заклинания невидимости, охрана, вооружившись соответствующими амулетами, бросилась в погоню, однако же обнаружила не вора, но оживлённого неведомым колдовством Снежного Льва, который мало того что прирастил обратно куски своей шкуры (заменённые таксидермистом на подходящие по цвету меха), но и чудодейственным образом разбив изнутри выставочный куб вылетел в окно, по словам многочисленных свидетелей, окутавшись ярким пурпурным сиянием!

Разумеется, в доме министра попытались не допустить огласки, но в ту же ночь подобные события повторились во всех домах, где имелись в наличии чучела Снежных Львов или изделия из оных. Все заведомо мёртвые существа неведомым образом ожили, и скрылись в неизвестном направлении, как бы дико это не звучало. Поскольку означенные твари суть порождение Дальней Хляби, сложно сказать, какое именно колдовство или Другое вмешательство стало причиной подобного явления, однако, благо имя поставщика чучел и прочих материалов известно, специальная комиссия АДН уже занялась расследованием инцидента, и можно надеяться, что в ближайшее время мы порадуем наших читателей новыми пикантными (или ужасными!) подробностями этого удивительного дела...»

Далее следовали рассказы свидетелей и выдержки из предварительного отчёта АДН, в котором внимание акцентировалось на том, что на местах происшествий никаких следов вредоносного колдовства не обнаружено.

Следователь захохотал.

- Да-а-а-а-а-а, пах-ха-ха, сдаётся мне... ах-ха-ха-ха!.. Сдаётся мне, у господина Харта в ближайшее время будет туго с заказами... ух-ха-ха-ха!.. Нет, ну надо же! Не соврал, сукин сын, не соврал... Оживил всех своих, значит, и... Ох, я больше не могу, Френн. Подайте воды, пожалуйста... Спасибо... Ну и прохвосты, ну и чудилы!

- Заметьте, кстати, – Френн восторженно щёлкнул пальцами, – никакого насилия, никакой мести, ни малейшей агрессии! Они просто воскресили всех своих, и ушли. Хотя, сдаётся мне, могли бы сравнять Столицу с землёй, или превратить её в огненный кратер.

- Сверхразум не агрессивен. – Артур, разумеется, был уже тут как тут. – Его нельзя назвать добрым в общепринятом понимании этого слова, но и злым тоже. Хотя почему они не отмстили за вред, что причинило им человечество в лице Харта, это, конечно, вопрос интересный.

- Ничего интересного. – Френн, естественно, просто не мог не возразить, и ему было плевать, кто перед ним: младший сержант Гунька, или Мерлин Первый. – Вы же не пойдёте сжигать муравейник, если обнаружили муравья у себя на пирожном во время пикника. В целом, вы можете это сделать, но смысл?

- Госпо-о-о-о-ода-а-а-а-а-а! – Вопль Пьеро можно было услышать с первого этажа. – Господа! Прибыли!

- Кто? – Френн аккуратно макнул зубную щётку в порошок и озадаченно обернулся к влетевшему в мансарду механику (Артур тут же «погас» перейдя в режим невидимости). – Кто прибыл?

- Отряд Белой Гвардии с Нулевого километра. А что это значит? – Механик аж подпрыгивал от распирающих его эмоций. – А значит это что дорога свободна, понимаете? Первый караван грузовиков уже отправил, сейчас второй готовится на выезд... Да, я собственно, о чём: тут к вам посетитель из Белого лога. Ждёте?

- Ждём, ждём, – Фигаро понюхал умывальное полотенце и поморщился. – Князь предупреждал. Ну что ж, пусть заходит, если он, конечно, мужеского полу. А то у нас тут, как видите, утренний туалет... Эх, не успею сегодня стирку устроить. Ну, хоть побреюсь.

- Понял, понял. – Пьеро подпрыгнул и стукнул в воздухе короткими ножками. – Ах, как же хорошо! Как вовремя!.. Так я приглашаю гостя, значит? Ну и замечательно. А пока прошу меня простить: работы – вагон! Контейнер! Склад! – Механик пулей вылетел за дверь, загрохотав сапогами по лестнице.

Фигаро как раз намыливал пестиком левую щёку, когда в дверь постучали, и вкрадчивый интеллигентный голос вежливо спросил:

– Можно войти?

- Можно, можно, – пробурчал Френн (он за каким-то чёртом снова решил начистить сапоги; следователь иногда подозревал, что у инквизитора есть некий бзик, связанный с чистотой), – только двери закрывайте. Сквозит.

Дверь открылась, являя взору высокого человека в тёплой белой мантии с горностаевой опушкой из-под которой виднелись носки сапог, сиявшие чуть ли ярче, чем сапоги Френна. Человек галантно поклонился, и, широко улыбнувшись, сказал:

- Добрый день, господин Френн. Здравствуйте, Фигаро. Как жизнь?

Пестик выпал из руки следователя и с цокотом упал в рукомойник.

Рост – примерно с Френна, гладко выбрит. Глубокие и яркие карие глаза окружала тонкая, едва заметная сеточка морщин, но в целом, лицо мужчины пылало ярким румянцем, который словно бы сочился сквозь восковой блеск – опять же точно как у Френна: первый признак злоупотребления гериатрическими тониками. Тонкие, почти невидимые на лице бледные губы, острый нос с едва заметным следом от дужки часто надеваемых очков, вот, собственно, и всё, что можно было сказать об этом лице, лишённом особых примет. Чисто вымытые волосы гостя блестели, убранные на затылке в тугой «конский хвост».

Френн, разумеется, тоже узнал человека в дверях, но, ни в чём не изменяя себе, не проявил особых эмоций. Инквизитор лишь коротко кивнул и вкрадчиво сказал:

- Добрый день, господин Метлби. Хотя я не знаю, можно ли назвать день, начавшийся со встречи с вами действительно добрым.

Алистар Метлби, колдун, которого Фигаро арестовал почти сразу же после своего прибытия в Нижний Тудым, передав в тёплые объятия Френна, полный магистр, лауреат нескольких престижных премий по квазиматематике, автор почти сотни книг, минимум, десяток из которых сам Стефан Целеста называл «фундаментальными трудами», убийца незадачливых кавалеров своей бывшей пассии и просто хороший человек, смиренно опустил голову.

- Не могу не сказать про вас то же самое, господин инквизитор. Однако же хочу напомнить, что в тот раз я хотя бы явился к вам с повинной.

- После того, как я вынудил вас пойти на следку со следствием! – Фигаро возмущенно надулся и потряс кулачком. – Вы меня чуть не убили, и до усрачки напугали! И вас отправили на Хлябь! И вот! Вы! Стоите здесь! В горностаевом пальтишке! Как ни в чём не бывало! Ссыльный колдун, мать его!

Тут, наконец, следователь понял, как нелепо он выглядит в данный конкретный момент: в широких полосатых трусах, линялой серой майке вытянувшейся на животе, с полотенцем второй свежести, переброшенным через руку и одной намыленной щекой. Гроза колдунов Нижнего Тудыма, мать бы его за ногу.

Фигаро густо покраснел, надеясь, что это будет воспринято за проявление ярости.

Но Метлби поступил как настоящий джентльмен: он просто ничего не заметил.

Ссыльный колдун ещё раз виновато кивнул, чуть