Эшли редко видела Тэннера, и это ее устраивало. Она готовила еду, и этим их общение в те тяжелые недели ограничивалось.

После особенно трудного дня с проливным дождем и грозами переселенцы остановились на ранний привал. Костер развести было нельзя, и большинство семей наспех поужинали и укрылись в фургонах. Когда дождь сменился моросью Тэннер вышел из фургона, забрался на холм рядом с лагерем и прислонился спиной к скале. Он добровольно вызвался дежурить ночью, чтобы не спать рядом с женщиной, которая была ему женой лишь на словах.

«Эта невыносим ведьма-янки доведет меня до смерти», – подумал он угрюмо. Если бы он знал, каким тяжелым испытанием станет для него эта поездка, он сразу же отправил бы ее восвояси даже рискуя оказаться в гарнизонной тюрьме. Эта янки ненавидит все, во что он верил, так же, как и он ненавидит асе, что она собой олицетворяет. И, тем не менее, он желал ее. Почти все время он был возбужден. Стоило ему подумать о рыжеволосой янки, как его плоть восставала.

К черту ее, сказал он себе, плотнее натягивая дождевик и вглядываясь в черную ночь. Эшли не Эллен, и он не заслуживает другого шанса счастье.

Эшли надела ночную рубашку и легла, натянув до подбородка одеяло. Мельком она подумала о Тэннере, который сидит под дождем, и что-то в ее душе шевельнулось. Ей вообще было не по себе из-за того, что она так часто о нем думает. Она взбила подушку и постаралась уснуть. Через час дождь перестал, и показалась луна.

Шум был таким слабым, что Эшли едва его расслышала. Зато она заметила луч лунного света, проникший через заднюю занавеску, когда кто-то отодвинул ее и проник внутрь. Занавеска закрылась, и луч исчез. Эшли знала, что она не одна – тяжелое дыхание выдавало чье-то присутствие. Она приподнялась на локте, всматриваясь темноту, окружавшую ее.

– Тэннер, это ты?

Ответ послышался тихий, угрожающий смех, явно не Тэннера.

– Кто это?

– Нет, это не ваш муж, миссис Мактэвиш. Я сейчас вам покажу, что такое настоящий мужчина. – Человек говорил заплетающимся языком.

– Мистер Слейтер! Вы пьяны! Убирайтесь отсюда! Тэннер вас убьет.

– Не думаю. Откуда он узнает?

– От меня.

– Нет, вы ничего не скажете. Вы многим рискнули, чтобы поехать с этим обозом, и вы не сделаете ничего такого, из-за чего вас могли бы прогнать. Капитан Креймер не раздумывая оставит вас и вашего мужа прямо здесь, если мятежник будет причинять беспокойство. Скорее мне поверят на слово, чем вам.

Он возвышался над ней, и она различала его похотливую улыбку.

– Пожалуйста, можешь сопротивляться. Мне даже больше нравится. Когда женщина сопротивляется.

Не успела она ответить, как он навалился на нее, срывая одеяло и задирая ночную рубашку.

– Не трогайте меня! Я буду кричать!

– Давай, кричи сколько угодно. Я всем скажу, что ты меня сама пригласила. Никто в этом не усомнится.

Он шарил руками по ее голым бедрам и одновременно подбородком пытался раздвинуть вырез ее рубашки, пытаясь достать губами до ее груди. Эшли открыла рот, чтобы закричать, он догадался о ее намерении и быстро зажал ей рот рукой. Другой рукой он возился с застежкой на брюках.

Эшли знала, что надо действовать мгновенно, иначе будет поздно. Она вдруг вспомнила советы своей мудрой тетушки, которая учила ее защищаться от таких мужчин, как Слейтер, и мрачно усмехнулась. Когда Слейтер замешкался на секунду, пытаясь усмирить ее, Эшли изо всех сил ударила Слейтера коленом в пах. Он заорал от боли и стал кататься по полу, держась руками за пострадавшее место.

Эшли сорвала с постели одеяло, схвати башмаки и вылезла через переднюю часть фургона, задержавшись для того, чтоб надеть башмаки. Спрыгнув на землю, она изо всех сил побежала к холмам, кутаясь в одеяло. В голове у нее была только одна мысль, одна цель. Тэннер.

* * *

Тэннер радовался, что дождь перестал. Все затихло, слышался лишь шум речной воды и ночные песни насекомых. Непонятно почему, Тэннер вдруг ощутил беспокойство. Это напомнило ему годы войны. Он каждый раз каким-то сверхъестественным образом знал, когда ждать атаки. Это было предчувствие.

Внезапно Тэннер услышал, как кто-то пробирается сквозь высокую траву, и вскочил на ноги, молниеносно выхватив пистолет.

– Кто идет?

Пока Эшли не услышала голос Тэннера, она не знала, где его искать. Теперь она пошла на звук голоса, мечтая только о том, чтобы оказаться под его защитой.

– Тэннер! Где ты?

Потрясенный, Тэннер убрал пистолет в кобуру. Что тут делает Эшли в этот час, ночью? Сердце его забилось сильнее. Что-то неладно, он это чувствовал.

– Я здесь, Янки. Иди ко мне.

Наконец он увидел ее, бредущую по высокой траве в длинной белой рубашке. Ее огненные волосы развевались по ветру, как кроваво-красное знамя. Одеяло она потеряла где-то по дороге. Он протянул руки, и она бросилась прямо к нему.

Эшли прижалась к Тэннеру, ощущая биение сердца, и вдруг осознала, насколько привыкла полагаться на него в эти трудные недели. Он всегда оказывался рядом, когда она нуждалась в помощи, всегда был готов защитить ее, и Эшли стало жаль, что она так плохо его понимает. Она чувствовала, что в глубине его души прячутся какие-то мрачные тайны, и сочувствовала его боли.

Тэннер отстранился и всмотрелся в ее бледное лицо.

– Что случилось? Почему ты здесь?

Эшли прикусила губу, чтобы не выдать правду. Зря она сюда прибежала. Надо было пойти в фургон к кому-нибудь из ее приятельниц. И без того между Слейтером и Тэннером слишком много злобы, ей не хотелось распалять эту вражду еще больше. Она знала, что Тэннер, как всегда, будет действовать сгоряча, если узнает, как напал на нее Слейтер. Последует драка, и один из них может погибнуть. Тэннер не отличается большим терпением. Гнев может заставить его забыть об осторожности, а Слейтер воспользуется этой слабостью.

– Мне приснился страшный сон, – солгала Эшли, обхватив себя руками, чтобы унять дрожь. – Прости меня, Я зря сюда пришла.

– Не ври, Янки. Из-за страшного сна ты не прибежала бы сюда посреди ночи в ночной рубашке. Ты дрожишь как осиновый лист. – Тэннер сурово стиснул зубы. – Тебя кто-то обидел?

Эшли опустила голову. Если она встретится с ним взглядом, то выдаст себя. Тэннер посмотрел на ее опущенную голову, ослепленный блеском ее волос в лунном свете, и потерял нить мыслей.

– Никто не обидел меня, – сказала Эшли. – Я видела плохой сон и после этого не смогла заснуть. Поняла, что лучше выйти на воздух. Можно мне немножко побыть здесь?

Тэннер пристально посмотрел на нее, но не стал возражать. Он расстелил свой плащ на земле, и они оба легли на него. Он обнял Эшли и прижал к себе. Эшли молча положа голову ему на грудь, ощущая непривычный покой. Тэннер крепче прижал ее, она задремала, а он продолжал бодрствовать охраняя покой спящих колонистов.