Вы что же сами свалились из эфирных Надмирных селений? — она отодвигалась от Рудольфа, уже вплотную прижавшись к Антону. Вернулся доктор Франк. Обрызгивая всех капельками воды, он так и плюхнулся на траву. Нэя заботливо вытерла ему плечи мягким пляжным полотенцем, запросто достав его из рюкзака доктора, будто тот был её домочадцем. Франк сиял от удовольствия, млея от её заботы.

— Почему же природа не устраивает? — продолжил Венд, — Как раз природа очень устраивает. Я хожу купаться чуть дальше этого места, там есть ещё одно озеро, дикое и огромное. Вот где раздолье. На другом его еле видном берегу расположены курорты их знати. Туда, конечно, есть вероятность и не доплыть, а хотелось бы. Впрочем, я плавал на лодке. Красота. Там удивительные пески на берегу…

— Я там купалась, в детстве… — неожиданно поддержала его рассказ Нэя. Ощутив себя в зоне недосягаемости от блуждающей руки Рудольфа, да ещё с доктором рядом, она обрела смелость, — Я помню те пески. Однажды я заблудилась. Мне хотелось обойти весь берег целиком, когда мама сказала, что озёра имеют замкнутую конфигурацию, в отличие от рек. Меня нашёл один дядька. Я познакомила его с мамой, и он стал приходить к нам на вечерние беседы с напитками из тех плодов, которые мой дедушка нашёл в горах, а потом их посадил в нашем саду, и они прижились. Тогда, в те времена, многие люди имели смелость путешествовать в горах. Бабушка говорила впоследствии, что именно тот человек, который меня нашёл, когда я заблудилась, оговорил папу. Потом папу убили… И маму, возможно, похитили. Уже потом, когда мы стали изгоями без прав. Так говорила бабушка. Аристократы бывают мерзавцами, как и все прочие люди.

— Ещё какими мерзавцами! Куда уж нам, простакам, до них, ведь у них все качества в превосходной степени. Это их же собственное утверждение, — утвердил её правоту Венд. — Надо бы поговорить наедине, — сказал он тихо, понимая уже, что Антон и Франк уходить не собираются. — Взаимно необходимо…

— Где бы это? — спросила она, не глядя на него.

— В «Зеркальном Лабиринте». А то тут визг и лиц ненужных мельтешение. Да и жара дикая, — он придвинулся к ней ближе.

— Никакой необходимости, да ещё взаимной у меня нет в отношении вас, — ответила она и отвернулась от него.

— Так я хотел предложить просто пообщаться, попить прохладного сока и десерт у меня есть отличный для любителей сладкого. Столичный «Дом лакомок» далековато, а «Зеркальный Лабиринт» рядом же совсем…, — придвигаться ему ещё ближе было уже некуда. Антон продолжал находиться рядом, чувствуя, что надо бы уйти. Доктор пусть сам решает. Но Нэя сама держала Франка за руку.

— О! Зажали со всех сторон! — услышал Антон возглас сзади, — Госпожа Нэя, присоединяйтесь к нам! А то они вас оттеснят с холма вниз! — и поскольку женский голос показался знакомым, то он и обернулся на него. Совсем рядом с ними возникла статная и нарядная дама с юной лаборанткой Иви, служившей в лабораториях Арсения Рахманова.

— Кто это издаёт столь жизнеутверждающий вопль? — неприязненно поинтересовался Рудольф и обернулся. Дама сошла бы и за подругу Иви, но Антон знал, что она мать этой девушки, чему он всегда удивлялся. В силу своей непостижимой надменности, эта особа и запомнилась. Входя в здание «Зеркального Лабиринта», она производила впечатление главной хозяйки всего здешнего хозяйства, включая и всех присутствующих. Хотя работала в Администрации города и что забыла в «Зеркальном Лабиринте», знала лишь она сама. Но Антон тут же забывал о ней, как только отворачивался. Сам вызывающий вид этой особы ничуть не соответствовал окружающим её реалиям. Поэтому в его мнении она была всего лишь больная на всю голову.

Чего они попёрлись на холм, когда «народная тропа» к пляжу пролегала в стороне? Нэя не придала никакого значения приближению посторонних. Всякий ходит, где ему и удобно, раз уж воспитания не хватает, чтобы понять, — люди тут отдыхают, и приглашения присоединиться не посылали. Антон взглянул на нарушительниц чужого занятого пространства с ледяным презрением, и наткнулся на несчастный и умоляющий взгляд лаборантки. Та испытывала неловкость за мамашу, но как послушная дочь вынужденно тащилась следом.

— Здоровья и процветания вам, господин Ан-Тон, — промолвила девушка, опуская ресницы. Поприветствовать всех разом она не захотела отчего-то.

Цветастая, как упавший на траву обрывок радуги, дама произнесла следом, — Процветания вам и благополучия, господин Руд-Ольф! — Антона и доктора она также не пожелала одарить принятой формулой вежливости.

Все дружно проигнорировали их приветствие. Ответить означало бы, что дано разрешение на общение. Такого разрешения никто давать не хотел.

— Нет, не пойду я никуда, — ответила Нэя, продолжая напряжённо вглядываться в сторону озера. Антон решил, что она ответила даме на приглашение следовать за ними, но Нэя добавила, обращаясь к Венду, — От ваших ледяных десертов все внутренности немеют…

— Госпожа Нэя! — дама заколыхала грандиозными полями своей шляпы, так что лицо её рассмотреть не было никакой возможности. О чём никто и не пожалел. Только рот её щерился в явно фальшивой радости. — Как хорошо, что я вас встретила! Как вам это чудо? — она сняла шляпу и протянула Нэе. — Ваши столичные конкурентки вас, похоже, вознамерились обогнать своими придумками! Эту шляпу я бы и не купила как некий абсурд, то есть безвкусицу. Но мне дали её как поощрение за дорогой заказ. Я решила вам показать, чтобы вместе посмеяться. А тут такое пекло вдруг навалилось, что я и подумала, не такой уж это и абсурд. Полноценная крыша на голове, а ничего не весит…

Она протянула шляпу Нэе для изучения, открыв своё лицо. Оно поражало яркостью и отсутствием гармонии черт в то же время. Не глаза, а глазищи со стрекозиным каким-то блеском, при том, что нос маленький, а рот большой. Пышные волны волос забраны на макушке в солидную башню, так их было много. Обычно подобные и вычурно-экзотические фемины, если поднатореют в искусстве обольщения, вызывают сильное влечение, но уж точно не возвышенную любовь. В ней присутствовало нечто ускользающее от определения, но точно низменное, нацеленное на актуализацию нижних, если локально, мужских чакр, как сказал бы доктор Франк. Но доктор молчал, созерцая озеро и не проявив к подошедшим женщинам никакого интереса. Впрочем, и дама вряд ли упражнялась в искусстве обольщения, судя по ледяному и всё также надменному взгляду, ничуть не разогретому жаркой погодой. Она неотрывно смотрела на Рудольфа, будто ошалела от вида его обнажённых короткими шортами ног. Антон невольно поёжился, — такой взгляд уж точно подобен каскаду пронзающих ледяных игл. Но Венд не проявил ни