рассказал. Билл Ботрайт обескураженно покачал головой и произнес:

– Да, не вовремя я зашел. Хотел поговорить лично с Вами, Ярослав, по одному важному делу. Вы еще долго собираетесь обсуждать? Я могу посидеть, подождать и послушать.

Ярослав понял, что дело, с которым пришел его начальник, действительно важное и сказал:

– Нет, нет. Мы, в сущности, уже почти закончили, самое важное выяснили. Вы свободны, коллеги. Викрам, я пришлю Вам инструкцию.

Сотрудники ретировались. Лопатин и Ботрайт остались наедине.

– Прошу прощения за нескромный вопрос, Ярослав, но Вы поймете, что он не случаен с моей стороны, когда мы перейдем к делу. Поясните мне, пожалуйста, намерены ли Вы женится на Хельме? – неторопливо начал Ботрайт, сидя на стуле у стены и смотря на Ярослава сбоку.

«Опять он о Хельме! Вот черт! Что на этот раз? Надо быть начеку», – пронеслось в голове Ярослава. Он ответил искренне:

– Да.

– Понимаете, в чем дело… Руководство считает, что необходимо расширить проект таким образом, чтобы подключить к нейросети не только мужчину, но и женщину. Вы сами знаете, что женская эмоциональность и другие особенности могут оказывать влияние на мозговые процессы. Элфорд, и я с ним согласен, думает, что если мы подключим еще и женщину, то дела пойдут и быстрее и лучше. К тому же – это в духе времени, мы же не сексисты какие-нибудь, – рассмеялся Ботрайт.

– Погодите, если мы подключим одновременно двух человек к нейросети, то она, грубо говоря, начнет путаться, она будет постоянно дезориентирована и весь процесс ее «обучения» пойдет к чертям.

– Ну, это понятно. Но мы же можем подключать людей не одновременно, а попеременно. Допустим 12 часов на одного и 12 часов на другого. Технически можно это сделать мгновенно, так чтобы процесс не останавливался.

– И вы хотите подключить Хельму, правильно я понимаю?

– Совершенно верно.

– Но почему именно она?

– Потому что она – единственная женщина в команде. Мы не хотели бы брать для этого кого-нибудь постороннего.

– Понятно, – сосредоточенно произнес Ярослав, – А с самой Хельмой вы уже говорили об этом плане?

– Пока нет. Я хотел бы знать Ваше мнение. Хельма, конечно, независимая девушка. Но, учитывая Ваши особые отношения, я решил прежде всего узнать Ваше мнение.

Ярослав интуитивно почувствовал, что идет какая-то игра. Подумал: «Возможно то, что он говорит, правда, но, с другой стороны, если бы они очень хотели согласия Хельмы, они не стали бы церемонится и начали бы разговор прямо с ней, а не со мной. Чего же он добивается…? Так, я подыграю ему сейчас, а с Хельмой мы потом вместе решим, что делать. У нас еще есть время подготовится к тому, чтобы сразу же покинуть Германию. Хотя это и положит конец попытке разоблачить те силы, которые стоят за „Ultimate Solution“. А если все же это игра, проверка на лояльность – я выиграю этот раунд.»

– Знаете, я уверен, что нейробиологи и медики обеспечили полную безопасность для волонтера. Вы правы, волонтер-женщина повлияет на «обучение» нейросети самым положительным образом. Разрешите мне самому поговорить с Хельмой. Я приложу все усилия к тому, чтобы она согласилась.

– Да да, поговорите с ней об этом первым. Это будет лучше.

Хельма в это время уже ушла с работы и после того, как Ботрайт удалился, Ярослав позвонил ей и попросил приехать сегодня к нему. Когда она вошла в квартиру, сделал условный знак, что надо оставить смартфоны дома и выйти на улицу поговорить. Занимаясь делом Шамсуддина, Хельма уже привыкла к этой конспирации и не удивилась. Они вышли из дома и присели на скамейку в маленьком скверике у дома Ярослава на Софи-Шарлотте-Платц. Было уже близко к полуночи. Темнело и сквер был безлюден.

– Что случилось, милый? – с тревогой в голосе спросила девушка.

– Хельма, мне нужно серьезно поговорить с тобой. Действительно, кое-что случилось. Но прежде я бы тебе хотел кое-что объяснить. Я не могу больше скрывать от тебя одну вещь…

– А раньше ты скрывал? – с грустью в голосе прервала она его.

– Ну не то чтобы скрывал, просто обстоятельства были такие что я не мог говорить тебе всего.

– Хорошо, говори, я готова услышать твою правду, – сказала она, опустив голову.

– Я говорил тебе, что не хочу, чтобы Ботрайт знал о наших поисках Шамсуддина, потому что не хочу чтобы меня заподозрили в нелояльности. Так вот, я на самом деле нелоялен компании, и даже более того, считаю, что «Ultimate Solution» занимается очень плохим делом, – и Ярослав рассказал Хельме всю историю своих взаимоотношений с фирмой, начиная с визита Фрэнка Фитцджеральда в Петербург. Лишь о «Доброжелателе», Роберте, он рассказал в самых общих чертах, сказав Хельме только что один человек, имеющий информацию, подтвердил его сомнения в планах «Ultimate Solution».

– Это все? – с улыбкой произнесла Хельма, когда он закончил, – Боже, а я уже подумала, что ты хотел мне сообщить, что нашел какую-то другую девушку.

– Мне не нужна другая, у меня есть ты, – рассмеялся Ярослав, обнял Хельму за талию и нежно поцеловал.

– Я так счастлива, что встретила тебя, – с проникновенностью произнесла она, – Я абсолютно доверяю твоим словам, милый, и готова делать все, что ты скажешь.

– Хельма, сегодня со мной разговаривал Ботрайт. Он сказал, что они планируют испытать в качестве волонтера женщину. И для этой цели хотят использовать тебя, так как ты единственная женщина в команде, а они не желают брать «чужих». Ты помнишь, что рассказывал Шамсуддин, что было с его братом, когда он вышел из центра? Этот план может быть опасен для твоего здоровья. И вообще, с тобой могут поступить как с Абдуззахиром в итоге. Возможно все это блеф, и они таким образом проверяют меня на лояльность, но возможно, что это серьезно. Я не знаю. Я предлагаю делать вот что – соглашаться сейчас с ними для вида, до того момента, когда мы увидим, что они реально готовы запереть тебя в бокс и подключить к нейросети. И как только мы убедимся, что они готовы, мы в тот же момент покинем территорию Германии и Европы. Что ты думаешь об этом?

– Я согласна с тобой и буду делать все, как ты скажешь.

– Мне кажется, что эти люди ни перед чем не остановятся, чтобы реализовать свои планы. Они убрали Абдуззахира. Они могут убрать и нас с тобой, инсценировать какую-нибудь автокатастрофу, какой-либо несчастный случай или просто на просто мы вдруг пропадем без вести, как Абдуззахир. Это дело рискованное, Хельма. И если ты не уверена, скажи мне сразу, я пойму. Я просто не имею морального права тебя втягивать в такие дела, пользуясь нашими отношениями.

– Ярослав, пожалуйста, не говори так больше. Я хочу помогать тебе не только потому, что люблю тебя, но еще потому, что планы этих людей действительно опасны.

– Спасибо… Я люблю тебя…

X

На следующий день Ярослав сообщил Ботрайту, что поговорил с Хельмой и она согласна стать волонтером для испытаний. Со своей стороны, Хельма сама подошла к Ботрайту и сказала, что она, узнав от Ярослава о предложении, с охотой готова послужить интересам науки и компании. Ботрайт в ответ сказал, что юристы «Ultimate Solution» подготовят договор с ней. Но договор он послал Хельме на почту только через неделю. В договоре были прописаны огромные суммы денежных штрафов за односторонний отказ от участия в испытаниях. Хельма показала договор Ярославу, распечатала, подисала и отдала Ботрайту. Прошла еще неделя. Ярослав и Хельма в напряжении были готовы в любой момент бежать. И вот Ботрайт снова пригласил Ярослава к себе в кабинет:

– Знаете что, мы подумали и решили повременить пока что с подключением Хельмы к нейросети. Не стоит создавать риски нестабильности в процессе «обучения» компьютера. Не исключено, что мы вернемся к этому позже, но сейчас решено от этого отказаться. А договор с Хельмой пусть будет. На всякий случай.

«Значит, все-таки, скорее всего, это была проверка», – подумал Ярослав, – «Но они могут в какой-то момент