

— Именно. Вам трудно принять поражение?

Марк запил стейк вином и поставил пустой бокал на стол.

— Мне трудно смириться с тем, что последние мгновения моей жизни были самыми абсурдными. — Парень отодвинул стейк и вытер салфеткой рот.

— Вам не нравится идея абсурда?

— Знаете, что Камю сказал по этому поводу? — Он разбил бокал об край стола.

Зал замер. Повисшую тишину наполнили раскаты грома и треск дрожащих окон. В памяти Марка начали всплывать напуганные лица мексиканцев… И как кто-то тянет его за рукав, пытаясь оттащить от края… И как латинос в пестрой рубашке беспомощно размахивает руками, теряя равновесие… Это он в галлюциногенном