быть пустым привеском к тебе и твоей семье! Да, я была занята поисками подходящего врача и, наконец, нашла того, кто станет мне прекрасной заменой. На днях мне поступило профессиональное предложение, которое всерьез меня заинтересовало. Я намерена им воспользоваться. А ты спокойно продолжай ублажать свою Нью-Йоркскую подружку.

– Что бы там тебе не предложили, я предлагаю вдвое больше, Бри, – оборвал ее Джерри, трезвея. – Перестань становиться в позу, заплачу, сколько захочешь. Называй сумму.

– Иди ты, – презрительно выдавила Бри, – со своими суммами… Я сказала тебе про подружку, а ты просто проигнорировал мои слова… Я не становлюсь в позу, я доходчиво объясняю, что знаю до малейших подробностей, какие дела тебя держат в Нью-Йорке. Знаю и говорю, мы с Рокси не намерены ждать, когда ты привезешь в Тэнес Дочарн новую хозяйку. Нам не хочется выяснять, чем обернется ее приезд. Вдруг ей взбредет в голову вышвырнуть нас на улицу?! Я и Рокси уезжаем! Ясно тебе?!

Он так и не дошел до окна, к которому направлялся, встал.

– Ты не посмеешь уехать, Бри. Не посмеешь забрать ее.

– Это я-то не посмею? – Женщина в трубке расхохоталась. Смех ее не сулил ничего хорошего. – Ты близко знаешь меня тринадцать лет, Джерард, тебе известно, что мое слово – это не плевок на ветер. Почему бы мне не забрать собственное дитя? А чтобы тебя впредь не посещал соблазн совать мне в нос бабки, скажу, с этой секунды мое нахождение в Тэнес Дочарн оценивается не в материальном эквиваленте. Цена другая. Тебе известно, какая. Либо так, либо никак.

Джерард успокоился. Его грудная клетка перестала вздыматься и опадать в бешеном темпе. Он задышал ровно.

– Ладно, Бри, – Джерри двинулся к зашторенному окну, огибая кадки с цветами и мебель. Остановился, смотря в опущенную, расшитую лиственным орнаментом драпировку, – Я знаю тебя, ты права. Но плясать под твою дудку не буду. Слушай, Бри. Ты вольна уехать, но имей в виду, я тебя отыщу. Где бы ты ни спряталась, найду, пусть бы мне пришлось жизнь положить на поиски. Тебе известно, ресурсы для серьезного поиска у меня есть. Я спущусь за тобой на дно бездны, поднимусь на самую высокую гору, если понадобится. Ты от меня не отгородишься даже адом, Бри. А когда отыщу, спущу с тебя шкуру.

Он знал, что не блефует, не утрирует. Говорил взвешенно, рассудительно, как на деловых переговорах. Ни слова лжи или преувеличения. Знал, что Бри, с ее-то дьявольским чутьем, поняла его верно.

– Пошла мода, – проговорила она после долгой паузы без тени испуга, но и без прежней хамской самоуверенности. – Пошла мода грозить моей шкуре. Что за порочная тенденция? И зря. Я делаю это ради дочери. Ты уехал на три часа, отсутствуешь три месяца, тебе плевать, что девочка тоскует по тебе. Болеет….

– Отвечай, что с Рокси.

– Ты знаешь ее, Джерард. У девчонки пограничная психика. Рокси сходит с ума оттого, что тебя нет рядом. Твой информатор Роберт не рассказал тебе, как неделю назад мы с ним ловили Рокси по аэропорту Глазго? Она сбежала из школы, добралась туда автостопом и намеревалась лететь в Нью-Йорк. Сейчас она сидит под домашним арестом. Я забрала у нее мобильник, из соображений безопасности очистила ее комнату от опасных предметов. Ибо кто знает…

– Что ты несешь?…

– То, что есть, дорогой. Несу истину. Она влюблена в тебя по уши.

– Вы что, все с ума посходили? Она же еще ребенок! Как ты могла допустить такое, Бри?!

– Это не я, это ты допустил. Не скидывай вину на меня. И потом, не такой уж она ребенок. Тринадцать лет – самое время для первой любви.

– Не предпринимай никаких действий, – мозг его заработал с лихорадочной быстротой, – не уезжай. Я скоро буду.

– Неделя, Джерард. Через неделю мы исчезнем, и тогда ищи ветра в поле.

– Неделя. Я вернусь в поместье. Один. Телефон отдай Рокси сейчас же, я хочу с ней поговорить.

Он опустился на пол, прислонясь спиной к колонне, повременил и позвонил Рокси. Девочка ответила. Он услышал в трубке частые всхлипывания.

– Чего ревешь, малышка? – спросил Джерри, закрывая глаза и вслушиваясь в тихий плач, – Привет.

– Привет…

– Мама сказала мне, что ты напридумывала себе всякой ерунды. Это не хорошо, Рокси, не по возрасту.

– Я не напридумывала. Сама мама мне и сказала. Все говорят…

– Что говорят?

– Что ты женишься скоро. Привезешь сюда кого-то… Это правда?

– Ну вот еще…

Всхлипывания нарастали.

– В Нью-Йорке у меня дела, Рокси. Ты большая, должна понимать такие вещи. Подумаешь, уехал надолго. Но не навсегда же. Улажу все и вернусь. Перестань плакать. Чтобы завра же пошла в школу, и никаких мне фокусов. Через неделю встречай меня.

– А раньше нельзя? – она перестала всхлипывать.

– Можно и раньше, если прекратишь слезы лить.

– Как же твои дела в Нью-Йорке?

– Нет таких дел, Рокси…, – он прочистил горло, – … которые я не мог бы отложить ради тебя.

– Я тебе покажу что-то, когда приедешь, – девочка бодро потянула носом, переключаясь, – Сюрприз. Я с батами больше не тренируюсь, ты не злишься? Я нашла кое-что получше.

– Очень хочу посмотреть на это «кое-что получше». Просто мечтаю, – Джерри улыбнулся перемене ее настроения.

– Ты точно приедешь один? – ее голосок дрогнул.

– Один, – ответил он, – верь мне. Ходи в школу, не убегай и не плачь.

– Я тебе верю, – сказала Рокси. – Доброй ночи, Джерри.

– Доброй ночи, детка.

«Вот и все… – он поднялся. Раздернул шторы, – все решилось быстро, просто. Не было необходимости лезть в самую грязь, придумывать гнусности, мстить Кэт так низко…за…свою…любовь к ней. Надо было лишь все взвесить и увидеть, что чаши весов не равны. Что сравнивать одно с другим – кощунство. Хреновый из меня решатель проблем».

За окном вздымался ночной Нью-Йорк, зажженные окна геометрическим узором исчеркали фасады домов. На ветвях тополя, растущего под окном, набухли почки. Пришла весна. Со стороны Атлантики наползала туча, похожая на орла, распростершего крылья. Ее гигантская тень покрывала звездное небо.

«Сейчас я позвоню и закажу билеты на завтрашний вечер. Зачем тянуть неделю? Перед смертью не надышишься, если рубить, то одним ударом. С этим городом я закончил».

Он поднес телефон к лицу, ладонь вспотела. Пот тек с него градом.

«Ослеп я, что ли? Ни черта не вижу. Башка сейчас взорвется. Это все от пьянки. Надо уезжать. Завтра, пока она будет спать, тихо уйти. Позже напишу ей из дома. Нет, не напишу. Просто вышлю дарственную на квартиру. Пусть живет здесь или уезжает в Даллас. Пусть будет счастлива. Не вижу