litbaza книги онлайнИсторическая прозаТри года революции и гражданской войны на Кубани - Даниил Скобцов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Перейти на страницу:

В своей статье «Разгон Кубанской рады» генерал Филомонов передал о своих переговорах с Покровским в несколько другой связи и как будто бы в другой последовательности. Но это уже нужно оставить всецело на его ответственности. До прочтения его статьи мне не были известны перипетии его сношений с Покровским в течение 5 ноября.

VI

В вечернем заседании Краевой рады 5 ноября на очередь были поставлены какие-то «вермишельные вопросы». По хлопотливой деловитости некоторых из «лидеров», все предшествующие дни занятых накапливанием энергии протеста и взрыва, можно было сделать заключение, что тучи начинают рассеиваться и бури не будет.

Впечатление это настолько у меня было определенным, что я счел возможным очень рано уйти с заседания.

Ночью, часов около двенадцати, меня разбудил резкий телефонный звонок, а когда я взял трубку, один из приятелей, членов рады, просил меня немедленно прийти в раду.

Двери театра, где помещалась рада, были теперь заперты и у входа дежурила стража. Пустили меня внутрь лишь после получения от председателя рады особого разрешения.

В зале заседания, несмотря на поздний час, царило исключительное возбуждение. Был, по-видимому, объявлен перерыв и, не выходя из зала, депутаты обсуждали какое-то исключительное положение. На сцене между войсковым атаманом Филимоновым, с одной стороны, и председателем рады Ив. Л. Макаренко, С. Ф. Манжулой и еще несколькими лицами, с другой стороны, происходило какое-то бурное объяснение. Макаренко и Манжула громко обвиняли войскового атамана в предательстве и измене. Тот крикливо защищался и требовал к себе внимания как к войсковому атаману.

Направляясь в зал, чтобы занять там свое место, я столкнулся в узком проходе с другим братом Макаренко, Петром Леонтьевичем, который в большом возбуждении, произнося бранные слова, мчался на сцену. Не успел я дойти до своего места, как председатель рады Ив. Л. Макаренко открыл заседание и, произнеся одну-две фразы о предательстве атамана, прокричал, повторив последнюю фразу несколько раз:

– Нет у нас атамана! Нет у нас атамана!

Сам при этом был страшно бледный, а голос у него какой-то пискливый, как бы придушенный.

Рада оцепенела от неожиданности и, нужно думать, от убийственного вида своего председателя.

Он, собравшись с силами, успел прокричать еще одно:

– Кому прикажете власть?..

Слабый голос подсказал было:

– Президиуму рады…

Но тут как плотина прорвалась. В виде самовозгорающегося сигнала раздалось громко:

– Так зачем же вы его выбирали?..

А потом уже много голосов закричали:

– Есть у нас атаман! Есть у нас атаман!

Один очень культурный член рады, бывший член правительства, перегнувшись через барьер, отделявший зал от сцены, выкрикивал по адресу Макаренко недопустимые бранные слова…

Само собой установился перерыв.

Среди общего хаоса ко мне неоднократно присаживался П. Л. Макаренко и предлагал начать совместно действовать, чтобы выйти из создавшегося положения. Я ничего другого не мог ему ответить, как указать на слишком большое запоздание с подобным предложением. А осведомившись, что у них на роль будущего организатора сопротивления Покровскому предназначен полковник, член рады Р-ц, в наличии у которого даже простого мужества имелось основание сомневаться, я указал Макаренко на всю безнадежность их «предприятия».

По возобновлении заседания А. П. Филимонов, за несколько минут до того как атаман бесконечно униженный, учел теперь правильно перелом настроения рады и, попросив себе слова, занял трибуну. Произнес он при этом одну из наиболее блестящих своих речей о долге народных представителей, о своем долге – войскового атамана, о главных этапах своей деятельности и ее направлении и, наконец, о своей готовности сейчас же сложить булаву, если раде то будет угодно.

Рада вотировала ему доверие большинством всех против одного.

Ив. Л. Макаренко, при полном молчании рады, заявил о сложении с себя полномочий председателя и удалился, а затем совсем скрылся.

В большое смущение привел Филимонов многих, если не всех, при вторичном своем выступлении в том же заседании. Речь шла все о том же злосчастном приказе Деникина, о поручении войсковому атаману добиться отмены его и не допустить роковых его последствий.

В лице генерала Филимонова перед нами стоял уже не первый гражданин своего Края и не стойкий защитник прав и достоинства войска, а человек, усваивающий для себя лишь роль жалкого ходатая.

– Я пойду на прямой провод, я буду просить, буду умолять генерала Деникина…

Утомленные до крайности, деморализованные члены рады стали расходиться. Ушел и атаман. Полуопустевший зал представлял из себя печальную картину. Члены рады разбились на группы. Шла перебранка, доходившая в отдельных случаях до острого столкновения.

К. А. Бескровный, проходя мимо, попросил меня пойти переговорить с генералом Покровским, но мне представилось это бесцельным.

В общей суматохе я как-то и не успел выяснить в ту ночь, что послужило ближайшим поводом для всего происшедшего в раде. Впоследствии пришлось узнать, что генерал Покровский через атамана Филимонова предъявил раде в виде ультиматума особое требование о выдаче ему для предания военно-полевому суду членов рады – Калабухова, двух братьев Макаренко, Манжулы, Бескровного, Роговца, Воропинова и др.

VII

Все это ночное событие сказалось сильным моральным утомлением. Нужно было хоть сколько-нибудь собраться с силами, чтобы начать действовать.

Надежда на войскового атамана А. П. Филимонова была очень слабая. Но представлялась безнадежной всякая попытка в экстренном порядке произвести ломку или смену на высших постах власти.

Для реального достижения необходимо было сузить задачу: не допустить кровопролития и вывести из-под удара намеченных лиц.

За генералом Покровским установилась прочная слава жестокого человека, быть может, даже с некоторыми болезненными проявлениями жестокости. Следовательно, даже намеченная узкая цель для усилий частных лиц была бесконечно трудной.

Рано утром 6 ноября, часам к 10 утра мы, совершенно того не ожидая, были приглашены атаманом на «совещание» во дворец. Не успели мы обменяться между собою мнениями, как вышедший из комнаты по чьему-то вызову атаман вскоре возвратился и ввел с собою генерала Покровского.

Развязно поздоровавшись с нами, он уселся рядом с атаманом и в дальнейшем повел себя так, как будто все наше «совещание» было созвано атаманом по его, Покровского, инициативе. Произнесенная им краткая речь содержала прежде всего уверение, что ему, как кубанцу, хотелось бы полного преуспеяния Кубанскому войску, но он вместе с тем солдат и, получив приказание главнокомандующего очистить тыл армии от разлагающего ее элемента, он должен выполнить это приказание, и вот почему он настаивает, чтобы определенные лица понесли заслуженную кару.

1 ... 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?