– Знаю, что надо сделать! Начни бегом заниматься по вечерам.

В немом изумлении подняла на подругу взгляд: зачем? Фигура из-за постоянной физической нагрузки и так стала едва ли не идеальной. Груди объема не хватало, но тут уж физкультура бессильна.

– Не-е-е, – засмеялась она, сообразив о моих предположениях. – Дело в том, что атакующих по утрам и вечерам гоняют на пробежку. Вот и встретишь Курта. А там поймешь, занят он учебой или просто решил испариться с горизонта.

– Еще чего, – отмахнулась я, – бегать ни за кем не собираюсь. Не настолько он мне понравился.

– Значит, будешь отсыпаться? – Пожав плечами, Мила вновь направилась к зеркалу.

– Или в опытные теплицы загляну. Возня с подкормкой меня успокаивает…

– Как знаешь, – недовольная моим отказом покачала головой подруга, – но про вечерний забег подумай!

Проснувшись, обнаружила, что в комнате одна. Милена собралась тихо и ушла на свидание с Тарием. Повалявшись немного в задумчивости, решила, что выспалась. Приняв душ и позавтракав, отправилась в теплицы, чтобы посвятить день приятному (для разнообразия!) времяпрепровождению – будущей любимой работе!

«Если доживу до этого счастливого времени!»

Ухаживая за рассадой, очень удобно предаваться размышлениям – механическая работа не мешает стройному течению мыслей. Погрузившись в раздумья о текущем состоянии своей жизни, не сразу сообразила, что будто кто-то бормочет рядом. Негромко и… непонятно, но именно последнее подсознательно привлекло мое внимание.

Очнувшись – оказывается, я на какое-то время неподвижно замерла, выпав из реальности, – осознала, что сижу в узкой канавке между рядками разросшихся кустов трофа. Одно из любимейших всеми космоагрономами растений – прекрасно переносит космическую радиацию, гравитационные нагрузки и отличается высокой урожайностью.

Прислушалась к звукам – это определенно речь! Вернее, разговор – угадывались два мужских голоса, и один показался уж очень знакомым. Вот только язык неизвестный.

Ведомая любопытством, вытянула шею, рефлекторно приподнявшись на ногах в надежде увидеть что-то над кронами зеленых насаждений. Тело от долгого сидения в неудобной позе затекло, и порывистое движение спровоцировало болезненное покалывание в напрягшихся мышцах. И невольный стон… Едва различаемый, скорее беззвучный вздох.

Но он услышал! Кто он, я осознала одновременно со стоном, увидев загадочных собеседников, что подобно мне уединились в этой теплице.

«Карангарцы! – Не узнать их форму было невозможно. – Муэн Тоон!»

Его я мгновенно опознала каким-то сверхъестественным наитием. И именно он стремительно обернулся, среагировав на мой всхлип. Собеседник его тоже оглянулся, проследив за взглядом марана. Так вышло, что едва я выглянула из своего укрытия, как в моем направлении тут же развернулись обе головы в карангарских масках.

Неловко застыв – юркнуть назад было бы нелепо, я мысленно застонала: ни дня без Муэна Тоона! Его собеседником оказался один из двух других карангарских специалистов, преподававших в нашей академии, – больше у нас представителей их цивилизации не было.

– Кадет Дарген? – прозвучал надо мной холодный и немного напряженный вопрос преподавателя. Эти слова он произнес на привычном всеобщем – базовом языке академии, принятом на Земле и планетах расселения. – Что вы здесь делаете?

– У меня практика.

– Да? – с каким-то удивлением в голосе переспросил карангарец и шагнул ближе, спутник же его, что-то шепнув напоследок, наоборот, направился к выходу из теплицы.

Я едва не взвыла: что еще надо невыносимому людоеду?

– Да! – Ответ получился агрессивным. – Практика, знаете ли, не только по самообороне бывает.

– И чем же вы тут занимались? – задал следующий вопрос мужчина, продолжая нависать надо мной.

Или… он заподозрил, что мои слова – предлог, объясняющий причину моего местонахождения?

– Подкормкой слабых ростков, – отозвалась уже немного растерянно.

– Покажите. – Куратор, поразив меня еще больше, присел рядом.

Вопрос «зачем» завяз где-то в горле. Не по статусу мне такое спрашивать. А ему объяснять причины своих действий.

– Вот, например, – едва ощутимо, чтобы не навредить хрупкому стебельку, я коснулась ближайшего слабого проростка, – видите, рядом рассада уже дала третью пару листьев, а у этого первый едва проклюнулся.

– Слабая особь, – кивнул маран и решительно потянулся к былинке, – выбросить и освободить ячейку для нового ростка, сильного.

– Нет, – испуганно вскрикнув, я неожиданно для себя перехватила руку мужчины. – Если ему помочь, вовремя позаботиться и поддержать – он догонит, а то и превзойдет своих собратьев. Это более… продуктивно.

Не признаваться же ему, что мне в принципе претит уничтожение чего-то живого. Этому вояке до мозга костей такого не понять – ему чужды жалость и доброта.

– Вам словно дорог этот… огрызок. – Судя по движению шлема, мужчина устремил взгляд на наши соединенные руки.

– Что же тут плохого? – С долей напряженности отстранившись, пожала плечами. Какая-то непривычная ситуация, обычно в обществе Муэна Тоона я только в спортзале – получаю тумаки и нагоняи. – Если к растениям относиться с любовью и заботой, они платят тем же.

– Ерунда!

– Вовсе нет! – запальчиво мотнула я головой. – Они же живые, с душой… и все чувствуют. К добрым людям тянутся и делятся положительной энергией, а рядом со злыми увядают.

– Эта… трава? – В тоне прозвучала насмешка. – Привязываться к каким-то кустам, приписывать им душу и чувства – несомненно, перебор. Начинаю понимать, почему вам так трудно научиться давать сдачи. Вы по натуре слабы – ищете нелепые оправдания и поводы для жалости даже по таким пустякам. – И карангарец одним резким движением надломил хилый стебелек, затем и вовсе выдернув его из земли. – В жизни же, а не в ваших фантазиях, выживает сильнейший! И это правильно. Вспомните, что все эти травки-кустики в перспективе предназначены для питания экипажа. Их срок недолог. Или вы предлагаете людям погибнуть с голоду в угоду пестованию наличия души у сборища растительного белка?

Едва удержавшись от порыва отшатнуться, я медленно приподнялась с колен и принялась стряхивать с брюк частички грунта. Время тянула намеренно, надеясь за неспешными движениями скрыть свое потрясение и вернуть утраченное самообладание.

«Какая бессмысленная жестокость!»

Впрочем, чему я удивилась?.. Всегда было понятно, что Муэн Тоон – безжалостный тиран и мучитель!

– Рассуждая так, можно и людоедство оправдать. – Остановила взгляд на подбородке мужчины. Его губы сухо поджались, реагируя на мой ответ. – Бессмысленная жестокость никогда не будет правильной. Я повторяю, при верном подходе уничтоженное вами растение принесло бы свою пользу. А что до «сборища белка», то жизнь каждого из нас когда-то подходит к закату. Это не повод мучить и ломать заранее…