Они добрели до Блейк-стрит, потом повернули направо и прошли три коротких квартала до бульвара Спир, споря о том, что делать дальше. Вэл хотел увидеть их старый дом и квартал неподалеку от Чизмен-парка, но это означало крюк в несколько миль к востоку. К тому же тащиться туда не имело смысла — Ник продал этот дом и выехал оттуда, когда отправил Вэла в Лос-Анджелес, пять с лишним лет назад. Даже соседи, которых Вэл знал мальчишкой, вероятно, переехали… либо переехали, заметил Леонард, либо получили уведомление от ФБР и ДВБ, что в случае появления Вэла должны сообщить об этом.

— Нужно идти к кондоминиуму в молле на Черри-Крик, где живет твой отец, — сказал Леонард, когда они свернули на так называемый Черри-Крик-трейл.

— ФБР и там будет искать.

— Да. Но если повезет, твой отец защитит нас от них.

Старик и парень прошли несколько кварталов на юго-восток.

Дальше, за Лаример-стрит, пешеходная дорожка ныряла вниз и тянулась вдоль берега Черри-Крик, извиваясь вместе с речушкой между двумя полосами оживленного бульвара.

До кондоминиума, где жил его зять, оставалось мили четыре. Пройдя первую милю, Леонард почувствовал, что может и не преодолеть этого расстояния. Он рухнул на скамейку у тротуара, а Вэл принялся нервно расхаживать вокруг.

Когда Леонард пару десятилетий назад жил в Колорадо, этот район вдоль Черри-Крик был известен своими бездомными: на каждом перекрестке стоял как минимум один обросший тип с надписью на картонке. Другие бездомные меньше бросались в глаза — они спали под множеством мостов, нависших над проходящей внизу пешеходной дорожкой. Теперь Леонард видел тысячи бездомных — целые семьи, — постоянно обитавших на берегах Черри-Крика. Они не казались опасными, потому что пешеходные дорожки по обе стороны реки были заполнены велосипедистами, спешившими в центр и из центра. Бизнесмены в дорогих костюмах — мужчины и женщины — крутили педали, их портфели лежали в корзиночках, прикрепленных к рулю.

Но теперь, когда Леонард с Вэлом ненадолго остановились, бездомные на берегах и под мостиками начали обращать на них внимание.

— Лучше нам убраться отсюда, — прошептал Вэл.

Леонард кивнул, но поднялся не сразу, так как очень устал.

По пути он все время поднимал руки и трогал зубы через щеки, словно пытка по извлечению нерва прошлой ночью была настоящей, а не флэшбэкной.

— Сумка тяжелая, — пожаловался он, ненавидя себя за плаксивую нотку в голосе.

— Оставь ее, — сказал Вэл, таща деда за руку. Четыре человека вышли из тени и теперь быстро приближались к ним.

— Не могу. — Профессор в отставке Джордж Леонард Фокс явно пришел в возмущение. — Там моя пижама.

Вэл поднял деда на ноги, и они снова двинулись в путь. Четверо бездомных тут же потеряли к ним интерес и вернулись к спальным скаткам в тени.

— Какой-то сукин сын из конвоя вчера залез ко мне в сумку и украл одну из последних ампул с флэшбэком, — сказал Вэл. — Представляешь?

— Это ужасно, — ответил Леонард.

Они по-прежнему шагали на юг, вдоль берега реки. Бездомные в тени под переходами отшатывались от Вэла, и Леонард понял, что его внук становится мужчиной.

— Будь у нас работающий телефон, — заметил Леонард, — мы могли бы позвонить твоему отцу. Он мог бы забрать нас.

— У нас нет телефона, — сказал Вэл.

— Если тут еще остались таксофоны, у меня на карточке хватит денег, чтобы сделать местный звонок.

— Никаких таксофонов уже нет, дед. И не забывай, что мы не можем пользоваться нашими карточками.

— Я только говорю, что будь у них телефоны, такие, что принимают монетки… если бы у нас нашлись монетки… мы могли бы позвонить и…

— Будь у нас ветчина, мы могли бы сделать сэндвич с ветчиной и сыром, — сказал Вэл. — Будь у нас еще и сыр.

Леонард моргнул. Это была первая шутка, пусть и саркастическая, которую он за долгое время услышал от внука. Он понял, что обещание, полученное от Бигея, — это шанс для Вэла, пусть и мизерный, присоединиться к конвою независимых водителей. Вэл увидел, что выход из мрака есть. Хоть какой-то выход.

— Если бы все еще ходили автобусы, мы могли бы сесть на автобус, — сказал Леонард. — Четыре мили — идеальное расстояние для поездки на городском автобусе.

Вэл ничего на это не ответил. Бомбисты-смертники любили американские автобусы не меньше, чем когда-то палестинские террористы — автобусы в Тель-Авиве и вообще в Израиле. В некоторых крупных американских городах метро и надземные железные дороги все еще работали, — людей и багаж там просвечивали, и довольно эффективно, пусть даже раз-два в месяц поступали сообщения о взрывах. А вот автобусы были беззащитны. Леонард считал, что американцы, отказавшись от автобусов, сделали большой шаг назад в цивилизационном развитии.

Вэл накинул ремень своей маленькой сумки на плечо, оглянулся и, не сказав ни слова, взял из рук деда его сумку, более тяжелую. Они пошли дальше — Вэл на несколько шагов впереди. Леонард обратил внимание, что внук оставил свободной правую руку. Пистолет он держал за поясом с левой стороны, под курткой.

Леонард пожалел, что сбежал из дома и Лос-Анджелеса не в кроссовках, а в туфлях. Ноги распухли и так болели, что он едва мог идти. Раньше Леонард полагал, что ежедневная полумильная прогулка до Эхо-парка позволяет ему поддерживать форму, но оказалось, что это вовсе не так.

Утром в машине Хулио и Пердиты он слышал последние новости из Лос-Анджелеса. Если верить им, самые тяжелые бои в городе и окрестностях уже отгремели, отряды реконкисты отходили по I-5 к Сан-Диего. Национальная гвардия Калифорнии и англосаксонские военизированные формирования восстановили контроль над I-5 и прибрежным коридором на всем их протяжении от Лонг-бич до Энсинитаса. Сообщалось, что Нуэво-Мексико потерпела крупнейшее поражение со времени начала экспансии.

У Леонарда все это вызывало смешанные чувства. Как историк-любитель и знаток классической литературы, он понимал, насколько несправедливым был захват юго-западных штатов у Мексики в 1840-е годы. Но кроме того, он был достаточно стар, чтобы помнить лос-анджелесские беспорядки 1992 года. Волнения вспыхнули после того, как оправдали полицейских, избивших человека по имени Родни Кинг. Меньше чем за неделю в городе случились тысячи поджогов, и многие из выжженных кварталов так и оставались незастроенными уже сорок лет. Погибло более полусотни человек, около двух тысяч были ранены.

Леонард вспомнил о тех бесчинствах сейчас, услышав подробное сообщение о том, как толпа вытащила из бронетранспортеров, избила и прикончила бойцов реконкисты — целую роту. Это случилось в Южном Центральном Лос-Анджелесе, на пересечении авеню Флоренс и Саут-Норманди — там же, где в 1992-м вытащили из грузовиков, а потом избили водителей и других невинных людей. Теперь, как передавала радиостанция, чернокожие боевики убили больше двухсот бойцов реконкисты и двинулись на восток города, преследуя отступающие силы Нуэво-Мексико и сжигая все на своем пути.