нам дали добро на выдвижение. И вот именно с этого времени для моей группы начался пиздец, качественный, романтический пиз-дец.

Вчерашнее поле, по которому мы шли, превратилось в грязевую прослойку. Мы не могли идти быстро, так как было очень скользко, на подошву налипала грязь огромными кусками. Если вчера мы умудрились идти примерно пять километров в час, то сегодня наша скорость была около километра в час. Кто — то из бойцов поскользнулся и упал на бок. Но было не смешно, так как такая манера ходьбы выводит из себя, особенно когда ты на задаче.

Я не знаю, как бойцы, но я терпел из последних сил, чтоб не заорать. Чувствуешь себя ребенком, которого поставили на коньки: шажочки маленькие, руками ловишь равновесие. И, при всем при этом, когда вышло солнце, началось адовое испарение влаги. Становилось как в бане. Этот пятикилометровый марш выбил группу из сил.

Мы дошли до леса, где я сделал привал. Каждый боец, кроме тех, кто стоял в охранении, палкой пытался очистить подошву от грязи и глины, чтоб дальше идти было более-менее комфортно. И вот именно в тот момент я вспомнил, что у нас нет воды, так как пить хотелось очень сильно. Из-за высокой влажности мы потели больше обычного, солнце светило над головой и жарило как в пустыне, хотелось пить.

Не знаю, испытывали ли вы такое чувство жажды, как мы в тот момент. Наверное, дорогой читатель, да. Но испытывать такую жажду и понимать, что вода вокруг есть (можно купить в магазине, дойти до дома или до друзей, или просто попить из ручья) — это одно. А когда ты идешь хер пойми где, воды на карте нет вообще, и ты не можешь свернуть или вернуться — это другое. Там у тебя нет выбора, ты просто терпишь. А терпеть ты будешь ровно столько, на сколько ты силен морально. Чем крепче твой стержень внутри тебя, тем на больше тебя хватит. Так, в принципе, у нас и произошло.

Примерно к полудню мы вышли на точку «три». Мы шли туда шесть часов, шесть нудных и тяжелых часов. Вид некоторых бойцов говорил мне о том, что все, группа уже воевать не может, были первые признаки обезвоживания. Понимая, что ситуация выходит из-под моего контроля, я взял у радиста радиостанцию и сам вышел в эфир:

— Фрегат, я Юстас старший, прием.

— На приеме, — практически мгновенно ответил мне Центр.

— Мы на точке «три». Жду дальнейших указаний, — говорил я, в надежде услышать квадрат с точкой эвакуации.

— Необходимо организовать наблюдение за населенным пунктом. Через четыре часа следующий доклад с результатами наблюдения.

— Фрегат, у меня нет воды совсем, начинается обезвоживание у бойцов. Боюсь, что четыре часа мы не продержимся на такой жаре. Прием.

Наступило молчание, а это значит, что на том конце начали глобалить над моей не самой приятной ситуацией. А для меня эта ситуация подходила к отметке «критическая».

— Юстас, я Фрегат, прием.

— На приеме, — ответил я, ожидая желаемого результата.

— В квадрате двадцать четыре ноль один есть водохранилище. Можно оттуда набрать воды. Наблюдение не отменилось, прием.

— Принял тебя, — грустно ответил я, понимая о каком водохранилище он говорит.

Я его давно на карте приметил, но что-то мне подсказывало, что воды там не будет. Но, так как выбора не оставалось, я организовал два наблюдательных поста, и отправил троих бойцов с флягами и бутылками к этому водохранилищу. А до водохранилища было больше километра, то есть, если там не будет воды, то бойцы по такой жаре просто так сходят, устанут, и тоже будут на грани обезвоживания. Но выбора не было. Командование не сильно вникало в нужды моей группы. Бойцы ушли, я распределил посты, и мы начали наблюдать за населенным пунктом, в котором была обычная мирная жизнь.

Все цеплялись за тень как могли, так как под солнцем находиться было невыносимо. Мы сняли броню как только пришли на точку, но и без нее было очень жарко и душно.

— Бля, они там с Французом не встретятся? — подумал я, и начал выходить на Француза по радиостанции.

— Француз, я Юстас, прием.

— На приеме Француз — ответил разведчик — радист соседней группы.

— Позови старшего, прием.

Через какое — то время в эфире раздался голос Француза, в разговоре с которым я понял, что ситуация у него не лучше моей, и что он тоже хочет отправить на это водохранилище людей. В этот момент из-за деревьев показались мои бойцы, злые, и с пустыми бутылками.

— Француз, мои вернулись ни с чем. Воды там нет, можешь не отправлять. Дело — говно. Давай, держитесь там, будем на связи, прием.

— До связи — очень грустно ответил Француз в тот момент, когда подошла тройка моих бойцов.

— Оно высушено. Пустое. Пиздец, просто так сходили, жара нереальная, пить еще больше охота — дал я выговориться бойцам.

Один из них просто лег на землю, двое сели, вытирая пот кепкой. Время шло уже на минуты. Бойцы были небо-еготовы, они просто находились в том месте, и не больше. Я снова вышел в эфир:

— Фрегат, Фрегат, я Юстас, прием.

— На приеме Фрегат — ответил мне мой начальник штаба.

— Фрегат, воды нет, из-за отсутствия воды группа не-боеготова, прошу дать разрешение на эвакуацию.

Тогда эти слова произносить для меня было очень стыдно, я требовал эвакуацию, из-за того, что группа была не готова дальше выполнять задачу. Но крайний раз мы пили восемнадцать часов назад, и я не виноват, что эта задача превратилась в абсурд. Но ситуация уже произошла и надо было искать выходы из нее.

— Наблюдение вести до пятнадцати тридцати и начать движение в точку эвакуации в квадрат двадцать восемь два нуля.

Я посмотрел на карту. До точки эвакуации птичьего полета было пять километров, а по земле все семь. Я понимал, что не дойду.

— Командир, Шпаку поплохело, скрючило всего, трясет немного, — пришел ко мне замок, который тоже выглядел уже на троечку.

Я подошел к Шпаку и увидел его обезвоженное тело. У него свело все мышцы на теле, пальцы рук скрутились как веревки, скулы на лице тоже напряжены.

— Пизда блядь, — раздраженно произнес я и побежал к радиостанции.

— Фрегат, я Юстас. Не готов выдвинуться в указанный квадрат, у меня один триста, сильное обезвоживание, сам идти навряд ли сможет, и половина группы уже на подходе к этому состоянию. Разреши выдвинуться в квадрат — сделал я паузу, взглянул на карту и нашел ближайшую точку, где нас может забрать