никогда не проявляла к ней искренней доброты, а уж тем более дружеского участия. Она всегда была далекой и недоступной. Но это не имело значения для Таниной повседневной работы. И все же вот они, стучат не в такт каблуками по каменной дорожке назло холодному ветру.

— Правда? Что-то ты бледна. — Зерена остановилась и повернулась к Тане, и та споткнулась, не сообразив, что делать дальше. Зерена изучала ее таким взглядом, будто пыталась залезть под кожу.

— Нормально все, — огрызнулась Таня и пошла вперед. Побыстрее бы отделаться от этой странной прогулки, и тогда она сможет найти уединенное местечко, чтобы подумать и принять свою судьбу.

— Возможно, ты профессиональная лгунья, — промурлыкала Зерена, поспевая за ней, — но мы обе знаем, что ты говоришь неправду.

Таня ничего не ответила. Ее сердце громко стучало. Она взглянула вдаль, на извивавшуюся среди деревьев тропинку.

Зерена наклонилась ближе, ее дыхание согрело Танино ухо.

— Я знаю, что тебе приказал Сашенька.

Таня замерла. Ее горло сжалось. Глупое движение, ошибка новичка, этим она все выдала, и все же ее застали врасплох, она была сама не своя...

Зерена расхохоталась. Будто перезвон сосулек. Танино лицо вспыхнуло. Одно дело, когда жена посла знает про перебежчика, но она к тому же в курсе, что через восемь часов Таня нарушит все международные соглашения...

Зерена вновь взяла Таню под руку и потащила вперед.

— Ты похожа на оленя, в которого целится охотник, — сказала она. — Не пугайся ты так! Я здесь не для того, чтобы усугубить твое положение. Совсем наоборот.

И затем Зерена сунула руку в карман пальто и вынула из него аккуратно сложенный хлопковый носовой платок. Взяла Танину руку, положила платочек ей в ладонь и сомкнула над ним ее пальцы.

— Подарок, — проговорила она. — Новой подруге. Можешь открыть здесь, прямо на аллее, но ты увидишь, что это лучше хранить в тайне.

Таня посмотрела на Зерену, пытаясь найти подсказку на ее непроницаемом лице. Предмет был легким, почти ничего не весил.

— Ну же, — сказала Зерена. — Он не кусается.

И дрожащими руками Таня раскрыла платок. Когда она увидела то, что было внутри, у нее перехватило дыхание. Она чуть не бросила предмет на землю и не сбежала.

Это был талисман, хоть и выглядел он как ювелирное украшение: серебряный треугольник, вокруг которого византийскими узорами вилась медная проволока. Прекрасный. Но Лед такие не делал.

— Я сделала его сама, — объяснила Зерена. — Можешь носить как брошь, если захочешь, или просто держать его при себе. — Она наклонилась к Тане и прошептала: — Для защиты.

— Зачем вы даете его мне? — Таня смотрела на талисман. Он блестел на солнце.

— Хочу, чтобы ты взяла его сегодня с собой на задание.

Таня перевела взгляд на Зерену.

— Зачем? Почему?

Зерена пренебрежительно махнула рукой.

— Какая твоя забота? Скажем, я не всегда соглашаюсь с Сашиными решениями. Прошу, Татьяна, обещай, что возьмешь его с собой.

— Только если скажете, зачем вы мне помогаете.

Зерена рассмеялась. Взяла Танину руку в свои и потянула девушку по тропинке.

— Какие тут могут быть причины? Я могла бы назвать патриотизм: не хочу, чтобы Россия испытала такое унижение. Или доброту: может, ты мой объект благотворительности в этом месяце. — Зерена оглянулась на Таню. — Только знай, я считаю, что от некоторых больше пользы, если они останутся живы, а не погибнут. Этого довольно?

Нет. Но Таня снова взглянула на талисман. Она гадала: будь они ближе к силовой линии, смогла бы она ощутить его подлинную мощь, понять, на что он способен для ее защиты?

— Думаешь, это ловушка. — Зерена улыбнулась и покачала головой. — Из-за Сашеньки стала подозрительной. Не все мы так жестоки, как он.

— Мы?

Зерена не смотрела на Таню, но ее рот изогнулся в насмешке.

— О, Татьяна, не притворяйся, будто не поняла, кому принадлежит магия этого талисмана.

Таня остановилась. Сжала амулет в ладони. Зерена сделала еще несколько шагов и тоже остановилась, оглянулась.

— Вы из Пламени, — прошептала Таня. Ее голова звенела. Талисман будто жег ее кожу.

— Возможно. А может, и нет. — Зерена скользнула к ней столь грациозно и легко, будто двигалась в танце. — Но если мы подружимся, я тебе скажу.

Зерена оказалась так близко, что кончики ее волос пощекотали Танину щеку. Таня стояла очень тихо, боясь, что, если она сдвинется, Зерена использует магию Пламени.

— Я знаю имена всех служителей Пламени в Праге, — прошептала Зерена. — И в знак доверия назову тебе сейчас одного.

— Почему? — поспешно спросила Таня.

— Ш-ш. Слушай. — Пауза. Таня едва могла дышать. Что это значит для России, если жена посла — волшебница Пламени? И почему она помогает Тане? Таня сжала в руке талисман. Ловушка. Должно быть, это ловушка.

— Саша Кометский, — сказала Зерена.

Таня отшатнулась, ошеломленная. Она моргнула, глядя на Зерену, которая изучала ее со спокойным, оценивающим выражением лица.

— Что вы такое говорите? — зашипела Таня.

— Саша Кометский, глава пражского штаба КГБ — служитель Пламени. — Зерена пренебрежительно махнула рукой в сторону посольства. — Теперь ты знаешь, почему он так настойчиво отправляет тебя на верную смерть. Но, как я сказала, — и тут она обворожительно, как на вечеринке, улыбнулась, — я не согласна с его действиями.

Зерена двинулась вперед, и Таня последовала за ней, стараясь дышать глубже, чтобы успокоиться. Ей не хотелось верить Зерене, но это откровение многое расставляло по местам. Неудивительно, что дедушкино радио так понравилось Саше. Он никогда не считал ее предательницей родины — он был лишь агентом Пламени, пытался подобраться ко Льду. Таня закрыла глаза. Она гадала, общался ли он с дедушкиным конструктом. Что он ему сказал, какие вопросы задавал.

— Зачем вы мне это говорите? — спросила Таня, хотя и не ждала, что услышит ответ.

Зерена улыбнулась.

— Такая хорошая маленькая разведчица. Не прекращаешь копать, пока не добудешь информацию?

Таня не ответила.

— Ладно. Я выдам еще секрет. Саша... огорчил меня вчера. Он вел себя неприемлемо. Больше я ничего не скажу. Возможно, скоро мы станем настоящими подругами, и я объясню больше.

Они достигли конца аллеи. Впереди показалось посольство, его окна сияли на солнце. Таня задумалась. При мысли о дедушкином радио в Сашином кабинете ее желудок свело от боли.