Она поднесла кубок к губам и отпила немного, в надежде, что эль ее успокоит.

Сейчас, когда Кон и его сводный брат сидели рядом с ней, она могла рассмотреть их поближе. Пока слуги разносили подносы с жареными куропатками, толстыми ломтями баранины, ярко-красной семгой, выловленной в ближайшей речке, мужчины негромко переговаривались.

Фергус бросил взгляд на Лорел и обратился к брату:

– Этот варвар умер, не сказав ни слова.

Кон кивнул:

– Я этого и ожидал. Знай он больше, он бы заговорил, только бы остаться в живых.

– Я бы еще с ним поговорил, но Дункан был в ярости, у него не хватило терпения, и он убил пленного, прежде чем я успел его допросить. Когда ты поведешь воинов на поиски варваров?

Кон задумчиво посмотрел на людей, сидящих за столами.

– У меня не хватит духу просить этих людей оставить свои семьи, ведь они только что вернулись.

Фергус нахмурился.

– Не значит ли это, что и ты сам не спешишь оставить свою семью теперь, когда к тебе вернулось потерянное?

Лорел посмотрела на Кона. Вместо того чтобы оскорбиться этим выпадом, он только улыбнулся и коснулся рукой щеки Лорел.

– А ты бы оставил такую женщину, брат?

Фергус услышал раздраженное ворчание сидевшей с ним рядом жены и, взглянув на нее, снова обратился к брату:

– Тогда ты, быть может, позволишь мне повести людей, пока ты тут предаешься удовольствиям?

Кон прищурился. Это был единственный признак, который выдал его раздражение.

– Не будем говорить о врагах сегодня. Ты забыл, что у нас сегодня праздник?

– Я ничего не забываю.

Фергус глянул через плечо на девушку, которая поднесла им корзину с горячим, только что из печи, хлебом и лепешками.

Наполнив свою тарелку и тарелку жены, Фергус наклонился к Далси. Они говорили между собой тихо, и, хотя Лорел не могла расслышать слова, она отметила про себя, что их голоса были полны раздражения.

Кружки наполнялись снова и снова. Чем больше люди пили, тем громче смеялись. Мужчины осмелели и, поднимаясь с места один за другим, превозносили леди Лорел и пили за ее здоровье.

Кон сделал Бринне знак подойти и шепотом отдал ей какое-то распоряжение.

Бринна подошла к Доновану и тронула его за плечо.

– Я отведу тебя в твою комнату.

Мальчик повернулся к отцу:

– Я должен уходить?

– Да. Молодому воину нужен сон.

– Но я не услышу все речи.

Кон засмеялся.

– Если ты слышал одну, считай, что слышал их все. А теперь ступай.

Мальчик послушно поднялся и, прежде чем уйти, крепко поцеловал Лорел.

– Спокойной ночи, мама. Я приду к тебе завтра.

Лорел смотрела ему вслед, когда он выходил вместе со служанкой, и сердце ее переполняла нежность.

Хотя у нее не было сына, этот мальчик уже не был чужим для нее.

– Мы вырастили хорошего сына. – В голосе Кона звучала гордость.

И снова этот прилив нежности у Лорел, хотя она и не имеет права отнести к себе эту похвалу.

Побуждаемый женой, Фергус поднялся на ноги. Сразу же наступила тишина.

Фергус повернулся к брату. Говорил он сначала сбивчиво, и было заметно, что он не привык выступать публично.

– Давайте выпьем за здоровье лэрда, который был безутешен, когда думал, что потерял жену.

Все поднялись, осушая свои кружки, а слуги засуетились, снова их наполняя.

– И давайте выпьем за леди Лорел, вернувшуюся на свое законное место рядом с супругом и вернувшую ему счастье.

Снова раздались приветственные возгласы.

Кон потянулся за спиной Лорел и пожал брату руку.

– Благодарю, Фергус. Я рад, что ты разделяешь мое счастье.

Фергус покачал головой:

– Скажи спасибо Далси. Это она предложила. А моему счастью мешает то, что наши враги разгуливают на свободе, пока мы здесь пируем.

– Будет еще время повоевать, брат. – Кон положил руку на его сжатый кулак. – Поговорим обо всем завтра. А сегодня… – Он встал, и все замолчали. Взяв Лорел за руку, он вынудил ее подняться. – Я благодарен небесам, вернувшим мне мое сердце. Моя жена и я благодарны вам всем за вашу любовь и преданность. А теперь мы удаляемся к себе.

Это заявление было встречено смехом и понимающими взглядами.

Кон поднял руку, и все умолкли.

– А вы продолжайте пировать до утра.

Толпа взревела в восторге. Под топот ног и хлопанье в ладоши он повел Лорел по зале. Массивные двери закрылись за ними, гул толпы был уже почти не слышен.

Рука об руку они поднялись к себе и вошли в свои комнаты. Лорел дрожала от волнения и желания. Ей самой было страшно от того, как сильно она желала получить наслаждение, предлагаемое ей этим мужчиной.

Но этот мужчина – муж другой женщины.

Эта мысль ужасно тревожила ее, но уж слишком велико было искушение, которое ей предлагал самый неотразимый мужчина из всех, кого она знала в этом мире.

Или в мире, который покинула.

В камине горел огонь. От этого единственного в комнате источника света тени причудливо колебались на стенах и потолке. В воздухе ощущался аромат дерева и елей.

Кон за руку провел Лорел в соседнюю комнату, где, зарывшись в меховые шкуры, спал Донован.

Глядя на спящего мальчика, Кон стиснул ей руку.

– Каждый раз, когда я смотрю на то, что мы с тобой создали вместе, сердце мое переполняется благодарностью. Ну, разве он не совершенство?

Слишком взволнованная, чтобы выговорить хоть слово, Лорел только кивнула. Сколько раз она видела такую картину в своем воображении! Она стоит рука об руку с мужчиной и смотрит на их спящего ребенка. Как часто она думала о том, что значит быть матерью! Иметь кого-то, кто любил бы ее безусловно и безраздельно? Донован с его взъерошенными волосами и чистым детским лицом перевернул сердце Лорел. Никогда еще Лорел не испытывала ничего подобного – она чувствовала безраздельную связь с этим мальчиком, всепоглощающую нежность к нему и тревогу.

– Бедный Донован так переживал за тебя. Но я слишком погрузился в свое горе, чтобы утешить его.

Лорел заставила Кона умолкнуть, приложив палец к его губам.

– Не мучай себя, Конел. Мальчик любит тебя, единственное, чего он хочет больше всего на свете, – это быть во всем похожим на тебя.

Кон взял Лорел за руки и поднес их к губам. Его ответ удивил ее.

– Это невозможно, так как он в такой же мере твое создание, как и мое. И поэтому он лучше меня, добрее, мудрее, сильнее.