Я помню такой случай. Когда Свердличенко находился на ночевке в Соснове, в дом зашел немецкий солдат, потребовавший у хозяйки сало, молоко и яйца, но последняя отказалась дать ему продукты, заявив, что ничего не имеет. Солдат ударил женщину пистолетом и ушел, не обратив внимания на находившегося в доме политрука.

Из Сосновы мы направились в дер. Черняховку, но в нее не заходили и, переночевав в поле, пошли дальше. По дороге проходили через деревни Ганзеровку, Грабаровку, Яблоневку, Дубовый Гай. В трех последних деревнях находились немцы, но на нас никто внимания не обратил. Когда проходили через Ганзеровку, к нам присоединился работник склада 37-й армии, хорошо известный Власову и Свердличенко. В дальнейшем мы следовали втроем.

Примерно 10 октября 1941 г. мы подошли к селу Верхняя Журавка, близ гор. Прилуки. Так как уже темнело, то решили остановиться здесь ночевать. В селе мы были остановлены одним местным жителем, который потребовал предъявить документы, так как в противном случае он ночевать в селе не разрешит и отведет в немецкий штаб. Кто это был, я не знаю, о себе этот человек не говорил. Мы заявили ему, что ночевать в селе не будем, и, не предъявив документов, ушли. Нас никто не задержал, ночевали мы в поле.

Почти на окраине Прилук мы встретили местного жителя, еврея по национальности, который сообщил нам, что в Прилуках находится штаб какой-то немецкой армии и заходить в город небезопасно. Поэтому Прилуки мы обошли стороной и остановились на ночлег в соседнем селе, где немцев не было. Потом мы проходили через села Сребное, Хмелев, Смелое, Терны. Как я помню, две ночи мы ночевали в селе Добное и одну – в селе Смелое. Немцев здесь не было, хотя ранее через эти села они проходили.

Между 15 и 20 октября, вечером, мы подошли к городу Белополье. В стороне от города мы увидели организованный немцами лагерь военнопленных, где содержалось до 40 человек, охраняемых немецкими солдатами. Не будучи никем задержаны, мы прошли между этим лагерем и городом. В Белополье мы не заходили. В дальнейшем мы следовали через ряд сел, из которых помню Речки, Ястреблинная, Шептуховка, Кромские Быки, по направлению к Курску. Не доходя 80—100 км до Курска, в одном из сел, названия которого я не помню, мы узнали, что здесь находятся военнослужащие Красной Армии. Оказалось, что это партизанский отряд, возглавляемый лейтенантом Красной Армии, фамилию которого я не знаю.

От командира отряда мы узнали, что части Красной Армии находятся в Курске и что нам следует поторопиться, так как Курск готовят к эвакуации.

После встречи с партизанами шедший с нами работник склада 37-й армии ушел вперед, так как считал, что один выйдет быстрее к частям Красной Армии. Близ Курска ушел вперед и Свердличенко, чтобы узнать, где лучше перейти линию фронта. К нам он больше не вернулся.

1 ноября 1941 г. Власов и я вошли в Курск, где встретились с частями Красной Армии. В тот же день мы выехали в Воронеж.

Линию фронта, как таковую, мы не переходили, так как примерно на расстоянии 150–180 км от Курска ни немецких частей, ни войск Красной Армии мы не встречали. С частями Красной Армии мы встретились лишь по прибытии в Курск 1 ноября 1941 г.

Находясь на оккупированной территории, задержаниям со стороны немцев или оккупационных властей мы ни разу не подвергались. Проходя через населенные пункты, мы не встречали ни старост, ни других представителей немецких властей. Я считаю, что их там еще не было, поскольку мы передвигались за передовыми немецкими частями, и нам в передвижении и в ночлеге в селах никто не препятствовал.

Власов давал высокую оценку действиям частей Красной Армии в районе Киева и заявлял, что, если бы немецкие войска не окружили Киев, они не смогли бы его взять. Успехи немцев он рассматривал как временные и противопоставлял им исторические факты, когда при первоначальных неуспехах в войне русские выходили победителями, высказывал уверенность, что и в настоящей войне Германия будет побеждена.

Когда мы выходили из окружения, никаких отрицательных настроений он не высказывал и только желал быстрее соединиться с частями Красной армии».

Из этого рассказа можно сделать только один-единственный вывод: несмотря на сложности выхода из окружения, генерал Власов целенаправленно шел на восток по тылам противника. Попасть в плен он мог элементарно, но, судя по всему, даже малейшей возможностью для этого Власов просто не воспользовался.

Обратите внимание: Власов начинает выход из окружения со штабом, затем после разделения на группы лично сам возглавляет группу из 30 человек и в результате выходит к своим вдвоем с походно-полевой женой!

Один из фронтовых корреспондентов, знавший Власова лично, вспоминал после войны: «И доныне не ясно, каким образом он, по его словам, больной, был вынесен из окружения солдатами на шинели. Это 500-то километров до Курска!»

После проверки в особом отделе НКВД А.А. Власова назначают заместителем командующего войсками Юго-Западного фронта по тылу все в том же ноябре 1941-го. Но должность Власов не исполняет, так как находится на излечении в госпитале. Некоторые историки пишут о ранении, но на самом деле у него было банальное воспаление среднего уха.

Находясь в плену, Власов любил «козырять» знаменательным днем в своей жизни – встречей с И.В. Сталиным, которая, по его словам, состоялась в ноябре 1941 г. Кстати сказать, об этом пишут все авторы – биографы А.А. Власова, ссылаясь на воспоминания В. Штрик-Штрикфельдта «Против Сталина и Гитлера».

Там есть такой эпизод:

«Я помню его рассказ о знаменательном для него дне в ноябре 1941 года, когда Сталин назначил его командующим 20-й армией и поручил остановить движение немцев под Москвой. Он описал напряженное ожидание в приемной, сам прием, подозрительность и сдержанность диктатора, доклады генералов о положении на фронте и затем четкое решение Сталина:

– Я не могу дать вам много солдат, Власов, но порядочно – бывших заключенных. И я даю вам, как и другим моим генералам, полную свободу действий в борьбе с захватчиками. Вы несете и „ответственность“».

В книге «Два лица генерала Власова» Н. Коняев пишет: «Сам Власов утверждал в разговоре с В. Штрик-Штрикфельдтом, что 10 ноября 1941 г. состоялась его первая встреча с И.В. Сталиным. На прием Власова вызвали вместе с Василевским и Шапошниковым».

Дату 10 ноября повторяет и Ф.Д. Свердлов в книге «Советские генералы в плену». К.М. Александров в монографии «Офицерский корпус генерал-лейтенанта А.А. Власова 1944–1945» пишет о середине ноября. Но если мы полистаем журнал посещений И.В. Сталина в его кремлевском кабинете (исторический архив 1996 г. № 2–4, АПРФ. Фонд 45, опись 1, дело 412, 414, 415, 416, 417), то можем узнать, что с 3.30 9 ноября 1941 г. до 01.00 15 ноября 1941 г. Сталин никого не принимал.

А.А. Власов встречался со Сталиным всего два раза.

Первый раз 11 февраля 1942 г. он находился с вождем, по сути, наедине с 22.15 до 23.25 – целый час и 10 минут, а через 20 минут после его ухода Сталин принял Маленкова, Ворошилова и Молотова…