— Танкалин, не устраивай сцен. Тут вокруг полно народу. Хочешь всем сообщить, что случилось? — ровно прошипела я. Тянуло врезать коленом промеж ног, но сложно врезать человеку, когда он к тебе так прижимается. Кстати… он ко мне прижимается? Я быстро отшатнулась.

— Остынь!

На этот раз Танкалин остался стоять на месте и рук больше не распускал. Разве вообще так нормально, что даже неважно, кто? Точнее, кого? Мерзость какая…

Краем глаза я увидела, с каким интересом на происходящее любуется Цукенина с подругами. В руке одной из них мелькнул телефон. Нужно быстрее сматываться, пока не засняли, хотя уже вроде и нечего снимать. Эх, Цукенина… И все равно не могу на нее разозлиться!

Зачет я сдала на автомате.

Две недели до начала занятий мы со Стоцким проработали на выставке оборудования для очищения воды. Заплатили, кстати неплохо, на месяц при моих разумных тратах должно хватить. Да и весело было. Наш павильон явно пользовался успехом. Сергея вырядили в форму из обтягивающих штанов и расстёгнутую на несколько пуговиц рубашку, а меня в короткую юбку и блузку с низким вырезом, поверху — корсет. В общем, посетители ходили, похоже, не столько изучать предложенный товар, сколько глазеть на нас. Но это без разницы, платят — и замечательно.

В последний рабочий день, 12 февраля, на работу я опоздала. Отовралась, что проспала, не говорить же правду? Тем более такую глупую. Просто дело в том, что я сама не заметила, как в переходе метро застопорилась и простояла полчаса, разглядывая цветные открытки на стенде у книжного киоска.

И только потом поняла, почему. Тому безупречному молодому человеку, который появлялся в моем воображении последние несколько лет, стоило вспомнить о Косте, сегодня исполнилось двадцать. Как и настоящему Танкалину.

Второй семестр начался одновременно с жуткими холодами. Я доезжала в институт полумертвой от холода и долго отогревалась у батареи. Тем страннее было видеть дефилирующих мимо девушек в тонких сапожках на каблуках и коротких юбках. Хотя, в машине с климат контролем, конечно, хоть голышом можно ездить.

Новостей, как ни странно, не было, кроме разве что одной — компания Б полным составом запаслась абонементами в бассейн, после чего образовалась очередь из девушек, желающих посещать бассейн в то же самое время.

Эх, я бы тоже не отказалась от бассейна (естественно, не в тот день, когда там появляются Бшники, чтобы даже случайно лишний раз не пересечься), но мне не светило. Даже если найти время, денег все равно нет.

Хотя вот еще один момент, который меня очень удивил и даже, думаю, порадовал. Однажды днем мимо нас в фойе прошел Игорь из компании Б, к которому как обычно прильнула какая-то мадам в ярких одежках. Мы стояли у стены, ожидая нашу старосту с новостями относительно списка литературы, которую насоветовали по языкам и Соня, тщательно проследив за парочкой, вдруг сказала:

— Чего они все время к ним так плотно прислоняются? Ноги, что ли, не держат?

О, неужели я дождалась доказательства наличия у моих сокурсниц самоуважения? Нельзя терять такой момент!

— А вы смотрите внимательно и запоминайте, — говорю, — чтобы если вдруг кто-то из них обратит внимание на вас, вы смогли всего за несколько секунд покрепче к ним приклеиться, как они к тому привыкли. А то мало ли… не оправдаете ожиданий и пиши пропало!

И Соня, выслушав мой совет, взяла и сморщила нос! Похоже, не все печально в датском королевстве и у нас с девчонками имеется шанс на взаимопонимание. Мелочь, а приятно. Настя вообще теперь обе компашки игнорировала, потому что завела себе молодого человека, с которым познакомилась на дне рождения бабушки. Когда она рассказала, где, честно говоря, просто челюсть отвалилась. Сейчас знакомятся где угодно, но так… по старинке, что ли, даже звучит немного нелепо.

Но зато, потеряв интерес к местным звездам, они мне, дуре, объяснили еще кое-что. Внешность и клубы, конечно же, имели немалое значение, но помимо этого частенько девчонкам, что встречались с Бшниками, перепадали неплохие подарки. Бижутерка там, камушки, шубку могли купить, на отдых свозить. Как говориться и приятно и полезно. Вот так вот… Помниться, в школе одноклассницы часто вздыхали, что джентльменов нынче не осталось. А интересно, откуда им взяться, если вокруг такие леди? В общем, было так противно, будто меня с головой окунули в… ну, в общем, ничего приятного, так что я побыстрее попыталась об услышанном забыть.

Вот так шли дни, дела мне ни до чего не было, потому что холода продолжались и становились все злее и жёстче. Уже не хотелось ничего, кроме повышения температуры. Однако время шло, заканчивался февраль и зима только зверела.

Однажды утро кроме мороза порадовало городских жителей обильным снегопадом. На следующий день я с трудом заставила себя ехать в институт, так как примерно представляла, как будет двигаться транспорт по сугробам. Но все равно поехала. И, как ни странно, простояла в пробках всего около часа, топили в автобусе сильно и обошлось без отмороженных частей тела.

Заканчивалась четвертая пара, когда в заднем кармане джинсов завибрировал телефон. Обычно мне никто не звонит, (кому, кроме тети и мамы?), а они знают, что днем у меня занятия. Номер отразился домашний, тети Тамарин, и я ответила, хотя рисковала вызвать гнев преподавателя, которые все, как один, терпеть не могут, когда студенты во время лекций болтают по телефону.

Это была соседка баба Аня из квартиры напротив. Постоянно прерываясь, испуганным слабым голосом она сообщила, что тетю только что увезли в больницу с сердечным приступом.

Преподаватель не рассердился, потому что ничего не заметил — я не сказала ни слова. Когда баба Аня положила трубку, еще минуту прижимала телефон к уху, пока, наконец, дошло, что больше ничего не говорят.

Еще через минуту я выбегала из аудитории со скоростью, близкой к скорости реактивного самолета. Одеться толком не успела, наскоро накинула куртку, шарф развивается в руке, шапка торчит из кармана.

Никогда раньше мне не было так страшно! Тетя ни разу не жаловалась на сердце, хотя перечень припоминаемых ей болезней включал даже самые редкие и экзотические, а так же множество выдуманных. Про сердце она, наоборот, шутила, что она будто отдельно от нее остальной существует — живет и бьется само по себе. Вот вам и добилось…

Залетая за очередной угол по дороге ко входу, я врезалась в Игоря из Бшников, с силой приложившись носом к его куртке. Они тут все семеро были, даже если бы получилось уклониться от одного, врезалась бы в другого.

Черт, нос теперь будет ныть, а может и синяки под глазами появятся. А мне еще с врачами говорить… А примут за оторванную какую-нибудь и тогда точно наплюют на тетино здоровье!

— Эй, — довольно беззлобно вскрикнул Игорь, придерживая меня, будто я пьяная и не могу устоять на ногах.

— Извини, — очень быстро ответила я, порываясь бежать дальше. Меня схватили за рукав.