Шли мы не долго, всего дважды свернув в ответвлениях, пока не подошли к закрытой двери. Борт постучал определенным кодом, через несколько секунд дверь бесшумно отворилась и мы, пройдя предбанник, прошли в другое помещение обставленное довольно неплохо. Даже тасские ковры ручной вышивки были на стенах. В помещение находилось трое мужчин, вот только была проблема. Главаря среди них не было, это точно. Глаза их выдавали, это были охранники.

Один из них повернулся к Борту, и презрительно выпятив губу, спросил:

— И это твой специалист?

— Он на глаз без стенда отрегулировал сбоивший привод сервобота старика Туна, и ещё было несколько случаев. Он умеет, мы проверили эту информацию.

— Вот как? — уставил на меня свои буркалки, неизвестный. — Сейчас проверим.

Без команды и подсказок другой неизвестный, со шрамом на носу достал прикрытое материей устройство и, подойдя ко мне, сунул в руки.

— Чини, — велел первый.

Повертев в руках навигационный блок от военного курьера, который действительно имел некоторые сходства с блоком наведения винтовки, я спросил:

— Инструмент?

— На столе.

Подойдя к указанному месту, я снял кожух с чемоданчика и достал универсальную отвертку, после чего стал отвинчивать винты. Через десять минуту, утерев пот со лба, я собрал блок обратно.

— Готово. Тут был поврежден привод к центральному процессору. Видимо попал под электромагнитный удар. Я провел юстировку, должно быть нормально.

— А если нет? — криво спросил первый.

— Проверяйте, — пожал я плечами.

— Конечно проверим.

Блок второй неизвестный унёс в соседнее помещение. Как я и подозревал, за одним из ковров скрывался дверной проем.

— Всё нормально, — неожиданно тонким голосом сообщил второй, вернувшись обратно с блоком.

— Это хорошо, — задумчиво протянул первый, после чего повернулся ко мне. — Откуда такие умения? Я узнавал, эти блоки чинить нереально трудно без диагностического стенда.

— Мне попадали на руки похожие детали, я заинтересовался. А когда сломаешь тысячный блок, то на двухтысячном научишься реанимировать их даже без стенда, — пожал я плечами.

— Не наказывали за такой перерасход?

— Да они на утилизацию шли, кому они нужны? А я руку себе набил на разных электронных блоках. Правда, современные я не знаю, вернее, плохо знаю, вот по старым системам да, немного понимаю, но не спец. Хотя конечно трудно найти спеца по таким древностям. Разве только что среди коллекционеров, да и то не факт.

— За работу уже оплачено, поэтому приступай. Инструмент в том ящике под столом, — скомандовал первый.

Я не успел даже двинутся, как дверь, через которую мы прошли, с громким хлопком рухнула внутрь, придавив Борта, и в помещение начали заскакивать бойцы в черной эсбэшной броне. Видел я это уже падающим на бетонный пол, закрывая голову руками. Хорошая у меня выработалась привычка.

«Молодец шеф, сообщил действительно куда надо. Эсбешникам. В сфере которых как раз и было изъятие и физическое устранение владельцев подобного оружия», — подумал я с некоторым облегчением. Моральным, не физическим.

На меня споро надели наручники, и бросили в угол к другим задержанным. Долго мы не пролежали, буквально через пару минут нас вывели наружу, только через другой вход. По коридорам бегали спецы местной СБ, которые проводили операцию. Надо сказать не безрезультатно. Я видел, как выносили завернутую в материю винтовку и осторожно положили её в контейнер, опечатали и отправили в неизвестном направлении.

Меня, как и других задержанных посадили во флаер и отправили в управление, где завели в кабинет со следователем. Тот выслушал мой рассказ, подтвердил, что в курсе моего сообщения и, дав подписать свидетельские показания и справку о неразглашении, отпустил восвояси. Вот такие дела.

Жаль, конечно, что я попал в сводки эсбешников. Но зато с прибытком, о деньгах следователь даже не заикнулся. У входа меня встретил шеф, как мы все его называем и, спросив всё ли у меня в порядке, предложил подвести до поста охраны к входу на территорию комбината. Я не отказался. У меня ещё полно дел.

Время у меня ещё оставалось, было всего шесть вечера, поэтому искренне поблагодарив шефа, сделав себе зарок отблагодарить его, я знаю, что он любил, и направился в сторону общежития. Точно не знаю, но предполагаю, что вполне возможно на меня эсбешкники навесили жучок, вот и постараюсь от него избавится, сменив одежду. Ну заодно и душ приму, а то попотел изрядно. Спустя сорок минут я направился на свалку.

Там был прежний маршрут, на тележке до нужного места, вскрытие тайников. Загогулину, я повесил на пояс, а вот небольшие пластиковые контейнеры со стержнями открывал с трепетом. Мои надежды оправдались. В обоих контейнерах в специальных пазах лежали по четыре стрежня, каждый имевший стоимость в четыреста двадцать пять кредитов. А это фарт.

Теперь главное вытащить всё это за территорию свалки, благо знал все выходы. Погрузив контейнеры, каждый был размером с дипломат, в баул, сунув туда же загогулину я направился к дальнему тайному выходу. Ближайший, бывает, проверяют, не хотелось бы попасться. Через час я уже сидел в кафе и терпеливо ожидал пока представитель корпорации «Нейросеть» изучит стержни и выдаст своё экспертное заключение. Судя по довольному виду, его всё вполне устроило. Через минуту мне на почту пришло сообщение о поступление на счёт в банке средств в количестве трех тысяч четырехсот кредитов. Пять с половиной штук за день!!! Такого у меня ещё не было.

С загогулиной я промучился ещё неделю пока не смог втюхать её за сто девяносто шесть кредитов какому-то коллекционеру который уж больно хорошо умел торговаться, раз смог заставить меня сбросить цену.

Следующие полтора года прошли очень тихо и спокойно. Я старался не высовываться, подозревая, что первое время буду находиться под присмотром эсбешников. Логика на это намекала. Не могли они просто так меня оставить в покое, хотя после того единичного случая меня больше ни разу не вызвали. Да я и сам понимал, что смысла не было. Винтовку они получили, мои свидетельские показания тоже, подписку о неразглашении я дал. Что ещё им надо? Но я всё равно особо не рисковал. То есть жил как жил.

Банду Борта, после его гибели под дверью, фактически уничтожили и его место заняли другие зверята из приюта, подросшие к этому времени. Ко мне они не лезли, похоже, будучи в курсе, что об меня обломали зубы немало банд. Вон, до сотни костяков до сих пор лежат раскиданными в канализации столицы.

Так я и жил привычной жизнью, работал в цехе по дезактивации боевой устаревшей техники, разбирал её на составляющие и отправлял на переработку. Вечерами и в выходные лазил по свалке и продавал коллекционерам или в случае неудач скупщикам то, что смог добыть. За эти полтора года я особо серьезно не заработал. Если считать зарплату, то на мелочи и одной не особо крупной находке в общей сумме заработал три тысячи восемьсот семьдесят кредитов.