Мгновение он медлил с ответом.

– Том! – воскликнул мистер Райдер. – Мисс Беннет спрашивает, не мечтаешь ли ты о поездке в Италию?

– Извините, прошу прощения. Я отвлекся. – Мистер Хейворд наконец собрался с мыслями. – Я не думаю, что это было бы легко устроить при том положении дел, какое мы сейчас имеем в Европе.

– Идеальный ответ Хейворда, – засмеялся Райдер, – в котором прагматизм обуздывает страсть! Я же не собираюсь откладывать такое приключение. Однажды я буду стоять на террасе и смотреть на море, салютуя бокалом вина заходящему солнцу.

Мистеру Хейворду, похоже, нечего было к этому добавить; и вскоре, извинившись за необходимость срочно составить письма, он откланялся и ушел в свою комнату.

– Что ж, – заявил мистер Райдер, глядя, как уходит его друг, – Том, похоже, был сегодня не в духе. Интересно, что могло его расстроить?

Мэри не знала, но опасалась, что ее прогулка с мистером Райдером не улучшила настроения мистера Хейворда. Девушка уже раскаивалась в том, что согласилась на этот моцион; еще больше она сожалела, что, возвращаясь тогда на холм, они повстречали мистера Хейворда и она смеялась, заворачивая за тот угол.

Мистер Хейворд не явился к ужину, отправив миссис Гардинер записку, в которой объяснял свое отсутствие головной болью и выражал надежду, что сможет присоединиться ко всем на следующий день. Позже той ночью, лежа в постели, Мэри никак не находила себе места, пытаясь осознать все противоречивые и огорчающие события, произошедшие в этот день. Она обдумывала возможные причины, которые могли бы объяснить мрачное настроение мистера Хейворда, но не нашла ни одной удовлетворительной. Если бы с его семьей случилось что-то неприятное, неужели он стал бы это скрывать? Если проблемы обнаружились в его профессиональной деятельности, разве не доверился бы он мистеру Гардинеру? В глубине души Мэри знала, что ни одно из этих объяснений не отвечает истинному положению вещей. Может быть, это как-то связано с ней? Его поведение по отношению к ней в течение всего дня было очень странным, в отличие от его обычной непринужденной доверительности. Он почти не разговаривал с ней и совсем мало времени проводил в ее компании, предпочтя гулять в одиночестве и даже пропустив ужин. Может быть, он ее избегал?

Это стало настолько пугающим откровением, что ее пробрал озноб. И, едва придя на ум, неприятная мысль никак не желала оставить ее в покое, так что Мэри провела несколько ужасных часов, обдумывая ее. Уже под утро она наконец уснула, измученная, озадаченная и встревоженная.

После столь беспокойной ночи неудивительно, что проснулась она поздно и спустилась к завтраку одной из последних. За столом не было никого, кроме мистера Райдера и мисс Бингли, которая как раз изучала сборник стихов. Мистера Райдера, похоже, обрадовало появление Мэри, чего нельзя было сказать о мисс Бингли.

– Доброе утро, мисс Беннет, – сказал мистер Райдер. – Вы прибыли как раз вовремя. Мисс Бингли поинтересовалась моим мнением о стихах в этом небольшом сборнике. Я уверен, что мы оба хотели бы услышать и ваши рассуждения по этому поводу.

Мисс Бингли оторвалась от своей каши, взгляд ее резал не хуже ножа.

– О нет, я бы не хотела беспокоить мисс Беннет. Уверена, она предпочитает размышлять о более высоких вещах, чем несколько рифмованных строчек.

Кэролайн приподняла подбородок, как будто бросала вызов, который Мэри уловила и в ее интонации и манере разговора. Но этим утром Мэри не хотела вступать в перепалку с мисс Бингли.

– В вопросах поэзии, – ответила она, нежная как молоко, которым сейчас разбавляла кофе, – я думаю, не стоит искать совета. Во всем, что касается стихов, наш собственный вкус обычно является лучшим и самым надежным ориентиром.

Мисс Бингли, которая быстро поняла, что баталии не будет, демонстративно переключила свое внимание обратно на сборник стихов. Мэри раскрошила булочку и рассеянно обмакивала кусочки в кофе, продолжая внутренний спор, который она вела с собой большую часть ночи, настолько погрузившись в свои мысли, что, когда предмет ее размышлений прибыл к завтраку, она оказалась застигнута врасплох.

Его пальто было влажным, а волосы под шляпой блестели от капель тумана, который вот-вот должен был испариться под утренним солнцем.

– Господи, Том, – воскликнул мистер Райдер, – ты уже успел прогуляться?

– Верно. Ничто так не проясняет мысли, как быстрая прогулка.

– Значит, ваш разум был затуманен? – спросила Мэри. – Неужели вы должны были принять какое-то важное решение?

Он снял шляпу, отряхнул пальто, сел и налил себе кофе.

– Да. Нечто исключительной важности. Это меня очень беспокоило. Но я пришел к определенному заключению и решил действовать в соответствии с ним.

– По крайней мере, это должно доставить вам удовлетворение.

– Нет, боюсь, как раз наоборот. Я считаю, что принял верное решение, но не могу притворяться, будто оно радует меня.

Мэри какое-то время молчала. Невозможно было не заметить, что под убедительной маской каменного самообладания мистер Хейворд был очень несчастен.

– Говорят, если поступать по совести, приходит и душевное спокойствие. Возможно, вы почувствуете это позже.

– Возможно. Но я в этом сомневаюсь.

– Не хочу вмешиваться, но могу ли я дать какой-нибудь совет?

Он улыбнулся ей, и выражение его лица, в котором так и сквозило сожаление, пронзило ее до глубины души.

– Может, нам стоит открыто поговорить о том, какие печали смущают ваш разум?

Мистер Хейворд вперил взгляд в свою тарелку, и прошло несколько секунд, прежде чем он снова поднял на нее глаза.

– Вы очень добры. Однако этот вопрос касается только меня. Я с ним еще не покончил. Но это вопрос времени.

Все это время, сидя по другую сторону стола, мисс Бингли отважно пыталась убедить мистера Райдера сопроводить ее в какой-нибудь укромный уголок, где они могли бы обсудить сборник стихов в более доверительной обстановке. Однако тот отказался искать укромные уголки; и теперь, когда усилия ее оказались тщетны, Кэролайн Бингли закрыла маленький томик и нетерпеливо оглядывалась.

– Что ж, какую печальную картину мы представляем. Сейчас одиннадцать часов, а планов на день у нас пока нет. Что вы думаете, господа?

Она, вероятно, и представить не могла, что мистер Райдер предложит поехать в Кесвик – посетить рынок скота – и что мистер Хейворд, без особого энтузиазма, правда, согласится его сопровождать. Но именно это произошло, и через несколько минут Мэри и мисс Бингли остались за столом вдвоем, что ни одну из них не устраивало. Мисс Бингли не выдержала первой – встала из-за стола и отправилась искать сестру и мистера Херста. Вскоре и Мэри последовала ее примеру, и в результате провела весь день с Гардинерами, наблюдая за тем, как рыбачит ее дядюшка. Решив не принимать во внимание совет мистера Райдера, она взяла с собой «Эвелину», надеясь, что чтение избавит ее от душевного беспокойства, которое лишь усилилось после утреннего разговора с мистером Хейвордом; но все оказалось тщетно. Творчество даже более талантливого автора не смогло бы отвлечь от вороха вопросов, которые часами бередили ей ум – о мистере Хейворде, его безрадостном состоянии и ее роли во всем этом.