– Старый дурак! – тем временем бушевала Кэти. – Вообразил незнамо что! Представляешь, в день коронации разгуливал с серебряным жезлом длиной в ярд и раздавал всем указания, начиная с герцога Норфолка, словно он – будущий король Англии! И все это видели. Подсыплю ему перца в вино, будет знать.

Я хмыкнула, представив чихающего графа, но упоминание о вине меня встревожило. Странная мысль зародилась в глубине сознания и все никак не проклевывалась наружу. Было что-то, с ним связанное. Но что? В день аварии я почти не пила, бокал шампанского за несколько часов до того, как села за руль. Нет, не помню!

Так ничего не придумав, стала собираться на обед в честь собственного выздоровления. Вернее, меня, словно куклу Барби, опять переодели, на этот раз в зеленое с белым платье, в цвета династии Тюдоров. Я ломала голову над загадкой и даже не протестовала против туго затянутого лифа и огромного воротника. Серьги, колье, диадема, похожая на корону, возложенную на голову в Вестминстерском аббатстве, и – здравствуйте, я – Лиза, королева Англии!

Обед прошел так себе. Нервно, одним словом. В бурных изъявлениях радости со стороны придворных и постоянных здравицах, которые меня крайне смущали. Я улыбалась и кивала, как заведенная. Вскоре разболелась шея, улыбка прижилась на лице, словно мне сделали пластическую операцию по ее внедрению. Вот бы поскорее сбежать!

Я сидела во главе стола, составленного в виде буквы «П»; слева от меня Роджер, кажется, не менее смущенный от оказанной чести. На него, определенно, пялились столько же, сколько и на меня. Неужели сочли новым фаворитом королевы? А вот и старый – Роберт Дадли, сокрушительно красивый в черном наряде с белым воротником-фрезой, подчеркивающим смуглоту его лица. Нет, лучше не глядеть в ту сторону. Хотя я все время чувствовала его пристальный взгляд. Кажется, смотрел он еще и на Эшама. Нехорошо так смотрел… Ай, потом разберусь! Жаль, что рядом нет Кэти – фрейлины сидели за отдельным столом. Звучала негромкая музыка, какой-то народ толпился у входа в зал – то ли им не хватило места, то ли не прошли фейс-контроль.

Тут слуги стали подносить к столу блюда, становясь передо мной на одно колено.

– Роджер, – прошипела я, чувствуя себя в полной растерянности. – Что мне со всем этим делать?

– Берите, сколько пожелаете, – ответил личный секретарь, – а оставшееся отправьте кому-нибудь за столом.

Я ужаснулась:

– И кому отправить пирог с олениной?

– Можно на тот конец, маркизу Пембруку. Он большой любитель охоты.

Еду все несли и несли. Рыба, мясо, рыба, мясо… Я чувствовала себя начальником общепита, ответственным за то, чтобы столики не пустовали. Графу Арунделу послала овощи: полезно для здоровья; маркизу Винчестеру – дичь, уж больно фамилия харизматичная. Лорду Дадли тоже отправила мясное блюдо, чтобы перестал пялиться на меня столь плотоядно. Ну и так далее…

Самой было не до еды. Попрошу потом Кэти что-нибудь найти! От вина тоже отказалась. При одном взгляде на наполненный бокал почувствовала недомогание, сродни тому, что терзало последние три дня. Так у меня уже было однажды, когда отравилась в ресторане. Затем месяц рыбу видеть не могла. Может, прежней королеве подсыпали яд в вино?

Предаваться размышлениям не позволили. Музыка становилась все настойчивее, и, с моего разрешения, начались танцы. Я же была занята беседой с послом Испании графом Ферией, причем на его родном языке. Вот такой вот поворот! Оказалось, я не только свободно понимала испанца, но и отвечала без запинки.

Посол был колоритен. Черный с золотом костюм великолепно сидел на крепкой фигуре. Белоснежные кружева тончайшей работы кокетливо украшали манжеты. Белый воротник подчеркивал смуглый цвет лица графа. Я бы назвала его симпатичным, если бы не большой нос и не пугающие демоническим блеском черные глаза. Он давил на меня взглядом, потому что, подозреваю, главной задачей посла было уговорить королеву Елизавету выйти замуж за своего короля. Он принялся за работу с решимостью выполнить ее любым способом. Для начала Граф Ферия заверил, что Филипп II от любви ко мне давно потерял не только голову, но еще и аппетит вместе с интересом к жизни. Бедный король не находил себе места, охваченный страстным томлением настолько сильным, что придворные опасались за его жизнь.

Я чуть было не подавилась водой в бокале, которую пила вместо вина. Он меня за идиотку держит или здесь в ходу такое обращение? Если не подводит память, то страстное томление, каким бы сильным оно ни было, Филипп благополучно преодолел и уже через несколько лет твердой рукой направил Великую армаду к берегам Англии.

– Мой король покровительствовал вам всю жизнь, – гнул свою линию граф. – Надеюсь, вы помните, что именно он уговорил королеву Марию, вашу сестру и свою покойную супругу, освободить вас из Тауэра…

Вот это да! Значит, Филипп II уже был королем Англии? Сдается мне, ему понравилось.

– Дорогой граф, – сладко улыбнулась я послу. Секундой позже мужчина подвинулся ближе, словно я собиралась нашептать ему на ушко военные тайны. Затем еще ближе, чуть было не уткнувшись носом в квадратный вырез моего платья. Я пожалела, что прозрачная вставка из тонкой материи, начинавшаяся от ворота и собиравшаяся на зеленую ленту у шеи, слишком уж прозрачная. Или граф уполномочен донести королю о наличии или отсутствии груди у королевы Англии? – Сейчас не лучшее время для разговора о таких серьезных вещах. Я только что встала с постели после болезни, и у меня нет желания думать о государственных делах. Давайте веселиться!

Я кокетливо захлопала ресницами. Пусть считает, что английская королева – дура! Правда, веселиться, как предлагала графу, не получалось, хотя заигравшая мелодия к тому располагала – будоражила кровь и вызвала улыбку, тянула размяться и стряхнуть оцепенение от долгого сидения за столом. Тут я заметила направлявшегося ко мне лорда Дадли. Его только не хватало для полного счастья!

– Играют вольту, моя королева, – произнес, улыбаясь, мужчина, опустился передо мной на колено и протянул руку: – Позвольте! – Затем добавил негромко: – Наш танец, Елизавета.

Вольта! Но…

– Не надо, Роберт, – покачала головой. Увидела, как вспыхнули недоверием темные глаза. Кажется, он ожидал чего угодно, только не отказа.

– Прошу вас!

– Я… не могу. В другой раз, лорд Дадли!

По столам, отравляя атмосферу обеденного зала, побежал злорадный шепоток. Мне стало жаль фаворита прежней королевы, но я понятия не имела, как танцуют эту проклятую вольту!

– Неужели лорду Дадли указали на его место? – картинно удивился граф Ферия и с преувеличенным интересом посмотрел на Роджера Эшама. Я растерялась, но промолчала. А если при дворе решили, что королева сменила красавчика конюшего на бывшего учителя из Хэтфилда? Интересный получается расклад! Удобный для меня – щекотливый для Роджера. Что, к примеру, скажет его жена? Кажется, я видела кольцо у него на пальце.

Поговорить с учителем не удалось, потому что сразу после того, как меня покинул испанский посол, еще двое рискнули пригласить королеву на танец. Настойчивый граф Арундел, который, кажется, даже не расстроился из-за отказа, и светловолосый мужчина лет тридцати в бордовом камзоле и смешных штанах, к виду которых, впрочем, я уже стала привыкать.