– А они воруют? – Седовласый сановник вскинул брови в притворном ужасе.

– Воруют все, – сурово отрезал министр тайной полиции. – И вы, князь, знаете это не хуже остальных.

Сановник успокаивающе замахал на него пухлыми руками.

– Первого кандидата на холодный подвал я уже знаю, – оживился король.

– Кто же это, ваше величество? – осторожно поинтересовался министр внутренних дел.

– Вы его все знаете. Богат без меры и при этом еще наглец. На приемы во дворец приходит в партикулярном платье.

– А-а! – со значением произнес граф Жове-Бери и кивнул, выражая согласие.

– Недоимки с него собрать! – грозно заявил министр внутренних дел. – А самого в кутузку!

– Вот это правильно. – Министр финансов, до сего момента бледный и скучный, заметно ожил и даже зарумянился. – Вот это действительно по-честному.

– Приятно услышать слова честного человека. Как славно, что государственные денежки в таких чистых руках! – сказал вице-король Третьей провинции, которого все не любили за то, что он сочинял стихи. Мало того что он их писал, он, мерзавец, имел наглость их еще и печатать. На веленевой бумаге и с обложкой из кожи козленка. Да с серебряными застежками. Тоже небось за народные денежки! А прикидывается-то честнягой, ой-ёй!

По другую сторону высоких плотно закрытых дверей сидели офицеры охраны.

– Я слышал, Винк вернулся, – сказал один. – Из экспедиции. Обветрился, загорел.

– Да пошел он! – отозвался второй.

– Ты чего так?

– Слишком хорошо знаю красавчика. Протяни этому подполковнику палец – он руку оттяпает. В президенты вольного королевства пролезет.

– Чем плохо? Он и нам с тобой теплое местечко подыщет.

– Ты что, с ним учился?

– Учиться не учился, а в одном полку служил.

– Не верю я этому типу!

– Постой, как это – в президенты королевства? Разве в королевстве бывает президент? Где ты этакое видел? Тут у нас, – первый офицер так припечатал каблуком, что звякнула шпора, – должен быть король, помазанник Божий. Потому и называется – королевство. А в короли Винк по рождению не пройдет. Он не инфант, не граф и даже не барон.

– Ну, обзовет республикой, ему не все равно? Лишь бы за власть уцепиться.

– Каким образом?

– Разные есть способы. Например, он подозрительно дружен с нашей красоткой Татиндой. – Офицер презрительно скривил губы.

– Дочкой?

– Именно. Вообрази, он женится на ней. Он известный ловкач и женский угодник. А она – наследница короны.

– И он оказывается регентом?

– Как минимум.

– Но такой брак не признают законным.

– Кто? Судьи?

– Ну!

– Не знаешь наших судей? Один за мешок золота признает все, чего у него попросят. Другому придется пощекотать кончиком шпаги горло. И все дела.

– Думаешь, Винк готовит заговор?

– Едва ли. Сам-то он трусоват. Но если трон зашатается, он дремать не станет!

– А трон может зашататься? – Первый офицер трагически понизил голос.

– Запросто.

– Слушай, – совсем тихо прошептал первый, – а чего эти собрались? – Он кивнул на двери. – Опасаются, наверно?

– Власть делят. Король-то сдал, песок сыплется. Ждут, не назначит ли он преемника. Но они еще за него подержатся. Еще бы! Ведь каждый из этих вице сам надеется выскочить в короли, тогда уж он и покуражится…

– Удобно устроились. Ведь наверху ответственных никогда не бывает. Если что не так, то король тут же кивнет на нерадивых министров да на своих вице… Вице-короли спихнут ответственность на губернаторов, те – на помощников да на магистраты… И пойдет спихивать губерния!

– Они ведь как? Мы, ребята, не за короля вовсе, а за многострадальную родину! А разве нет? За нашу правду, за батюшку-короля и за родную землю! Лгуны, каких свет не видал.

Комната, в которой молодая графиня Бродос принимала гостя, называлась Голубой гостиной. Графиня, утопая в подушках, сидела на небольшом диване, обивка которого была расписана голубыми маками, и перебирала струны дутара. Гость, щеголеватый полковник Дыман, пристроился рядом на таком же голубом пуфике.

– Спойте еще, – просил полковник.

– Ах, что же вам спеть, полковник?

– Что угодно. – Дыман нежно поцеловал пальчики юной дамы.

– Ну хорошо. – Графиня посмотрела на гостя лучистым взглядом. – Послушайте вот это:

Пренебреженьем к этикету

Смущен холодный мажордом —

Король вестгалльский на паркете

Играет в шахматы с шутом.

Взгляд короля отнюдь не гневен,

Закон фигур ему знаком.

Шах королю, шах королеве —

Снял короля король конем.

– Снял конем? – Полковник поднял брови. – Очаровательно! Что это, милая графиня?

– Старинная песенка, мне напевала ее нянька.

– Очаровательно! Продолжайте, пожалуйста.

Король верхом, король в доспехах.

Трубят поход фельдъегеря:

Его величеству успехов!

Его величеству ура!

Война! Король спокойно гневен.

Закон войны ему знаком.

Шах королю, шах королеве —

Снял короля король мечом.

– Мечом? Очаровательно! Умоляю, продолжайте.

Ночь. Оплывают в замке свечи.

Король уж спит. Но вдруг набат!

Мелькают головы и плечи,

Народ ворвался в царский сад.

Смерть королю! Народ разгневан!

Круши фарфор и мебеля!

Шах королю! Шах королеве!

И пешки сняли короля!

– Боже мой! – прошептал Дыман. – Виван верхом, Виван в доспехах… И пешки… сняли…

Король в печали или в гневе —

Всегда поет «Тру-ля-ля-ля!».

Шах королю, шах королеве —

И пешки сняли короля!

Графиня Бродос звонко повторила последнюю строчку и отложила изящный струнный инструмент, внутри которого еще что-то звучало и пело.

Полковник Дыман поцеловал ей руку в изгибе локтя и сказал манерным голосом:

– Страшные вещи вы поете, милая графиня. Тру-ля-ля-ля! Вот именно! Ля-ля! Вы не подозреваете, насколько ваша песня близка к жизни. Ля-ля – и нет короля!

– Неужели? – Огромные прекрасные глаза графини стали еще больше.

– Увы. – Полковник изящным щелчком сбил пылинку с лакированной поверхности сапога.