По крайней мере, когда смыкались веки, ей казалось именно так.

* * *

– В жизни каждой женщины должен появиться мужчина, Тайра. Так будет и в твоей.

– Зачем ты говоришь мне об этом? Ведь я еще… маленькая.

– Но ты не всегда будешь маленькой. Однажды ты вырастешь и созреешь для этого.

– Но я не хочу созревать, Ким, не хочу. Посмотри вокруг – почти в каждой семье одно и то же: мужчина главенствует, а женщина терпит. Я не хочу терпеть. Никого. Ты – единственный мужчина, которого я… люблю.

Тайра сидела на полу рядом с книгой и в негодовании сжимала кулаки; поднятая учителем тема ей не нравилась.

– Я тоже тебя люблю, маленькая Тайра, и я согласен с тобой. То, что происходит вокруг нас, искажено – в союзе из двух любящих людей ни один не должен терпеть, и так было не всегда, поверь мне. Раньше, в самом начале времен, было иначе: мужчина и женщина – два первородных начала – сходились вместе не только для того, чтобы продолжить род, но и для того, чтобы дополнить друг друга. И до сих пор существуют места, где…

– Но чем дополнить? Что есть такого в мужчине, что нужно женщине?

– Его энергия. У мужчин она одного типа, у женщин совсем иного. Если женщина проживет одинокую жизнь и не встретит того, кто предназначен ей от рождения и по праву, она проживет несчастную жизнь.

– Необязательно.

Ей не хотелось спорить, но просто так принять слова Кима Тайра не могла. А учитель, в свою очередь, сидя в кресле, ласково и терпеливо улыбался, продолжал пояснять.

– Обязательно.

– Но почему?! Можно просто родить ребенка для себя, работать самостоятельно и получать деньги, можно заниматься любимыми вещами: читать, готовить еду, убираться во дворе. Не когда тебе прикажут, а когда самой захочется.

– Потому что еще в самом начале времен мужчину и женщину разделили. Они – половины одного целого, но разные половины. Представь, что у мужчины энергия красная – активная, яркая, постоянно бурлящая, а у женщины синяя – мягкая, плавная, спокойная, тягучая. Если жить, постоянно имея в своем теле лишь один тип энергии, оно начнет хворать, а если совместить с недостающим элементом, появится нужная и правильная гармония.

– И для этого нужны мужчины? Но какая гармония появилась, например, у Лейлы и Хариба? Они ведь постоянно ссорятся? А у Дирбы и Аджаба? Каждый вечер крики. А у…

– Не путай, моя девочка – не каждый мужчина подходит женщине. Только «свой». А Лейла и Хариб – не две половины одного целого, поэтому они никогда не смогут ужиться. То же самое происходит с Дирбой и Аджабом.

Через пыльное окно в комнату лился яркий солнечный свет, но углы комнаты почему-то всегда укрывали мягкие пушистые тени. Иногда Тайре хотелось зажечь в них свечи.

– Но как же узнать «своего»?

– Ты поймешь это, когда увидишь его. Почувствуешь.

– Чем почувствую?

– Женской энергией. Она расцветет, станет активной и потянется в сторону твоего избранника.

– А если она потянется в сторону не того человека?

– Такого не случится, Тайра. Не с тобой. Но когда случится, не препятствуй происходящему, даже если твои мысли будут иными, дабы спираль первородной энергии, что скручена в твоем животе, наполнится жизнью и желанием лишь тогда, когда рядом появится правильный человек. А когда он появится, не лишай себя возможности прожить счастливую жизнь с ним вместе.

– Нет, Ким, я не верю…

– Поверишь, девочка. А пока просто запомни, что я сказал…

* * *

(Mars Lasar – Sapphire Dreams)

Этот диалог за последние два дня Тайра прокручивала в голове так часто, что едва могла думать о чем-то ином, и это несмотря на то, что жизнь ее купалась в новых впечатлениях и эмоциях, тонула в них.

– А все эти люди, Стив, – они не помнят, что проспали много дней кряду?

Нежно плескали об озерную воду весла; скатывались по лакированной поверхности капельки. Лодка покачивалась из стороны в сторону, усыпляла, умиротворяла движениями – Тайра млела. Как здорово, когда есть вода – много воды, бесконечно много воды, и когда она вот так, как сейчас, находится под тобой.

– Не помнят. Насколько я знаю, Дрейк с помощью каких-то систем, сумел запомнить некую исходную точку в реальности – точку «до» начала критических изменений. А потом с ее помощью, когда опасность миновала и когда был установлен щит, он начал воссоздавать реальность именно такой, какой она запомнилась этим людям. То есть восстановил то, что повредила непогода или агрессивные инородные поля.

– Получается, что если у кого-то была машина, и она, скажем, прогнулась, он восстановил ее форму? Или упало дерево – он поставит его назад? Заставит расти снова?

– Да. Каким-то образом Комиссия сумела «откатить» мир к его виду до катастрофы. Видишь, какими чистыми стали улицы? А всем этим людям кажется, что они просто проснулись утром, как и всегда, и начали собираться на работу или туда, куда они обычно ходят.

– А еда?

– Что еда?

– Она не испортилась, если лежала у кого-то на столах?

Стив улыбался так тепло, что сердце Тайры плавилось. Сама того не желая, она смотрела не на мужское лицо даже, не на солнечные блики в отливающих медью волосах, не на рыжеватую щетину на подбородке, а «внутрь» своего попутчика. И каждый раз, глядя туда, видела одно и то же – ту самую первородную мужскую энергию – красную и бурлящую, кипевшую при виде нее, Тайры. И каждый раз едва могла сдерживать собственные порывы – не дать ярко-голубым нитям приблизиться к красным, не дать им слиться в единый клубок.

«А когда он появится, не лишай себя возможности прожить счастливую жизнь с ним вместе»

Она уже почти уступила. Почти. Просто пусть пройдет еще немного времени, пусть она окончательно убедиться, что Стив и есть тот самый «свой» мужчина, про которого когда-то упоминал Ким – еще несколько часов потратит на проверку, не уляжется ли ее энергия, не утихомирится ли? А если нет, тогда…

Что произойдет «тогда», Тайра не знала наверняка – ей хватало понимания того, что она уступит, сдастся, позволит старым принципам рухнуть и поверит, наконец, в то, что Учитель был прав – для каждой женщины есть свой особенный мужчина. И если уж ее женское начало вдруг вскипело от одного прикосновения губ, значит, Стив и есть тот самый – особенный.

Потому что если ее энергия будет кипеть, а она не сдастся, не позволит себе уступить, что-то яркое и сильное попросту разорвет ее изнутри – раньше или позже вырвется наружу и заставит разум окончательно ослепнуть.

А пока он еще держится на остатках логики – ее разум. Уже непрочно, но все-таки.