Ну и так далее. Иногда — такие истории, что живот болит от смеха. А иногда озноб по коже. Только о капитане Румбе почти не говорили вслух. Беппо Макарони утверждал, что, возможно, дух Ботончито летает здесь, неподалеку, и лучше его не раздражать праздной болтовней.

— Может быть, я ошибаюсь, но, по-моему, дух, если он и вправду есть, должен обитать на острове Акулья Челюсть, — возражал Сэм Ошибка.

— Что такое для духа несколько сотен миль! Дух летает быстрее звука, — объяснял Макарони и, ежась, оглядывался.

Шкипер Джордж назидательно предупреждал:

— Беппо, ты плохо кончишь, если не перестанешь верить во всякую чепуху. Моя мама уж на что суеверный человек, но и то говорит иногда: «Приметы надо уважать, но самая плохая примета, если ты дурак. Тут, сколько ни плюй через плечо, все равно будешь иметь неприятности…»

— Значит, у вас есть мама? — однажды осторожно спросил Гвоздик.

— Есть, — вздохнул шкипер Джордж. — По крайней мере, я надеюсь… Последнее письмо я получил от мамы полгода назад в Марселе. Мама пишет, что стала часто болеть и не может одна ходить к воскресной службе. Кто ей поможет? Разве что добрая Соседка тетя Рива, с которой они играли, когда еще были девочками. Тетя Рива сама не ходит в церковь, но всегда ждет маму на лавочке, пока не кончится обедня… Ах, когда я вспоминаю свою старенькую маму, то прямо-таки вижу, как она сидит в своей комнатке с канарейкой и смотрит на стену, где висит картинка с надписью «Мамочке от Жоры в день ангела». Это я нарисовал ей, когда был такой же, как ты, Гвоздик… На картинке большой корабль, на палубе стоит мальчик и машет матросской шляпой маме, которая осталась на берегу… Кто бы мог подумать, что все так печально кончится в жизни…

— Но ведь вы можете приплыть домой и повидаться с мамой!

— Да, конечно… Только сначала я должен подождать, когда забудется небольшой шум, который я устроил у берегов моего родного города. Мы помогали уйти за границу двум очень порядочным людям, и пришлось немножко пострелять над головами пограничной стражи…

Дни бежали за днями, и конец пути был уже недалеко. Всем хотелось поскорее на землю. Хотелось увидеть зелень и отведать свежей пищи и ключевой воды. Надоела еда из оскудевших трюмных запасов. Конечно, дядюшка Юферс был отличный повар, но что можно приготовить из консервов и залежалой крупы на воде, пахнущей разбухшими бочками?.. Впрочем, никто не жаловался и не болел. А Гвоздик, тот вообще чувствовал себя великолепно. Кожа его несколько раз обгорела на солнце и облезла и наконец стала шоколадной, как у туземца южных островов, а волосы сделались почти белыми. Он стал заправским юнгой, и дядюшка уже не вздрагивал и не кричал жалобно «вернись немедленно», когда видел племянника высоко на салинге.

Вот оттуда, с высоты, Гвоздик и закричал однажды:

— Парус за кормой! Кажется, опять тот самый!

3. ТАИНСТВЕННЫЙ ПАРУС. — СТАРЫЙ ЗНАКОМЫЙ! — ДОГАДКА СЭМА ОШИБКИ. —

ОБМЕН ЛЮБЕЗНОСТЯМИ. — ДУПЛЕТ. — НОВАЯ ОПАСНОСТЬ.

Здесь пора сказать, что от самого Тенерифа за «Милым Дюком» следовало какое-то суденышко. Оно всегда держалось в нескольких милях за кормой. Иногда оно исчезало, а потом опять над горизонтом белело крылышко. В трубу можно было разглядеть, что это одномачтовый кораблик с большим гафельным гротом и рейковым топселем. Сперва на «Дюке» удивлялись. Потом привыкли. Решили, что кругосветные путешественники. В то время как раз пошла мода на плавания вокруг света в одиночку и маленькими экипажами на крепких и хорошо оснащенных яхтах.

— Скучновато небось одним-то, — рассуждал боцман Бензель. — Вот и держатся за нами, как на длинном буксире. А близко не подходит, потому что они деликатные…

— Да просто догнать не могут, — горделиво говорил шкипер Джордж. — За «Дюком» угонится не всякий.

Когда «деликатный попутчик» исчезал с горизонта, о нем даже тревожились. И скучали. И только Макарони намекал, что это, возможно, преследует «Дюка» призрак капитана Румба…

— …Сейчас наконец разглядим, что за призрак, — озабоченно сказал шкипер Джордж. — Клянусь очками моего дедушки, это яхта «Фигурелла»! Она в Санта-Крусе торчала у соседнего причала, и рожа ее капитана вызывала у меня память о нехорошем… Кстати, его зовут Ганс фон Драгенногер.

— Не в обиду тебе будь сказано, Джордж, но у них явное преимущество хода, — опасливо заметил папаша Юферс.

«Фигурелла» подходила все ближе. Когда между ней и «Дюком» оставалось не больше двух кабельтовых, на яхте щелкнул ружейный выстрел и вдоль мачты побежали разноцветные флажки.

— Чего-чего? — удивился Гвоздик.

Он был уже не на салинге, а на палубе, и ждал, когда ему дадут посмотреть в трубу. Но сейчас и без трубы он разглядел флажки. А читать сигналы юнга Гвоздик умел теперь прекрасно:

— Требуют лечь в дрейф и спустить паруса!

— Категорически требуют! — воскликнул шкипер Джордж. — Сэм, ты когда-нибудь видел подобную наглость?

— Может быть, я ошибаюсь, но, по-моему, пора проверить, как работают затворы наших «бергманов»…

Не опуская подзорную трубу, шкипер Джордж возгласил:

— Когда я был маленький, мама говорила мне много раз: «Жора, если хочешь спокойно дожить до приличного возраста, никогда не связывайся с агентами сыскных служб». Так и что вы думаете? Разве я когда-нибудь хотел иметь среди них близких знакомых? Но эти общительные господа го и дело искали со мной встреч. И вот опять вместо того, чтобы любоваться бескрайними просторами Великого океана, где, казалось бы, никому не тесно и каждый может мирно плыть по своим делам, я вижу судно, арендованное частной сыскной конторой «Добберман энд Пинчер», чтобы догнать нашего «Милого Дюка»!

— Почему вы так думаете? — перепугался папаша Юферс.

— А как я должен думать, если я вижу на борту «Фигуреллы» среди других малосимпатичных личностей старого знакомого по фамилии Шпицназе?.. Гвоздик, доброе дитя мое, ты напрасно грустил о судьбе этого живучего субъекта. Посмотри, вот он, без всякой простуды, стоит на палубе и приветливо машет руками, словно здесь его любимая теща…

— Правда?! — Гвоздик схватил трубу и увидел среди бандитского по внешности люда на «Фигурелле» своего бывшего учителя. И ощутил большое облегчение, хотя радоваться было нечему.

Боцман Бензель между тем раздавал ружья и патроны.

— Однако они лихие ребята, если перли за нами через два океана, — заметил старина Питер. — Одного не пойму: неужели мы стоим того, чтобы гнаться за нами вокруг шарика?

— Стоим, старина, стоим! — оживленно разъяснил шкипер Джордж. — Думаешь, им нужны мы? Им нужен клад Ботончито! Возможно, ради нашего ареста красавчик Нус плыл за нами на рейсовом пароходе до Санта-Круса. А там подслушал наши разговоры о сокровище капитана Румба и решил, что есть возможность окупить все затраты. Вот и связался со славным капитаном Драгенногером, пообещавши ему крупную долю… Мы слишком громко говорили о наших делах на палубе и на улицах…