мы пошли вдвоем на правый фланг. Правый фланг закачивается, я спрашиваю правофлангового: где отделение соседнее? — Да чего-то не видно. Я думаю: не хватало еще потерять отделение целое. Сами понимаете, промзона, заводы. Снег. Пошли по правому флангу вдвоем. Вдвоем лазить по горолу в ночное время в период ведения боевых действий не совсем целесообразно. Ну вынужденная мера. Значит, идем, отделения нету. У меня такие мысли, в общем, испугался, дезертировали, что ли, целым отделением? Ну быть не может. Потом по следам вышли, смотрим, что они пошли вперед. Видимо, связь прервалась, и он не понял, что надо остановиться, и они пошли вперед. Я понимаю, что у меня два отделения лежат в цепь и впереди для них враг, и если они увидят какие-то тела в вечернее время, зимой, ну перед фронтом, они просто начнут их уничтожать. На связь не получалось выйти.

И мы пошли по их следам, тоже ощущения такие, веселые. Идти в атаку вдвоем (смеется). По следам. Чьи следы, тоже не понятно. Видно, что военные. Потом я смотрю, уже через улицу, где у меня был конечный рубеж, что я должен был ротой выполнить, вижу в конце это отделение. Значит, замполит мой там с флагом (смеется), хочет победный флаг воткнуть.

Я ему начал потихонечку: иди сюда. Подходит и говорит: Рома, мы победили.

Я говорю: ты чего тут делаешь? — Как чего, мы же штурмуем Грозный. Я говорю: а чего со связью? — Ну там батарея чего-то села. Я говорю: а почему ты не держишь стыки на флангах? Мы остановились, ты вообще находишься у меня перед фронтом. Слава богу, у моих бойцов перед глазами забор, они не видят тебя. Он отвечает: ну мы уже заняли рубеж, все, можно флаг цеплять. Я говорю: давайте быстро назад, ночуем на том рубеже, потому что левый флангу нас завяз. А он мне показывает дверь, за которой зеркальный цех, кругом зеркала стоят, хрусталь и все такое. И прямо в дверном косяке, над головой висят бутылки тротиловые. Несколько килограммов тротила и привязанная к нему граната Ф-1. Веревка крепкая, скрученная, порваться она никак не могла. Но как-то лопнула. Когда он дернул дверь, веревка оборвалась, и тротил не взорвался. Он мне говорит: Аллах меня любит!’[57]

Буквально через сутки батальон 255-го мотострелкового полка, наконец, сумел переправиться через Сунжу на правый берег в районе СПТУ № 12.

Здесь, в здании профтехучилища, на третьем этаже с 7 утра 25 января был развернут подвижный командный пункт. В 9.00 подразделения полка переправились на противоположный берег Сунжи и в течение всего светлого времени суток вели бой на занятом ими плацдарме. Офицеры, прапорщики, сержанты и солдаты поистине проявили массовый героизм, в результате были захвачены трехэтажная русская школа и стоящая рядом с ней одноэтажная мусульманская, гаражи и ряд частных домов по улице Мичуринская. Чтобы закрепить успех и оказать помощь сражающимся в полуокружении мотострелкам, в 15.00 удалось навести переправу, по которой на правый берег были переправлены три БМП, немедленно вступившие в бой для поддержки действий пехотинцев.

Захват плацдарма на правом берегу создавал благоприятные условия для развития успеха наступательных действий на этом направлении. В течение двух дней подразделения 255-го полка отбили несколько отчаянных контратак боевиков, пытавшихся вернуть потерянные позиции. Главари боевиков прекрасно понимали, чем им грозит расширение плацдарма на правом берегу Сунжи. В случае успешных действий войск бандформирования здесь оказывались отсеченными от основных сил, держащих оборону в центре города. И боевики дрались здесь жестоко. Совсем скоро там развернутся драматические события, которые станут переломными в тяжелейшем январском противостоянии на этом направлении…

По направлению к центру

27 января стояла тихая мягкая погода, шел обильный снег, но видимость была хорошей. Софринская бригада в Заводском районе продолжала попытки взломать оборону боевиков. Штурмовые группы 1-го батальона смогли пересечь улицу Социалистическая и сразу вступили в бой, но продвижение здесь быстро застопорилось. Лучше обстояли дела у их товарищей из 2-го батальона. Броском они смогли выйти на важнейший рубеж — улицу Индустриальную, с юга ограничивающую весь район, в котором вот уже 11 суток софринская бригада вела непрекращающиеся штурмовые действия. Это был долгожданный, выстраданный успех. По улице открывался прямой путь на железнодорожный вокзал.

Однако такие объекты, как “стадион”, “гостиница”, “форт”, “клюшка”, “спортзал”, штурмовые группы 1 и 2 бон вынуждены были обойти, при этом 3 бон оказался скован на левом фланге, блокируя эти объекты, занятые бандитами. А оставлять они их не собирались, тем более что с севера, с улицы Алтайская, на боевиков никто не давил. Там занимали позиции воинские части Министерства обороны, входившие в группировку западного направления, которую после гибели генерала Малофеева возглавлял полковник Сергей Стволов. Сосредоточившись на этом рубеже и удерживая под своим контролем Старопромысловский район, эти части пока не предпринимали активных штурмовых действий.

Прямую угрозу после выхода 2 бон на улицу Индустриальную почувствовали главари незаконных вооруженных формирований, отвечавшие за оборону этого направления. Поэтому с занятием софринцами этого рубежа сразу же активизировались резервы боевиков, укрывавшиеся на территории нефтеперерабатывающего завода. Через некоторое время в двухэтажном доме, выходящем на перекресток улиц Строительная и Индустриальная, был атакован заслон, выставленный из числа сотрудников СОБР и ОМОН. Шквал огня из стрелкового оружия и ручных противотанковых и подствольных гранатометов обрушился на дом. Как потом делились впечатлениями бойцы СОБР, это был настоящий кошмар, до этого они ни с чем подобным не сталкивались. Дом трещал, стены разлетались в щепки. Во дворе был бетонный гараж, где укрылись все, кроме тех, кто отвечал за дежурные огневые средства. Но дом боевикам отбить не удалось.

Активный обстрел шел вдоль улицы Индустриальная по всем группам 2-го батальона. Но к этому времени командиры подразделений уже хорошо изучили тактику боевиков, а у рядовых бойцов появилось то хладнокровие, которое помогает принимать верные решения даже в такой горячей обстановке, когда воздух сотрясается от грохота автоматных очередей и разрывов гранат. Софринцы старались не отвечать до поры на этот вал огня. Они ждали, пока боевики израсходуют большую часть своего носимого боекомплекта. А он у боевиков был ограничен — на себе много не