Эти мимолетные мысли были, однако, по существу своему тяжеловесны и медлительны, соответственно характеру этого человека. Он вытянул руку, чтобы положить коробку спичек в угол на полку. Там всегда лежали спички – по его приказанию. Это было давным-давно внушено стюарду: «Коробка – вот здесь, видите? Не в глубине… Чтобы я мог достать рукой. Может спешно понадобиться свет. На борту судна нельзя предугадать, что тебе может понадобиться. Вы это запомните».

И, конечно, сам он никогда не забывал класть коробку на прежнее место. Так поступил он и сейчас, но не успел отнять руку, как ему пришло в голову, что, быть может, не представится больше случая воспользоваться этой коробкой. Очень отчетливая мысль остановила его, и на бесконечно малую долю секунды его пальцы снова сжали коробку, как будто она являлась символом тех маленьких привычек, какие приковывают нас к утомительному колесу жизни. Наконец он выпустил ее из рук и, усевшись на диван, стал прислушиваться, не поднимается ли ветер.

Нет еще. Он слышал только шум воды, тяжелый плеск, глухие удары волн, со всех сторон беспорядочно осаждающих судно. Оно никогда не освободится от воды, заливающей палубу.

Но спокойствие в воздухе казалось напряженным и ненадежным, словно над головой капитана Мак-Вера висел на тонком волоске меч. И во время этой зловещей паузы шторм проник сквозь броню этого человека и разомкнул его уста. Один в непроглядно черной каюте, он заговорил, как бы обращаясь к другому существу, пробудившемуся в его груди.

– Меньше всего мне бы хотелось потерять судно, – сказал он вполголоса.

Он сидел, никем не видимый, отделенный от моря, от судна, изолированный, как бы оторванный от течения своей собственной жизни, где, конечно, не было места такой прихоти, как разговор с самим собой. Ладони его лежали на коленях, он пригнул короткую шею. Он тяжело дышал, поддаваясь странной усталости: он не подозревал, что эта усталость являлась результатом сильного душевного напряжения.

Со своего диванчика он мог дотянуться до дверцы умывального шкафа. Там должно быть полотенце. Да, хорошо… Он вынул его, обтер лицо и начал тереть мокрую голову. Он энергично вытирался в темноте; потом застыл, неподвижный, с полотенцем на коленях. На секунду спустилась глубокая тишина; никто не заподозрил бы, что в этой каюте сидит человек. Затем послышался шепот:

– Оно еще может выпутаться…

Когда капитан Мак-Вер порывисто поднялся, словно вдруг поняв, что отсутствовал слишком долго, и вышел на палубу, затишье продолжалось уже более пятнадцати минут – даже на него оно подействовало удручающе. Джакс, неподвижно стоявший на переднем конце мостика, сразу заговорил. Его голос, тусклый и напряженный, словно он говорил сквозь стиснутые зубы, растекался в темноте, снова сгустившейся над морем.

– Я сменил рулевого. Хэкет начал жаловаться, что ему пришел конец. Он улегся там, у рулевых приводов, и похож на покойника. Сначала я никого не мог вытащить снизу, чтобы сменить беднягу. Я всегда говорил, что от боцмана никакого толку нет. Думал, мне придется идти самому и притащить за шиворот одного из них.

– Да… Хорошо, – пробормотал капитан; он стоял, настороженный, подле Джакса.

– Второй помощник тоже там, в рулевой рубке. Держится за голову. Он разбился, сэр?

– Нет, рехнулся, – кратко сказал капитан Мак-Вер.

– А похоже, будто он ударился.

– Мне пришлось дать ему пинка, – объяснил капитан.

Джакс нетерпеливо вздохнул.

– Это налетит внезапно, – сказал капитан Мак-Вер, – вон оттуда, я думаю. Хотя все это одному богу известно. Книги годятся лишь на то, чтобы забивать вам голову и действовать на нервы. Будет скверно, вот и все. Если бы нам только удалось вовремя повернуть судно навстречу…

Прошла минута. Несколько звезд быстро мигнули и скрылись.

– А они там в безопасности? – неожиданно заговорил капитан, как будто молчание стало невыносимым.

– Вы говорите об этих кули, сэр? Я протянул там веревку.

– Да? Хорошо придумано, мистер Джакс.

– Я… я не знал, что… вас интересует… – сказал Джакс; крен судна прерывал его речь, как будто кто-то дергал его, пока он говорил, – как я… справился с ними. Мы это сделали. А в конце концов, может быть, все это ни к чему.

– Я должен был поступить по справедливости. Пусть у них будет столько же шансов, сколько у нас, черт возьми! Судно еще не затонуло. И без того скверно сидеть запертыми внизу во время шторма…

– Я тоже так думал, когда вы приказали мне, сэр, – мрачно сказал Джакс.

– И вдобавок они были бы искалечены! – продолжал с жаром капитан Мак-Вер. – Я не мог допустить этого на моем судне, даже если бы знал, что оно и пяти минут не продержится. Не мог допустить, мистер Джакс!

Глухой шум, словно крик, прокатившийся в скалистом ущелье, приблизился к судну и снова отступил. Последняя звезда, вспыхнув, увеличилась, как бы превращаясь в огненный туман, из которого образовалась; она боролась с глубокой, необъятной чернотой, нависшей над судном… и погасла.

– Сейчас начнется, – пробормотал капитан Мак-Вер. – Мистер Джакс!

– Здесь, сэр!

Они оба с трудом могли разглядеть друг друга.

– Судно должно пройти сквозь это и выйти с другой стороны. Просто и ясно. Сейчас не время заниматься стратегией штормов капитана Уилсона.

– Да, сэр!

– Его снова в течение нескольких часов будет заливать и трепать, – бормотал капитан. – Что еще с палубы может снести вода?.. Разве что вас или меня…

– Обоих, сэр, – задыхаясь, прошептал Джакс.

– Вы всегда торопитесь навстречу беде, Джакс, – попрекнул капитан Мак-Вер. – Хотя, конечно, второй помощник никуда не годится. Слышите, мистер Джакс? Вы останетесь один, если…

Капитан Мак-Вер оборвал фразу, а Джакс, озираясь по сторонам, молчал.

– Не давайте сбить себя с толку, – торопливо продолжал капитан. – Ведите судно навстречу. Пусть говорят все, что им угодно, но самые высокие волны идут по ветру. Навстречу, всегда навстречу, – вот единственный способ пробиться! Вы – молодой моряк. Ведите его навстречу. Вот все, что должен знать каждый моряк. Не теряйте хладнокровия.

– Да, сэр, – с замирающим сердцем прошептал Джакс.

В течение следующих нескольких секунд капитан говорил в рупор с машинным отделением и получил ответ.

Джакс почему-то почувствовал прилив уверенности, словно к нему донеслось теплое дуновение и придало ему сил встретить любую опасность. Отдаленный ропот, шедший из тьмы, коснулся его слуха. Джакс, полный неожиданной веры в себя, отметил его спокойно, как встречает человек, облаченный в надежную кольчугу, острие меча.

Судно упорно пробиралось среди черных холмов воды, расплачиваясь за жизнь этой жестокой качкой. Из недр его вырвался гул; белые клочья пара вылетели в ночь; а мысль Джакса кружилась, как птица, в машинном отделении, где мистер Рут, надежный парень, стоял наготове. Когда гул замер, ему показалось, что смолкли все звуки, спустилась мертвая тишина, и голос капитана Мак-Вера заставил его вздрогнуть.