Короче говоря, взвод отдыхал, старший сержант Петрушкин выставил часового, а я повел в ущелье старшего следователя подполковника ФСБ Соликамского, показывая ему на пальцах, как мы атаковали банду в ущелье, как выдавливали бандитов с заранее подготовленных позиций за счет преимущества в вооружении. Потом повел его в пещеру, объясняя ситуацию и необходимость каждого из своих действий.

С нами пошел капитан Тайгородов, командир группы спецназа ФСБ, выставленной в ущелье в качестве охраны следственной бригады. С капитаном мы были старые знакомые, хотя и не приятели, просто участвовали в нескольких совместных операциях и относились друг к другу с уважением. По крайней мере, я относился к Тайгородову так. Надеюсь, что и капитан испытывал ко мне схожие чувства. Хотя его непроницаемое лицо никаких эмоций не выдавало, только ярко-синие глаза изредка светились вместо улыбки.

Вся процедура передачи ущелья от боевого подразделения следственным органам заняла чуть больше часа. Но вылететь опять не удалось, потому что подполковник Соликамский уселся на камень рядом со мной, жестом потребовал, чтобы я снял шлем или отключил коммуникатор «Стрелец» от внутривзводной связи, и стал объяснять мне ситуацию. Капитан Тайгородов стоял рядом, и я понял, что он тоже в какой-то степени участник прошедших событий, о которых мне известно было очень мало.

Мне было известно только о нападении банды на село и о похищении денег Пенсионного фонда и комбината строительных конструкций. Оказалось, у банды была некоторая интересная предыстория. С ней капитан Тайгородов успел познакомиться в Сирии, когда был там в командировке и передавал конкретные данные на бандитов, уроженцев Дагестана, сирийским силам безопасности.

Но рассказывал об этом не сам капитан, а подполковник Соликамский. Может быть, посчитал, что рассказ капитана не будет выглядеть для меня таким же убедительным, как рассказ самого подполковника, поскольку капитан немногословен от природы. Тем не менее я узнал, что тогда, в присутствии капитана Тайгородова, банда эмира Малика Абдурашидова перешла передовую линию сирийских войск по вырытому собственными силами подземному ходу и, оказавшись в тылу правительственных войск, атаковала штаб и разведуправление армии. Во время атаки были убиты один амид [4], один лива [5], три акида [6] и еще целый ряд офицеров штаба. Тогда чудом остался в живых приехавший в штаб буквально за несколько минут до нападения мушир [7]. По всей вероятности, банда имела данные о его приезде и именно им интересовалась. Но тогда в разведуправлении армии случайно оказалось подразделение «Тигров» бригадного генерала Сухель аль-Хасана — это самое боеспособное подразделение сирийской армии, их спецназ, наводящий на бандитов своими действиями настоящий страх.

«Тигры» приехали получать задание и угодили в опасное место — но именно они отбили атаку бандитов и перебили половину банды, которая вынуждена была уходить тем же подземным ходом, взрывая его позади себя, чтобы избежать преследования. При этом и сами рисковали остаться под завалами. Возможно, какая-то часть и осталась.

Маршрута подземного хода никто не знал, и потому взорвать его впереди возможности не было. А сам эмир Малик прославился своей хитростью еще там, в Сирии. Он и подземные ходы там копал всегда по непредсказуемому маршруту, чтобы избежать возможной ловушки. Не сам, конечно, копал, его люди выполняли то, что эмир Малик задумывал. И выполняли тщательно.

После этой неудачной, вернее, только наполовину удачной вылазки, после больших потерь Малик Абдурашидов решил с Сирией расстаться и вернуться в родные горы. Командование поддерживало идею возвращения, намереваясь создать напряженность в новых местах.

И он вернулся, о чем говорили данные сирийской и российской разведок. И уже вскоре отметился нападением на инкассаторов в селе Старый Бавтугай. Это говорило о том, что эмиру Малику не хватает финансовых средств. Но, насколько было известно в ФСБ, эмир приехал из Сирии с туго набитыми карманами. Даже сумма была известна. Тем не менее средств ему не хватало. Об этом же говорила и вторая вылазка банды — тогда нападению подверглось большое село, способное постоять за себя и имеющее значительные силы полиции и ФСБ.

Там Малик Абдурашидов опять не стал распыляться на действия против всех сил, что могли бы собрать в райцентре. Он сделал короткий рейд, сжег несколько домов, убил несколько человек, и в селе сначала подумали, что на этом все и кончилось. Никого не насторожило это нападение настолько, чтобы вызвать опасение повторения. А эмир, с присущей ему хитростью, все просчитал и нападение повторил. В первый раз его попытка ограбления инкассаторской машины закончилась неудачно. Но вторая попытка значительно пополнила финансовые запасы банды. Это уже давало направление поиска: эмиру Малику Абдурашидову не хватало средств. На что именно — не всем понятно. А понятно было только специалистам ФСБ, о чем они мне и рассказали.

Сам эмир считает, что во время нападения на инкассаторов в Старом Бавтугае он потерял двух человек. В действительности он потерял только одного. Второй был только тяжело ранен и сразу после захвата допрошен с применением спецсредств [8]. Само применение спецсредств дает только оперативную информацию и не принимается судами как доказательство. Однако ФСБ пока вообще не имела намерений передавать дело в суд и потому со спецсредствами не стеснялась.

Но бандит знал мало. Знал только, что Малик рассчитывает прочно обосноваться в Махачкале, по возможности легализоваться по подложным документам, может быть, даже жениться и женить всех членов банды, чтобы они не вызывали подозрений. А потом из Махачкалы перебраться в Москву, чтобы продолжить работать там. В Москве эмир рассчитывает заняться вполне легальным бизнесом. Это даст возможность осесть крепко и почувствовать почву под ногами. А потом, когда он обретет вес и социальную значимость, уже вернуться к основной своей деятельности. С таким условием, как сказал раненый, эмира Малика Абдурашидова и отправляли из Сирии в Россию и даже частично профинансировали.