Такой идеализм был присущ нам, когда мы встали плечом к плечу с революционной Кубой в кризисном 1962 году. В воздухе пахло войной, и мы, советские солдаты, офицеры и генералы, готовы были умереть, защищая свободу и независимость Острова свободы.

Такой идеализм в более ранней нашей истории двигал Россию на освобождение от турецкого османского ига наших братьев-славян…

Такой идеализм у нас в России всегда принято было называть героизмом.

Более четырех десятилетий прошло с тех дней, когда весь мир со страхом и тревогой следил за развитием событий в ходе Карибского кризиса. Твердая позиция Советского Союза на международной арене, героические усилия наших Вооруженных сил, всеобъемлющая помощь и поддержка Кубе со стороны СССР и стран народной демократии сделали свое дело. Куба отстояла свой суверенитет и право на самостоятельную, независимую политику. Даже такая мощная во всех отношениях держава, как США, не смогла сломить народ Острова свободы.

Это стало возможно только потому, что Куба была не одна. У нее были друзья и союзники, которые помогли ей в критическую минуту.

Феномен любви советских людей к далекой Кубе поистине удивителен. Революционная Куба была для нас символом мужества, стойкости, гордости и романтики. Образы «барбудос» – бородатых кубинских партизан во главе с Фиделем Кастро – будоражили сердца и умы советских людей. В 1962 году Александра Пахмутова написала вдохновенную песню на слова Сергея Гребенникова «Куба – любовь моя!», которая стала гимном советско-кубинской дружбы.

На мой взгляд, очень проникновенно и поэтически образно рассказал об отношении советских людей к героической Кубе В. Иванов, кстати, солдат моего полка в Ольгине. Его стихотворение «Когда говорят о Кубе» было опубликовано в 1963 году в литературно-художественном сборнике «Кубинские встречи», подготовленном политуправлением Группы советских войск на Кубе и доныне хранящемся в моем архиве.

«Когда говорят о Кубе»

В. Иванов

Прошли десятилетия, звонкая песня «Куба – любовь моя!» перестала звучать в нашем эфире. Забыты клятвы верности, отвергнуты высокие принципы дружбы и взаимопомощи. Новая Россия стала чураться своих отношений с Островом свободы.

«Вхождение в мировое сообщество», к чему нас так рьяно призывали на Западе и что так неуклюже делали наши политические руководители на протяжении 90-х годов XX века, означало предательство своих друзей и союзников во всем мире. Во имя подачки с американского «барского стола» Россия послушно пошла в фарватере Вашингтона. Даже когда американские бомбы падали на города и деревни Югославии, Великая Россия, надежда и защитница славян, ограничилась лишь позицией «несогласия» с военным решением югославской проблемы.

Предав своих друзей и союзников в Азии, Африке и Латинской Америке, мы не завоевали новых. Изменив себе, своему духу и национальному характеру, Россия взяла на вооружение известный принцип западной дипломатии: у государства нет ни постоянных друзей, ни постоянных врагов, а есть только постоянные интересы. Вот только каковы они, наши интересы?

Не без подсказки с Запада мы все наши международные отношения свели к меркантильному – долларовому – подходу. Возобладали провокационные лозунги типа: «Сколько можно кормить Кубу или Вьетнам!» Результат не замедлил сказаться. Порвав со всеми своими союзниками и друзьями, мы фактически заставили их отвернуться от нас и обратиться за поддержкой и помощью к другим странам. Своим поведением мы оттолкнули даже таких верных и надежных союзников на международной арене, как Монголия.

Хочу напомнить в связи с этим слова древнегреческого историка и философа Фукидида из его «Истории», написанной еще в V веке до нашей эры: «… не те нарушают договор, кто вследствие своей изолированности обращается к другим, но те, которые не помогают союзникам, связанным с ними клятвою».

Глубокие слова, есть над чем задуматься в XXI веке нашей эры…

Государства вступают в военные союзы, преследуя определенные цели, стремясь обеспечить свою безопасность или, наоборот, объединить силы для агрессии. В связи с этим союзники могут быть временными и традиционными, надежными и ненадежными, сильными и слабыми. В годы Второй мировой войны США, Великобритания, Франция вынуждены были пойти на союз с СССР, чтобы уничтожить фашизм. Не успели отгреметь залпы той войны, как бывшие союзники по антигитлеровской коалиции оказались по разные стороны в окопах холодной войны.

В 1949 году по инициативе США был создан военно-политический блок НАТО, который имел четкую антисоветскую направленность. Хотелось бы напомнить, что в основу этого агрессивного блока была положена идея, которая американцами особенно и не скрывалась. Она выражалась крылатой фразой, суть которой состояла в следующем: «Держать Германию под контролем, обеспечивать присутствие США в Европе, исключить Россию из Европы».

Ответ Советского Союза был соответствующим. Через шесть лет после провозглашения НАТО, в 1955 году, в Варшаве был подписан Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи между СССР и восточноевропейскими странами народной демократии. Варшавский договор, как стала называться эта организация, был симметричным ответом на американскую военную угрозу. С этой целью по договоренности глав – государств, входящих в Организацию Варшавского договора, был создан Штаб Объединенных вооруженных сил и введена должность главнокомандующего.

От каждого государства в составе штаба находились представители национальных вооруженных сил. Как правило, это были видные военачальники, обычно в ранге заместителей начальников генеральных или главных штабов вооруженных сил своих государств. Они были уполномочены обсуждать и решать все вопросы, выносимые на рассмотрение главнокомандующим.

Несколько слов о должности главнокомандующего Объединенными вооруженными силами Организации Варшавского договора. По формальному признаку он был, в определенном смысле, выше «рядового» министра обороны любого государства – члена Варшавского договора. СССР был «рядовым» членом Варшавского договора, и министр обороны СССР формально был равен министрам обороны других государств – участников этого союза. С другой стороны, главком Объединенных вооруженных сил Варшавского договора одновременно являлся первым заместителем министра обороны СССР. Возникал своеобразный казус.