- На рубеж обороны по реке Сена от Дьеппа до Парижа фельдмаршал фон Клюге перебросил с побережья у пролива Па-де-Кале 15-й армию Зальмута.

- А почему же, товарищ Антонов, немецкое командование не поступило так сразу, после десантирования союзных войск в Нормандии? - как бы продолжил вопрос Берии маршал Ворошилов.

- Верховное Командование вермахта, не зная планов союзников, весь июль ожидало, по-видимому, высадки их второго десанта, - предположительно ответил Антонов.

- А второй десант, на самом деле, в ближайшие дни союзники высадят на южном побережье Франции, у Марселя, - дополнил ответ Верховный.

- Союзники проявляют необоснованную осторожность, - вступил в дискуссию Молотов.

- Что ж, союзники решают свои проблемы, а мы должны решать свои, - заметил Сталин.

К началу Ясско-Кишиневской операции 2-й и 3-й Украинские фронты превзошли группу армий «Южная Украина»: по личному составу - в полтора раза, еще более - по наличию боевой техники.

Для ускорения разгрома группы армий «Южная Украина» вечером 21 августа Ставка приказала войскам 2-го и 3-го Украинских фронтов как можно быстрее выйти в район Хуши, чтобы завершить окружение Ясско-Кишиневской группировки противника и открыть дорогу к основным экономическим и политическим центрам Румынии.

Ставку весьма удовлетворяло развитие Ясско-Кишиневской операции. Успех первых трех дней наступления оказал большое влияние на дальнейший ее ход. Войска 2-го Украинского фронта за трое суток разгромили четыре немецких и одиннадцать румынских дивизий. Они продвинулись на юг до шестидесяти километров, расширив прорыв по фронту до ста двадцати километров. Войска 3-го Украинского фронта продвинулись вперед до семидесяти километров, а ширина его прорыва достигла ста тридцати километров.

Вечером 22 августа маршалу Жукову в штаб 1-го Белорусского фронта позвонил генерал Антонов и передал приказ Верховного: немедленно прибыть в Москву для выполнения особого задания ГКО.

Боевая обстановка на Западном и Восточном фронтах развивалась по-разному. В Кремле мучительно думали над решением запутанной ситуации в Варшаве и на подступах к ней. Главком экспедиционных сил союзников Эйзенхауэр, получив телеграмму коменданта Парижа генерала Холтица с предложением о капитуляции, решал вопрос с генералом Брэдли и генералом де Голлем, входить - не входить союзным войскам в столицу Франции.

Проще всего решился вопрос в Румынии. В полдень 23 августа, когда правительство страны приняло решение мобилизовать все наличные силы нации на продолжение войны в союзе с рейхом, маршал Антонеску прибыл в королевский дворец, чтобы просить Михая выступить по этому поводу с обращением к народу. Во дворце румынский диктатор вместе с министрами правительства был арестован. Король Михай пошел на это ввиду не согласия Антонеску на заключение перемирия с Советским Союзом.

Выполняя директиву Ставки от 21 августа, 2-й и 3-й Украинские фронты Малиновского и Толбухина продолжали преследование отходящего противника. 4-я гвардейская армия Галанина освободили Калараш и вышла на подступы к Бакэу. Приближался момент полного окружения группы армий «Южная Украина» Фриснера, но 23 августа сомкнуть кольцо во круг них все же не удалось. Успешно включилась в дело 5-я ударная армия Берзарина, наступающая с рубежа Бравичены - Дубоссары, севернее Кишинева.

Капитулировала 3-я румынская армия Думитреску. Антонов доложил о происшедшем Верховному.

- Вы проверяли достоверность этого донесения, товарищ Антонов? - строго спросил Сталин.

- Да, проверял, товарищ Сталин.

- А с маршалом Тимошенко не разговаривали?

- Нет, не разговаривал. Представителя Ставки нет в штабе фронта. Он выехал на передовую.

- Какие указания следует направить в войска по этому случаю, товарищ Антонов?

- Я предварительно распорядился, товарищ Сталин, чтобы разоружение румынских соединений до особых указаний Ставки не про водилось.

- Вот такое указание, товарищ Антонов, и надо впредь узаконить, - согласился Верховный.

К исходу 24 августа завершился первый этап Ясско-Кишиневской операции, на котором были окружены основные силы группы армий «Южная Украина». Войска, действующие на внешнем фронте окружения, вышли на рубеж Пьятра - Нямц - Бакэу - Бырлад - Белград - Вилково. Тем самым создались благоприятные условия для наступления советских войск в глубь территории Румынии.

В 17. 00 27 августа командующий 2-м Украинским фронтом Малиновский приказал командарму 6-й танковой генералу Кравченко войти в Плоешти и Бухарест. Обстановка в районе Плоешти вынуждала советские войска действовать быстро и решительно.

Плоешти, находясь в шестидесяти километрах от столицы, как бы прикрывал Бухарест с севера. Вечером 27 августа, когда танковые корпуса Кравченко уже строились в походные колонны для прорыва к Плоешти и Бухаресту, король Михай и премьерминистр Санатеску заявили, что они согласны принять все условия перемирия, предложенные Советским правительством 12 апреля.

В полдень 28 августа Конев позвонил в Ставку. Верховный изложил план действий Военного совета 1-го Украинского фронта: «С представителями Чехословакии любого ранга вести переговоры только по военным вопросам. Все политические проблемы взаимоотношений с этой страной должны решаться в Москве. Кроме гитлеровской марионетки Тисо есть еще эмигрантский президент Чехословакии в Лондоне Бенеш. У первого - прогерманская, у второго - проанглийская политика. Пусть в этом деле разбираются специалисты».

Конец августа ознаменовался серией перспективных директив Ставки. Они касались развития обстановки на важнейших направлениях советско-германского фронта. Войска большинства наших фронтов исчерпали свои наступательные возможности и, выполнив планы весенне-летних операций, переходили к жесткой обороне.

29 августа Ставка обсудила предложения Генштаба по операции в Болгарии. Предстояло разгромить противника на территории Болгарии силами 3-го Украинского фронта, Черноморского флота и Дунайской военной флотилии.

Выразив согласие с основной идеей предложенного Генштабом плана операции, Верховный тем не менее заявил, что надо уточнить обстановку на месте. С этой целью он приказал маршалу Жукову вылететь в Румынию и вместе с маршалом Тимошенко реализовать эту задачу. До убытия на фронт Верховный посоветовал Жукову обязательно повидаться с руководителем Болгарской рабочей партии Димитровым, выслушать его советы.

При обсуждении обстановки в полосе наступления 2-го и 3-го Украинских фронтов Антонов все настойчивее поднимал перед Верховным вопрос о том, чтобы Ставка определила линию поведения в отношении короля Михая, который продолжал оставаться на престоле. На итоговом докладе обстановки 1 сентября, когда «исполняющий начальника Генштаба» сделал традиционный вывод в отношении румынского монарха, Сталин сказал:

- Чужой король, товарищ Антонов, не наше дело. Терпимость к нему благоприятно скажется на наших отношениях с союзниками. Румынский народ, который пока доверяет королевскому двору, как оппозиции фашистской диктатуре, сам вскоре разберется в истинной сущности монархии. Есть основания думать, что и румынские коммунисты не будут сидеть сложа руки, а помогут своему народу правильно понять политическую обстановку.

Последний вопрос, на который в этот вечер пришлось отвечать 1-му заместителю начальника Генштаба, касался уже Болгарии. Сталин спросил:

- Получен ли ответ из Софии на представление Советского правительства от 30 августа?