Симка помотал головой. Опасности уже не было, и он быстро приходил в себя.

— Вообще-то я пловец, — сообщил он, глядя в веселые очки. И честно добавил: — Только вдруг начала судорога подкрадываться… Так что вы, наверно, не зря… подоспели…

Дядька оглянулся.

— Вахтенный штурман Кочерга… э, Кочергин! Запишите в судовой журнал: «Выловили пловца, который признался, что мы подоспели не зря…» — Потом он опять глянул на Симку. — А чего это тебя, пловец, понесло через реку в одетом виде и с багажом? Тем более что мост недалеко.

— А вот эту штуку нашел. И решил попробовать ее плавучесть… — Симка бодро покачал перед собой линзой. Ему было хорошо оттого, что его так вовремя выловили (и, может, даже спасли от гибели). И оттого, что спасатели оказались славные. И дядька, и его экипаж.

Экипаж состоял из пятерых мальчишек. Старшему (который, судя по всему, штурман Кочерга или Кочергин) — лет четырнадцать. Был он тощий, с длинной, как огурец, покрытой рыжеватыми волосками головой, с улыбчатым ртом-полумесяцем. Он опирался на длинный багор, как опирается на трезубец морской царь Нептун. Трое других — примерно Симкиного возраста. Один с очень знакомым лицом (Симка понял потом — похож на мальчика Дэви из фильма «Последний дюйм», который он смотрел четыре раза). Двое других — одинаково смуглые и быстроглазые — наверно, братья. А еще один — лет девяти, беловолосый, пухловатый, с очень круглым (говорят «по циркулю») лицом, удивленными зелеными глазищами и похожими на крылья бабочки ушами.

Все были в плавках с тесемками на боку, лишь Кочерга в обвисшей сиреневой футболке и сатиновых трусах до колен.

Экипаж деловито осмотрел Симкину находку, Кочерга постучал по ней костяшками пальцев и признал, что «стоящий предмет».

— А зачем он? — спросил тот, что с ушами-крылышками.

— Мало ли… Можно солнечный кипятильник сделать, — с ходу придумал Симка. Про телескоп он не стал говорить, чтобы не сглазить. — Наберешь сюда воду, направишь лучи на чайник, он и закипит.

— Не хватит энергии… — усомнился один из смуглых.

— Еще как хватит! Я недавно на том берегу этой линзой костер запалил! Для опыта…

— Тогда конечно, — покладисто сказал смуглый.

— Что с тобой дальше-то делать, пловец? — спросил дядька. — Наверно, нет тебе резона снова плыть самому. Доставить тебя на берег?

— Если не трудно… — деликатно сказал Симка. Плыть и правда не хотелось, хотя берег-то вот он, под боком.

— Какой труд! Сейчас… — И дядька, пригнувшись, исчез в фанерной рубке.

Похожий на Дэви мальчишка встал к штурвалу (это было тележное колесо с примотанными к спицам рукоятками). Оглянулся на Симку.

— Тебя куда? Прямо здесь высадить или в другом месте?

— Лучше вон туда, повыше. А то снесло меня… И добавил опять: — Если не трудно…

— А чего трудного-то, — сказал Кочерга. — Все равно вверх идем…

Где-то у кормы застучал, закашлял невидимый мотор. «Тортила» не спеша двинулась против течения. Заколыхался под косым отростком невысокой мачты флаг — желтый, с той же черной черепахой, что на трубе. Медленно, а потом побыстрее, завертелись у бортов двухметровые колеса с лопастями. Ясно было, что вертятся они просто так, от встречной воды, но все равно это впечатляло. Видно, те, кто оборудовал судно, хотели чтобы оно походило на солидный пароход.

— Выжми шмотки-то, — посоветовал Кочерга. — А то вздрагиваешь.

Симка скинул со спины сумку, стянул прилипшую майку и штаны, стал выкручивать их над бортом. Подошли двое смуглых, по очереди помогли. Подошел младший, тоже хотел, наверно, помочь, да не знал, как подступиться. Помог советом:

— Трусы тоже выжми, девчонок тут нету…

Симка выжал и трусы. Снова натянул их, а шорты и майку повесил на теплый от солнца борт — пусть подсохнут хоть немного за короткие минуты плавания.

Кочерга что-то шепнул младшему, тот нырнул в рубку и вернулся с похожим на огнетушитель китайским термосом. Кочерга открутил пробку-стакан.

— На, глотни. Тут горячий чай.

Симка охотно поглотал очень теплую и сладкую жидкость с запахом березового веника. И спросил:

— А у вас это что за корабль? Откуда?

— Сами склепали, — охотно отозвался возникший у него за спиной дядька. — Была эта посудина у одного старика, он на ней то рыбачил, то всяких тетушек-торговок с З а реки на городской рынок переправлял. Потом уехал к сыну в Омск, а этот дредноут оставил ребятам. Вот этим, значит, моим соседям. Те — ко мне: «Помоги, Вадим Вадимыч, соорудить пароход, как во времена Тома Сойера. Я вообще-то сухопутный человек, но Марка Твена читал, Стивенсона и Жюль Верна тоже. Соблазнился идеей. Вот и плаваем. Только речная милиция да инспекторы всякие придираются: нет, мол, у вас нужных прав и документов…

— А почему такое названье… буратиновое? — выговорил Симка и тут же испугался: не обидится ли экипаж парохода?

Но Вадим Вадимыч откликнулся добродушно:

— А как было назвать? «Аврора» или «Ермак»? Громкое имя ко многому обязывает. А «Тортила» она и есть Тортила, черепаха. Никто не будет укорять за тихоходность. Моторчик-то у нас так себе, подвесная чихалка…

— А где ваша гавань? — осторожно поинтересовался Симка.

— Отсюда не видать, за Судостроительным заводом, — сказал Кочерга.

«У-у…» — огорчился про себя Симка. Будь стоянка «Тортилы» поближе, можно было бы напроситься в экипаж. Для начала пускай хоть самым младшим юнгой. Потому что сразу видно — не задиристые, добрые ребята. Но за заводом — это, значит, поселок Мыс, до него несколько километров… Да и зачем он, чужак и неудачливый пловец, этому давно, видать, сдружившемуся экипажу?

«Чихалка» между тем неторопливо двигала «Тортилу» против течения, и слева проплывали бугристые, в пятнах солнца и тени, зеленые откосы. Наконец, когда сбоку оказалась ведущая прямо к Нагорному переулку лестница, Симка попросил:

— Вот здесь… если можно.

«Дэви» завертел рулевое колесо. «Тортила» охотно повернула носом к берегу и ткнулась в глинистую полосу. Мотор кашлянул и стих — видимо, выключился сам собой. Симка сгреб имущество, прижал его к груди и прыгнул с носа на сушу. Там встал лицом к пароходу и сказал:

— Спасибо!

— Не стоит благодарности, — отозвался Вадим Вадимыч. — Удачи тебе, пловец… Только не рискуй так больше. По крайней мере, без нужды…

— Не буду, — пообещал Симка без обиды. В самом деле, дурак он, что ли, дважды делать одну глупость!

Кочерга встал на нос, начал багром отталкивать «Тортилу» от берега. И вдруг опять глянул на Симку:

— Эй… а как тебя звать-то? Надо записать в журнала, кого выудили…

— Симка… — Он постеснялся назвать свое прозвище Зуёк.