был огромным и плохо контролируемым городом. Слухи ходили самые разные… Как только стало известно о случившемся, опасность мятежа стала реально ощутимой. Дворяне вооружились и поспешили к Отелю короля, чтобы в случае необходимости защитить своего "суверенного господина". Среди них был и Валеран де Люксембург, граф де Сен-Поль, двоюродный брат Карла VI. Королева Изабелла также поспешно прибыла в Отель Сен-Поль, и, по словам Монстреле, была охвачена "яростью и негодованием". Она под охраной своего брата Людвига Баварского поселилась "для большей безопасности в комнате, соседней с комнатой короля".

Расследование

Вечером дня после преступления принцы и члены королевского Совета собрались в Отеле короля Сицилии. Туда же был вызван парижский прево, которому поручили вести расследование. Прево привлек к следствию своих подчиненных, в том числе своего лейтенанта Роберта де Тюильри, который одиннадцать лет спустя за участие в поисках преступников поплатился жизнью. Он стал одной из жертв резни 1418 года при взятии Парижа бургиньонами. По приказу прево все ворота столицы были заперты, кроме двух, которые надежно охранялись.

В обнесенном стеной городе следователи без труда вычислили убийц, которые, как выяснилось, почти и не скрывались. Железные шипы, разбросанные беглецами, образовали настоящий след, по которому можно было проследить их путь: улица Блан-Манто, улица Сен-Дени, улица Моконсей, и наконец Отель Артуа — резиденция герцога Бургундского. Жители домов по улице Вьей-дю-Тампль показали, что преступники несколько дней прятались в арендованном ими доме, вместе со своими лошадьми. Лошадей нужно было поить, но о том, чтобы отвести их к водоему, не могло быть и речи. Тогда следователи допросили водоносов. Из восемнадцати человек вызванных в Шатле, один признался, что доставлял воду в дом  "Образ Богоматери" с помощью компаньона, который с тех пор скрывается в Отеле Артуа…

Признание герцога Бургундского

В пятницу утром следователи явились в королевский Совет и запросили разрешение "войти в Отель монсеньора Бургундского, чтобы забрать человека, который должен был что-то знать о смерти монсеньора Орлеанского".

Герцогу Иоанну Бесстрашному стало стыдно, что несчастного водоноса будут пытать в Шатле и вздернут на виселице Монфокон за акцию, автором которой был он сам. Поэтому он отозвал в сторону герцога Беррийского и Людовика Сицилийского и сделал признание: "По наущению дьявола он заставил Рауля д'Анкетонвилля и его сообщников совершить это преступление". Три принца, как сообщает хронист, разрыдались. Старый герцог Беррийский сквозь слезы сказал: "Я потерял двух своих племянников". Однако и он и Людовик Анжуйский вернувшись в Совет и ничего не сказали, а Иоанн Бесстрашный быстро покинул Совет, "не попрощавшись". По дороге он столкнулся с герцогом Бурбонским, который немного припозднился и, удивившись уходу родственника, спросил, куда он направляется. Иоанн отделался ответом, что "пошел помочиться".

Если герцог Беррийский и король Сицилии хранили молчание, то, несомненно, потому, что хотели выиграть время, а возможно, и для того, чтобы скрыть бегство Иоанна Бесстрашного. Некоторые даже утверждали, что Иоанн Беррийский посоветовал герцогу Бургундскому как можно скорее покинуть Париж. Однако в субботу в десять часов утра Иоанн Бесстрашный прибыл в Нельский Отель, резиденцию герцога Беррийского, где проходил королевский Совет, чтобы занять свое обычное место. Но у дверей старый герцог предупредил его: "Дорогой племянник, не ходи на Совет, тебя там не ждут". Иоанн Бесстрашный в недоумении обратился к сопровождавшему его графу Сен-Полю:

— Дорогой кузен, что же мне делать?

— Монсеньор, вы должны удалиться в свою резиденцию, поскольку собравшимся на Совет, неугодно чтобы вы присутствовали вместе с ними.

— Дорогой кузен, не откажитесь сопровождать меня домой.

— Монсеньор, простите меня, но меня вызвали на Совет и я должен там быть.

Иоанн Бесстрашный понял, что ему пора бежать. С шестью сопровождающими, включая Ренье Пота, и на лучших лошадях он через ворота Сен-Дени отправился на север. Небольшой отряд переправился через Уазу у Пон-Сен-Максанс и, чтобы задержать преследователей, повредил мост. Нигде не задерживаясь, лишь меняя по ходу лошадей, кавалькада герцога одним махом проскакала до Бапома, где остановилась в замке на ночлег. Затем через Ланс Иоанн и его спутники добрались до границ Фландрии, и  2 декабря благополучно прибыли в Лилль.

Сообщники Иоанна, переодевшись и изменив внешность покинули Париж другим путем и присоединились к герцогу в Лансе. Там они получили плату за свое преступление. Нужно добавить, что герцог передал 1.000 крон родственникам погибшего пажа, Якоба фон Мекерена, уроженца Херсена близ Неймегена. Люди герцога Орлеанского во главе с Пьером Клинье де Бребаном отправились за герцогом Бургундским в погоню, намереваясь предать его смерти. Что заставило их в пути передумать неизвестно: поврежденный ли мост через Уазу, запрет ли, наложенный королем Сицилии, или несколько лиг галопа по обледенелым дорогам. Факт остается фактом: они никого не догнали и вернулись в Париж.

Настроение в городе было отнюдь не траурным. Париж не любил герцога Орлеанского. Принц и проводимая им политика были откровенно непопулярны. Людовик не смог завоевать сердца парижан, так горячо привязанных к своему бедному королю. Прежде всего, жители винили его за налоги. За те годы, что герцог возглавлял правительство, налоговое бремя резко возросло. Было и другое, о чем люди не решались говорить вслух. В соперничестве между принцами Париж встал на сторону герцога Бургундского против герцога Орлеанского. Незадолго до этого, чтобы спровоцировать своего кузена, Людовик выбрал своим девизом слова "Я ему покажу!" и эмблему в виде сучковатой палки. Иоанн же в ответ на это избрал для себя эмблему с изображением рубанка и девиз "Я держусь стойко!". Поэтому, когда Людовик был убит, парижане говорили друг другу что: "Орлеанская палка обстругана бургундским рубанком".

А что же король? Любопытно, что источники почти ничего не сообщают о том, как он узнал эту трагическую новость, и еще меньше — о его реакции. Судя по всему, к моменту гибели брата Карл находился на исходе очередного приступа. Похоже также, что ему сообщили о случившемся довольно быстро. Но никто не говорит ни о сильном приступе отчаяния, ни даже о сильном волнении. Карл только прослезился, когда вновь увидел свою невестку Валентину.

Валентина перед королем

10 декабря герцогиня Орлеанская явилась к королю и потребовала мести за смерть мужа.

Валентина, прибывшая из Шато-Тьерри, въехала в Париж во главе траурной процессии, печально повторявшей радостное шествие во время ее свадьбы восемнадцатью годами ранее. Король, Людовик Анжуйский, герцог Беррийский, герцог Бурбонский, коннетабль, другие вельможи и кузены короля, встречали ее у стен столицы. Герцогиню сопровождал ее младший, восьмилетний, сын Иоанн, будущий граф Ангулемский, внук которого, однажды станет королем Франциском I. С ними была и Изабелла Французская, известная как королева Англии, хотя после возвращения во Францию она вышла замуж за своего кузена Карла Орлеанского, старшего сына Людовика и Валентины, нового герцога и будущего известного поэта. Рыцари и оруженосцы, в трауре и при оружии, составляли внушительный эскорт герцогини. Это были люди Людовика Орлеанского, его верные сторонники и вассалы, связанные с ним союзом и получавшие от него жалование.

Отряд направился прямо к Отелю Сен-Поль. Там Валентина бросилась на колени перед королем и, по словам хрониста Монстреле, "очень жалобно оплакивала бесчеловечную смерть своего господина и мужа". "Король, —