— В тех случаях, когда нам ничего не известно об этих качествах испытуемых, проявленных ими в жизни, мы устраиваем для них специальные испытания. Что же касается принца, все знают о его службе в армии вашего величества. Мы опросили в качестве свидетелей капитана Аргота и многих солдат, служивших под командой принца Дагнаруса. У нас не возникло сомнений в способности испытуемого выдерживать исключительные трудности. Мы также не усомнились в его умении вести за собой других и пробуждать в них уверенность. Не побоюсь сказать: подчиненные принца буквально обожают его. После настоящих жизненных испытаний, выпадавших на его долю, мы не смогли придумать таких, которые сравнились бы с ними по тяжести. В свете всего вышесказанного и с согласия Совета Владык эти два испытания решено было не проводить.

— Во время испытания Рыцарских качеств испытуемый явил нам замечательное искусство верховой езды...

— Еще бы! Ведь это я его учил, — послышался резкий, хриплый голос.

— Никак Даннер? — улыбнувшись, спросил Дагнарус.

Сильвит, прильнув к отверстию, кивнул.

— Да, ваше высочество.

— ...и искусство владения мечом. — Высокочтимый Верховный Маг докончил фразу, прерванную замечанием дворфа. — Сомневаюсь, мог ли кто-нибудь с ним в этом сравниться. Во всяком случае, я таких людей не видел. Теперь перейду к отчету о последнем испытании — испытании Понимания. Во время этого испытания испытуемого помещают в пустую комнату с белыми стенами. Там его оставляют на сутки без пищи и воды, давая возможность общения с самим собой и с богами. По истечении этого времени испытуемого просят описать свое духовное путешествие.

— Сутки! — презрительно фыркнул Дагнарус. — Мне показалось, что эти ученые придурки заперли меня на целых полгода! За всю жизнь я еще никогда не испытывал подобной скукотищи! И знал бы ты, как нестерпимо хочется пить, когда знаешь, что воды нет. В бою я по целым суткам обходился без воды и даже не замечал этого. Но здесь! Как только они закрыли за мною эту чертову дверь, мне сразу же безумно захотелось пить! Если бы я не сумел проспать половину их идиотского срока, я бы просто свихнулся.

— По выходе из комнаты, — продолжал Высокочтимый Верховный Маг, — испытуемого спросили о том, что он видел во время своего путешествия. «Ничего» — таков был его ответ.

— А что, по их мнению, я должен был увидеть? — недовольно спросил Дагнарус. — В комнате было — хоть шаром покати!

Сильвит скрыл от принца свою улыбку, поспешив вновь прильнуть глазом к отверстию в стене.

— Поэтому, ваше величество, вы понимаете сложности, с которыми мы столкнулись, — бессильно разведя руками, заключил Высокочтимый Верховный Маг.

— Нет, не понимаю, — резко ответил король. — Принц Дагнарус прошел все испытания, и, если он проходил их не так, как его предшественники, что из этого? Он проходил их согласно своей натуре. Он оставался честен перед собой. Возможно, это — лучшее из того, чего мы можем надеяться достичь в своей жизни. Однако, — добавил король, — я не хочу влиять на принятие Советом его решения.

— Ваш отец собирается уходить, — сообщил Сильвит.

Дагнарус встал и потянулся.

— Да и мне пора. У меня почти не осталось сомнений, каков будет исход голосования. Меня ждет одно дело. Останься здесь. Потом скажешь мне, на какое время они назначили Трансфигурацию.

— Хорошо, ваше высочество.

Сильвит вернулся к тайному отверстию, но вскоре окликнул уже собравшегося уходить принца.

— Простите, ваше высочество. Забыл вам сказать, что я сегодня получил ответ от Защитника касательно вашего предложения.

— Да? И что он?

— Защитник будет рад оказать вам свою полную и всестороннюю поддержку. Более того, его пятитысячная армия готова по первому вашему слову пересечь границу.

— Великолепно! — воскликнул Дагнарус, потирая руки.

— Но Защитника, ваше высочество, тревожат пограничные дозоры.

— Граница обширна, Сильвит, — ответил Дагнарус. — Там есть места, куда месяцами не наведываются никакие дозорные, в особенности, если их в это время отправить в другую часть королевства. Я назову Защитнику место, где армия эльфов сможет беспрепятственно пересечь границу.

— Замечательно, ваше высочество.

— Тебе пора привыкать называть меня «ваше величество», — подмигнув, заметил ему Дагнарус.

— Постучите по дереву, ваше высочество! — с упреком возразил эльф. — И побыстрее! Нельзя искушать судьбу.

— Ого! — негромко засмеялся Дагнарус. — Да ты рассуждаешь прямо как орк!

И все же после ухода принца нахмурившийся Сильвит постучал пальцами по сиденью табурета.

* * *

Переодевшись в сутану мага и полностью скрыв под капюшоном лицо, Дагнарус вернулся в Храм, но отнюдь не в свою келью. Он еще успеет там оказаться, прежде чем Владыки явятся туда и сообщат, что его заветное желание исполнилось. Но пока времени у него достаточно. Споры будут продолжаться еще несколько часов. В одном Хельмос был точной копией своего сводного брата — он не сдавался без боя.

Двигаясь окружным путем, Дагнарус добрался до заброшенного кладбища, а оттуда прошел в храм Пустоты. Это будет его последний приход сюда. Настало время отправить врикиля выполнить приказ своего хозяина.

Дагнарус был исключительно доволен врикилем. Принц устроил Шакуру несколько испытаний, и тот прошел их все, беспрекословно выполняя любые его приказания. Сила врикиля впечатляла — он был втрое сильнее простого смертного. Правда, общение с врикилем не доставляло принцу особого удовольствия — Дагнарус не мог без некоторого содрогания смотреть в безжизненные глаза Шакура. Однако принцу более чем хватало тех, с кем ему было приятно общаться. А сейчас ему требовался преданный и бесстрашный воин.

Отперев дверь, принц вошел внутрь. Бросив взгляд на мраморный алтарь, где обычно лежал врикиль, он обмер. Шакур исчез.

— Ваше высочество, — раздался голос сзади.

Скосив глаза вбок, Дагнарус увидел какого-то человека.

Принц обернулся, схватился за кинжал и почти уже вытащил оружие из ножен.

— Ваше высочество, — повторил неизвестный. — Разве вы не узнаете меня? Это же я, Шакур.

Дагнарус вернул кинжал в ножны и пригляделся.

— Я бы тебя не узнал, — сказал принц. — Ты явно не похож на того Шакура, которого я увидел в камере смертников.

Стоящий перед ним был высокого роста — выше прежнего Шакура — и лучше сложен. Лицо сохраняло знакомые черты, но с него исчез уродливый шрам, отчего оно стало привлекательнее. Улыбка нового Шакура была почти обаятельной. Но глаза так и остались мертвыми, и в них не было ни тепла, ни радости, ни печали. Заглядывая в такие глаза, человек заглядывал в Пустоту. Но большинство людей вряд ли могли это заметить. Новый Шакур был хорошо и со вкусом одет, либо производил впечатление хорошо одетого человека.