ДОКУМЕНТ № 2.

(В оригинале — дореволюционное русское правописание).

СВИДЕТЕЛЬСКИЕ ПОКАЗАНИЯ

Мы, нижеподписавшиеся, под законной ответственностью перед Немецким Командованием, свидетельствуем следующее:

10 апреля 1941 года, между 9 и 11 часами утра, в помещение «Русского Научного Института» в здании «Русского Дома», Кр. Наталии ул. № 33, куда мы собрались для очередной встречи по поводу оказания первой помощи пострадавшим от бомбардировки, в нашем присутствии имел место следующий разговор:

Дмитрий Андреевич Персиянов пригласил зайти Василия Николаевича Штрандмана, чтобы познакомить его с нашей деятельностью. Обращаясь к Сергею Николаевичу Латышеву, г. Штрандман сказал следующее: «Я хлопочу о средствах для помощи, так как без денег работать невозможно». На это последовал ответ г. Латышева: «Василий Николаевич, вы, вероятно, недостаточно осведомлены о ходе работы и о том, что нами уже сделано, и потому разрешите вам предложить прочесть нами выработанный устав, по которому протекает работа», — с этими словами г. Латышев передал г. Штрандману напечатанный наш устав.

Сначала стоя, а затем сев на стул, г. Штрандман стал его читать, по временам высказывая свое одобрение. Закончив чтение, он сказал буквально следующее: «Я вам очень благодарен за проявленную инициативу». Затем г. Персиянов обратился к г. Штрандману с вопросом: «Василий Николаевич, как вы считаете, как нам следует поступать в отношении сербов?», на что г. Штрандман ответил: «Я после случившегося переворота (разумей 27 марта 1941 года) в порядке личной инициативы явился к Маршалу Двора и предложил свои услуги как резервный офицер для активной службы в югославянской армии. Мое предложение было отклонено ввиду моего возраста», — а затем добавил: «В этом я вижу настоящий русский путь». На это г. Латышев ему ответил: «Как, по-вашему, это русский путь. Наших русских интересов я бы в этом не видел». — «Да, конечно», — ответил г. Штрандман, — «это моя личная точка зрения и…» — «Только личная и никак иначе, перебил его г. Латышев.

Затем г. Штрандман снова стал благодарить за работу, сделанную Комитетом Первой Помощи, и многократно тряс руку г. Латышеву, повторяя: «Чрезвычайно признателен и очень вас благодарю».

Через два-три дня в Русском Доме была открыта кухня на Американские средства с плакатами: «Американский красный крест выдает бесплатные обеды». Со стороны Комитета последовал на это протест, который был вывешен в Русском Доме и копия которого при сем прилагается.

Достоверность всего вышесказанного подтверждаем нашими подписями и готовы подтвердить и под присягой.

Белград, 15 мая 1941 года.

1) Сергей Николаевич Латышев, художник-издатель, Лазаревачка ул. № 2 /подпись/.

2) Николай Иванович Голощапов, генерал-майор, Кр. Милутина ул. № 51 /подпись/.

3) Дмитрий Андреевич Персиянов, быв. Помощник Управляющего канцелярией Донского Атамана Хилендарска ул. № 24 /подпись/.

4) Роман Адольфович Фолькерт, Бухгалтер строительной конторы «Красенский» Милоша Поцерца № 21 /подпись/[492].

ДОКУМЕНТ № 3 (перевод с немецкого).

14.5.1941.

Главнокомандующему в Сербии Господину Генералу Ферстеру.

Предмет: русский эмигрант (сверху допечатано: в Белграде), Василий фон Штрандман

Бывший русский царский посланник, Василий фон Штрандман, в настоящее время пытается выдвинуть себя руководителем русской эмиграции. С этой целью он собирает подписи среди отдельных личностей и организаций русской эмиграции. Национальная и неизменно германофильская русская эмиграция, однако, отказывается встать под управление Штрандмана. Он еще в 1914 году обвинялся в том, что работал на войну между Германией и Россией. Эта работа, благодаря его должности царского посланника, не доставляла ему особенно тяжелых хлопот (выделено мною. — И. М.).

Штрандман — масон 32 степени и панславист. Он член югославской Великой ложи «Югославия», масонской ложи «Побратим» и также принадлежит к ложе «Grand Orient» в Париже. К его близким сотрудникам сегодня также относятся русские эмигранты Даватц и инж. Орехов, оба масоны и закоренелые германофобы (ausgesprochene Deutschfeinde). Штрандман подчиняется инструкциям левоориентированных элементов русской эмиграции в Париже. В журналах «Русский Голос» и «Русское Слово» он опубликовал статью, направленную против Германии. Он открыто побуждал русскую молодежь в Югославии к вступлению в английскую армию и вербовал добровольцев для английских войск в Сирии. В марте 1941 года, будучи президентом русского Красного Креста, он организовал five o'clock чай (т. е. чаепитие в 5 часов вечера. — И. М.), на который были приглашены все, за исключением представителей Оси. Как председатель русского Красного Креста Штрандман, начиная с 1920 года, еще никому не дал отчета об имуществе. 27 марта 1941 года Штрандман направил депешу королю Петру II, генералу Симовичу и министру иностранных дел Нимичу (зачеркнуто и поверх вписано: Нинчичу), при этом он подчеркнул традицию славянского братства и свое воодушевление фактом вступления России в войну в 1914 году на сербской стороне. Штрандман женат вторым браком на еврейке Левензен и является членом наблюдательного совета английского свинцового рудника Трепча Mines Limited.

Сим обращаемся с просьбой сообщить о том, ведется ли против Штрандмана какое-либо следствие, ибо здесь существует большая заинтересованность подвергнуть Штрандмана аресту.

СС-Штурмбанфюрер… Подпись: /неразборчиво/ Белград, 22 апреля 1941.

ДОКУМЕНТ № 4 (перевод с немецкого).

Бюро по защите интересов Русской Эмиграции в Сербии.

№ 8050.

Белград, Кр. Наталии ул., № 33.

1 декабря 1941.

Специальной полиции безопасности и СД.