– Понимаю. Раз так, ничего не поделаешь. А как насчет кофе?

– Спасибо, дружище. Но, поверьте, мне нужно еще покопаться в бумагах, чтобы подготовиться к выступлению.

– О'кей! Хотя, признаюсь, мне очень жаль.

– Я тоже весьма огорчен... Но мы еще встретимся. – Человек по имени Эллис деланно улыбнулся, неловко, с не меньшей наигранностью махнул рукой и, когда Дэвид ответил ему аналогичным жестом, продолжил свой путь.

Сполдинг вернулся назад в кабинет Джин. Она стояла у стола секретарши.

– С кем, скажи, ради Бога, ты мог разговаривать в этот час.

– С человеком, который представился мне как Эллис. И еще сообщил, что у него ровно в семь совещание... Но это не так.

– Что ты хочешь сказать?

– Только то, что он врал. В каком отделе работает этот Эллис?

– В отделе расчетов по импортно-экспортным операциям.

– Неплохо пристроился... А как там у нас с нашим Баллардом?

– Он уже ждет. Говорит, что ты человек стоящий... А почему ты сказал, что Эллис неплохо пристроился?

Сполдинг взял со стола кофейник и направился к двери в туалетную комнату. Однако Джин, преградив ему путь, забрала у него сосуд.

– Скажи, как тут относятся к Эллису? – спросил он.

– Он – на хорошем счету. Ничем не выделяется. У него – тот же «посольский синдром», что и у остальных: мечтает попасть в Сент-Джеймский двор. Но ты так и не ответил на мой вопрос: почему это Эллис неплохо пристроился?

– Он подкуплен. Через него идет утечка информации. Но какого рода, этого я не знаю. Это могут быть и весьма важные сведения, и не стоящие даже ломаного гроша материалы, касающиеся обычного движения грузов через порт.

– Ox! – вскрикнула испуганно Джин, открывая дверь в туалетную комнату, где находилась умывальная раковина. И, повернувшись к Сполдингу, спросила: – Дэвид, что означает «Тортугас»?

– Перестань морочить мне без толку голову.

– Выходит, ты не можешь сказать мне этого?

– Выходит так, поскольку я и сам не знаю значения данного слова. Хотя и очень хотел бы знать его смысл.

– Это какой-то пароль? Условное обозначение? Ведь так? Почему-то оно – слово «Тортугас» – упоминается в твоем Досье.

– Ты права, это условное обозначение, о котором мне, впрочем, никто никогда ничего не сказал, хотя за то, что скрывается за ним, отвечаю непосредственно я, а не кто-то другой!

– В таком случае налей в кофейник воды. И не забудь сперва ополоснуть его.

Джин сунула ему в руку сосуд и прошла быстрым шагом к столу у себя в кабинете. Дэвид, проследовав за ней, остановился в дверях.

– Что ты собираешься делать?

– Позвонить. Все сотрудники посольства – как атташе, так и помощники советников, – если им необходимо прийти слишком рано, заранее записывают свои фамилии в контрольный лист у ворот.

– Тебя интересует Эллис?

Джин кивнула, набирая номер. Разговор был коротким. Она положила трубку и посмотрел на Сполдинга.

– Согласно контрольному листу Эллис должен был прийти в посольство в девять утра. Так что ни о каком совещании, якобы намеченном на семь часов, не может быть и речи.

– Меня это не удивляет. Ну и что ты думаешь теперь насчет этого?

– Я хотела лишь проверить, как обстоит в действительности дело... Ты сказал, что тебе не известно значение слова «Тортугас». В таком случае могу кое-что прояснить.

От удивления Дэвид подался вперед:

– Что?!

– В посольство поступило как-то секретное сообщение из Ла-Боки – из того самого района, который курирует Эллис. Оно находится сейчас в его отделе, приобщенное к прочим делам. Но он был отпущен.

– Кто – он? О чем ты это?

– О траулере, доставленном под конвоем в Ла-Боку. На нем имелся какой-то товар, место назначения которого, как оказалось, расположено в закрытой зоне, находящейся под охраной патрульных катеров... Когда разобрались, то решили, что произошла ошибка. В накладной же, представленной капитаном, было четко указано, что груз надлежало оставить в Тортугасе.

Дверь кабинета отворилась, и вошел Бобби Баллард.

– О Боже! – воскликнул он. – Эти романтики уже с утра погружаются в сказочный мир удивительных приключений!

Работа над шифровками с Баллардом заняла менее получаса. Дэвид отдал должное Бобби: ему приходилось работать с профессиональными шифровальщиками, но никто не справился бы с работой так четко и главное – в такой короткий срок.

Цифры и буквы образовывали сложный геометрический орнамент, на расшифровку которого, как знал Сполдинг, даже лучшим шифровальщикам потребовалась бы неделя.

В распоряжении же Дэвида было самое большее девяносто шесть часов, или четверо суток.

Бобби вложил предназначенные для отправки в Вашингтон шифровки в специальный «фельдъегерский» пакет, поставил на нем печати и, убрав его в кейс с тремя замками, позвонил на военно-морскую базу, чтобы оттуда в течение часа прислали в посольство одного из служивших там офицеров в чине не менее капитана. Шифровки должны быть доставлены на истребитель береговой охраны к девяти утра. К вечеру они будут уже в аэропорту Эндрюс, откуда их вывезут на бронированном курьерском автомобиле. И затем, чуть погодя, депеши попадут на стол Алана Свенсона в его кабинете в здании военного департамента.

Отправленное в Вашингтон заключительное сообщение было предельно кратким, поскольку состояло из двух лишь слов, продиктованных Сполдингом Балларду: "Телеграфируйте: «Тортугас».

Получив эту шифровку, Свенсон сразу смекнет, что Эжен Леон уже подтвердил достоверность технической документации навигационного прибора. И сможет спокойно связаться по радио с одним из банков в Швейцарии, после чего на счета Райнемана поступит обговоренная сумма. Упоминая слово «Тортугас», Дэвид надеялся таким образом дать кому-то понять в Вашингтоне, какие чувства обуревают его в данный момент. Какой гнев испытывает он от сознания того, что на него одного возложили полную ответственность за ход операции, с деталями которой его так и не ознакомили.

Сполдинг начал между тем подумывать о том, что Эрих Райнеман пытается заграбастать значительно больше того, что ему причитается. Если его догадки подтвердятся, то финансисту несдобровать.

Впрочем, Райнеман в любом случае должен быть убран.

Дэвид все яснее осознавал тот факт, что смерть финансиста была заранее предусмотрена самим планом проведения операции. Но это его не смущало. Ликвидация Райнемана стала бы самым легким из всех дел заданием.

Он решил, что при сложившихся обстоятельствах не было уже никакого смысла утаивать от Джин и Бобби Балларда историю с чертежами заветного навигационного прибора. Кенделл без всяких объяснений сбежал из Буэнос-Айреса. Дэвид же знал, что ему в любой момент может понадобиться помощь, но времени на то, чтобы объяснить ситуацию тем, на кого он смог бы при случае рассчитывать, у него может уже и не быть. Тем более, что официальное его прикрытие после внезапного исчезновения бухгалтера стало довольно хлипким.