Гуров молча пожал всем руки и первым подошел к трупу, попросив группу немного подождать. Осветив фонариком тело девушки, склонился над ним. Она лежала на боку, но лицо было повернуто вверх. Большие голубые глаза широко раскрыты. На правом виске маленькая аккуратная дырочка, из которой тянулся темный след струйки крови. Во взгляде застыло удивление. Девушка была одета по-спортивному. На голых ногах виднелись следы от укусов комаров, которые, видимо, набросились на свою беззащитную жертву, и теперь гладкая кожа во многих местах покрылась волдырями. Почему-то именно этот факт тронул Гурова больше всего. На всякий случай проверив пульс, он убедился, что Дане Амосовой уже никто не поможет…

Осторожно сунув одну руку в карман ее шорт, он нащупал там плоский прямоугольник и достал его. Сотовый телефон был целехонек, стало ясно, что девушка отнюдь его не теряла, а не отвечала по простой причине: она просто не в состоянии была этого сделать…

Другой карман шорт был пуст. У Даны Амосовой не оказалось при себе никаких вещей, только мобильник. Посветив фонариком вокруг, Гуров вдруг заметил блестевший чуть в отдалении небольшой предмет. Приблизившись, он понял, что это ключи с брелоком в виде миниатюрного глобуса. Подозвав эксперта и показывая ему на ключи, велел их изъять. Эксперт осторожно подцепил ключи пинцетом и отправил в прозрачный пакет.

– Думаете, это имеет отношение к делу? – сдвинув брови, спросил следователь прокуратуры.

Это был еще совсем молодой парень, только что закончивший учебу. Именно недостаток опыта явился причиной того, что он задал такой вопрос. И именно поэтому Гуров ему ответил, хотя в другой ситуации наверняка бы проигнорировал.

– Следствие покажет, – бросил он и повернулся к следственной группе: – Приступайте!

После чего отошел к стоявшему в сторонке Станиславу Крячко. Тот посмотрел на друга исподлобья и сказал:

– Смахивает на работу киллера, верно? С одного выстрела, в висок… К тому же точно знали, что она будет в это время именно в этом месте.

Гуров собрался уже высказать свои соображения, хотя их пока было совсем немного, как в этот момент со стороны окраины леса послышались чьи-то громкие голоса. Разобрать слова было невозможно, тем не менее голоса приближались. Вскоре на тропинку почти вбежала довольно молодая, взвинченная, но решительно настроенная женщина. За ней спешил водитель полицейской машины, пытаясь ухватить женщину за руку и что-то втолковывая ей на ходу. Женщина наотрез отказывалась слушать, она резко выдернула руку, за которую ее успел все-таки взять водитель, и бросилась вперед. Увидев лежавшее на земле тело, вдруг резко отшатнулась, широко распахнув темные глаза, и прикрыла рот рукой. Затем в растерянности повернулась к Амосову и бросилась к нему.

– Рита, ты что здесь делаешь? – заговорил наконец Николай Николаевич.

– Товарищ полковник, я пытался остановить, говорил, что сюда нельзя, – оправдывался водитель.

– Все нормально, – остановил его Гуров. – Возвращайся в машину.

Тот подчинился, а женщина продолжала трясти Амосова. Она крепко ухватила его за плечи обеими руками и пытливо заглядывала в лицо, не переставая задавать один и тот же вопрос: что здесь произошло? Амосов же выглядел словно оцепеневшим. Он даже не пытался освободиться из цепких рук супруги, только смотрел перед собой пустыми глазами.

Гуров решил вмешаться. Подойдя ближе, он сказал, доставая удостоверение:

– Министерство внутренних дел, полковник Лев Иванович Гуров. Вы спрашиваете, что происходит? Проводится осмотр места преступления с обнаружением трупа. Можно узнать, кто вы?

– Я? – женщина в изумлении уставилась на Гурова. – Я, собственно… Маргарита Амосова…

– Это ваша супруга? – обратился Гуров к застывшему Амосову.

– Да, – ответил тот и вдруг заговорил быстро, торопливо, словно пытаясь наверстать упущенное: – Маргарита, я же сказал тебе, чтобы ты дожидалась дома! Ну зачем ты сюда поехала? Ты же только осложнишь все!

– Господи, да куда уж тут усложнять! – воскликнула женщина. – Я ничего не понимаю! Что произошло? Что с Даной?

– Ее убили выстрелом в висок, – снова вмешался Гуров. – Предположительно, из пистолета. У вас есть какие-нибудь соображения на этот счет?

– Какие же у нас могут быть соображения… – заговорила было Маргарита, но вдруг осеклась и пристально посмотрела на мужа.

Сделав над собой усилие, тот произнес:

– Простите, но я сейчас вряд ли смогу внятно ответить на ваши вопросы. У меня просто какая-то каша в голове. Я не могу поверить в реальность происходящего, мне все кажется, что это какой-то дурной сон! – И с надеждой посмотрел на жену, словно она могла подтвердить это.

Но Маргарита, увы, не обладала такой возможностью. Она переводила взгляд с тела дочери на мужа, потом подняла глаза на Гурова и произнесла дрогнувшим голосом:

– Может быть, нужно вызвать «Скорую»? Почему вы не сделали этого до сих пор?

– Потому что это уже ни к чему, – пояснил Гуров. – В том, что Дана мертва, нет никаких сомнений. Ее как раз осматривает сейчас врач.

Женщина бросила взгляд на тело дочери, над которым склонился судмедэксперт. Словно почувствовав его, тот проговорил:

– Смерть наступила около двух часов назад, даже чуть больше. По предварительным данным, от огнестрельного ранения в висок. Остальное скажу позже.

– Лучше расскажите, пожалуйста, поподробнее, как все произошло, – обратился Гуров к Маргарите Амосовой, потому что от ее впавшего в ступор супруга сейчас явно нечего было ждать конструктивных действий. Этот вполне респектабельный, успешный человек выглядел полностью выбитым из колеи и деморализованным. Хотя Гурову не приходилось встречать его раньше и он не мог в точности описать его характер, все же, судя по положению, которое занимал Амосов, и тому, чего он добился, он должен обладать достаточными волевыми качествами. Сейчас же от этого не осталось и следа.

Николай Николаевич «дососал» свою фляжку, уронил ее на землю и снова сел, схватившись за голову и раскачиваясь из стороны в сторону, при этом бормоча что-то себе под нос. Его жена, хоть и тоже оглушенная горем, выглядела более уверенно. Во всяком случае, медицинская помощь ей не требовалась, чего нельзя было сказать о ее муже. Понаблюдав за ним со стороны, Гуров подошел к судмедэксперту и попросил дать Николаю Николаевичу какой-нибудь успокоительный препарат.

Маргарита тем временем принялась рассказывать о том, как Дана отправилась на пробежку, предупредив ее, что немного задержится, но ненадолго. А когда стало темнеть, мать заволновалась и позвонила мужу, который обратился за помощью в полицию… Сидеть дома в полном неведении ей было невыносимо, и она помчалась к лесу на своей машине, которую оставила на краю леса.

На вопрос, в каком состоянии находилась дочь, Маргарита ответила, что она была более задумчивой, чем обычно, и, как ей показалось, ее что-то тревожило.