— Конечно, пассажирским. Мне еще ни разу не доводилось бывать за пределами Манхэттена. До недавних пор, — подумав, добавил Дункан.

— Все необходимые документы будут готовы завтра. Один из моих людей в… неважно… сделает все, что нужно. Вам понадобятся две недели, чтобы запомнить все детали. Тем временем еще несколько человек попытаются выяснить, в чем все-таки состоит причина такого внимания к вам со стороны правительства. Это очень долгое, тонкое и опасное дело. Если те, кто будет работать с банком данных, почувствуют, что могут наследить, они оставят свои попытки. Заполучить коды и ключи, необходимые, чтобы проникнуть в компьютер, — задача очень непростая. Обычно прибегают к подкупу знающих коды. Это легче и безопаснее, чем пытаться проникнуть в систему самостоятельно. Я бы сказал, относительно безопаснее. В целом это весьма рискованно. Мы никогда не полезли бы туда, куда боятся залетать ангелы, если бы не были убеждены в значимости вашей личности. Что-то заставляет разыскивать вас. Смешно, не правда ли, что сами вы и понятия не имеете о том, где тут зарыта собака.

— Вы говорили о двух неделях? Вы имеете в виду обнедели? — спросил Дункан.

— Обнедели. Считая с сегодняшнего дня, ровно четырнадцать дней в нормальной последовательности.

— И все это время органики будут в бешенстве. Вполне вероятно, что в один из этих дней им может прийти в голову заглянуть и сюда, хотя сама мысль о том, что беглые преступники способны пробраться в их тайник через какое-то там дупло, сейчас наверняка показалась бы им просто смешной.

— Подобную возможность мы учитываем, но нам придется оставаться здесь, пока охота не прекратится.

— Но она никогда не кончится.

Дункан подумал о том, что произойдет, если Локса схватят после того, как он, Дэвид Эмбер Грим, уедет отсюда. Локса подвергнут воздействию тумана истины, и тогда он откроет все. Органики бросятся по следу гражданина Грима.

Локс встал с кресла.

— Пойдем прогуляемся в новый отсек склада. Мне всегда нравилось рассматривать последнее пополнение. Может, там найдется кто-нибудь подходящий для меня, какой-нибудь новичок в группу. До сих пор мне так и не удалось найти среди окаменелых ни единого человека, ради которого стоило бы рискнуть. И все же — новые лица — новые надежды.

— Что вам известно о назначении сооружений в той деревне, которые мы вчера видели из окна? — спросил Дункан по дороге.

— Вы говорите о станции Нью-Джерси 3?

— Вы мне не сказали, как она называется. Меня интересует, есть ли там биолаборатория?

Втроем они вошли в поднимающийся лифт.

— Да, лаборатория там есть. Довольно большая. — Локс искоса посмотрел на Дункана. — А почему это вас интересует?

— Вы знакомы с ее планировкой? Когда-нибудь бывали там?

— Вы что-то задумали, не так ли? Какая-то безумная идея?

— Может, и так.

— Нет, мы туда и близко не подходим. А в чем все-таки дело?

— Можете заполучить план через банк данных? Так, чтобы не сработали мониторы?

Лифт остановился, и они вышли; компания оказалась в комнате еще большей, чем их жилая. Здесь рядами, один над другим, стояли открытые коробки, громоздившиеся к самому потолку — высокому, футов сто, не меньше. Между вертикальными рядами коробок размещались шахты грузоподъемников, в каждом хранилось примерно по пятьдесят стоунированных людей.

— Да, это можно было бы провернуть, — ответил Локс. — Коль игра стоит свеч.

— Если удастся достать детальный план здания и пробраться туда, готовы ли вы пойти на это? Конечно, если бы я сказал, что результат с лихвой окупит возможный риск?

Локс беззвучно пошевелил губами.

— Ладно…

— Чтобы полностью просканировать тело человека и записать все данные в память, необходимо около шестидесяти секунд. Эти данные можно использовать для создания двойника. При особых условиях, стимулирующих быстрый рост клеток, «копию» человека можно вырастить за неделю. Биологам еще никогда не удавалось создать близнеца, который прожил бы дольше одного-двух дней. Пока не существует совершенных сканеров, двойник всегда будет иметь какие-то пороки. В совокупности множество мелких дефектов и приводят к тому, что получается безжизненное тело или нежизнеспособное. Внешне, включая кожный покров, оно как две капли воды схоже с оригиналом. Оно годится только для научных экспериментов. Оно…

— О Господи! — воскликнул Локс. — Понимаю, куда вы клоните! Понимаю! Вы хотите, чтобы мы… — он положил руку Дункану на плечо и расхохотался, — сделали вам двойника, — продолжил Локс, произнося слова между громкими взрывами хохота, — а потом подложили его куда-нибудь. Ну и ну!

— Когда органики найдут его, они решат, что я умер. Нужно только, чтобы тело достаточно разложилось. Но не настолько, чтобы нельзя было снять отпечатки пальцев или зафиксировать рисунки сетчатой оболочки глаз. Когда гэнки найдут его, они…

— Прекрасная идея. Фантастическая идея. Все было бы просто блестяще… только… каким образом мы можем ее претворить? Как мы попадем в лабораторию, а если и попадем, неужели вы рассчитываете на то, что персонал не заметит тело, которое будет расти у них в ванне?

— Это еще надо обмозговать.

— Вы все это серьезно? — спросил Локс.

— Не очень, до тех пор, пока не удастся продумать надежный план.

— Я стану молиться, чтобы все получилось, — прогудел у них за спиной падре Коб.

Они подошли к тому месту, где разместили последнюю партию тел. Пятьдесят статуй стояли на нижнем уровне, у самого пола огромной пещеры тридцать мужчин и двадцать женщин. Локс принялся заглядывать в лица окаменевших людей и читать таблички, свисавшие на цепочке с каждой шеи. Дункан медленно шел мимо статуй, думая о том, что могло привести сюда этих людей, что заставило их оказаться в таком состоянии в столь жутком месте. Он не стал утруждать себя чтением табличек. Непроизвольно он вдруг остановился у одного из тел. Невысокая женщина, ростом не более пяти футов восьми дюймов, стройная, с маленькой прекрасной грудью. Черные, глянцевитые, коротко подстриженные волосы женщины напомнили ему лоснящийся мех котика… Сходство с этим милым животным еще усиливалось ее открытыми большими, карими глазами. Высокие скулы, чуть треугольное лицо, изысканной тонкости черты.

Дункан склонился к керамической табличке.

ПАНТЕЯ ПАО СНИК.

Ниже шли закодированные строчки, казавшиеся Дункану знакомыми, но он не смог вспомнить код. Буквы и знаки трепетали где-то на краю его памяти, пульсируя, словно готовые вот-вот сложиться в знакомые образы. И лицо. Оно тоже формировало что-то ведомое прежде. Но что?

— Подойдите сюда, — позвал он Локса. — Прочитайте мне, пожалуйста, что здесь написано.