Лори, — Ваша история происходила у нас на глазах. Со временем мы заметили, что некоторые из вас могут улавливать наши мысли: вы прозвали их магами. В своём развитии люди проделали долгий путь, и много глупых ошибок лежало на том пути. Фэрлингам было больно это видеть. И мы научили людей всему, что знали сами. Человечество получило нашу мудрость и знания; и жизнь стала совсем иной. Но сменилось несколько поколений, и люди начали забывать, кому они обязаны своим счастьем. А потом мир раскололся.

Может, причиной тому была магия Лориана, но Элис вдруг почувствовала, что время замедлилось, и само мироздание отложило все дела, чтобы послушать рассказ чёрного фэрлинга. Девушка боялась вздохнуть, но, похоже, Лори ждал её вопроса.

— Почему это произошло? Почему мир стал таким?

— Всему виной сомнение. Сомнение и неуверенность в своей правоте. Когда ты идёшь по дороге, всё понятно и просто. Но стоит встретиться развилке, тебе приходится выбирать: влево или вправо? А, может, прямо? Иногда выбор очевиден, и ты продолжаешь путь. Но бывает и по-другому. Однажды это произошло: сомнение разбило мир. С тех пор две половинки единого целого существуют сами по себе, и каждая живёт своей жизнью.

— Выходит, — Элис вспомнила про Лео и Берти, — У каждого из нас есть свой двойник в Реверсайде?

— Когда миры только-только разошлись, это было так. Но с течением времени разница становилась всё больше. Правда, это справедливо лишь для людей. Для нас всё выглядит иначе. С точки зрения фэрлингов пространство едино. Нам не нужны зеркала, чтобы путешествовать из мира в мир.

— Лучше бы я никогда не узнала про Реверсайд, будь он проклят, — с горечью прошептала Элис, — И про Зеркала.

— Не жалей о своих ошибках. Только совершив их, ты поймёшь, как поступать правильно.

— Иногда даже одна-единственная ошибка способна стать роковой.

— Да. Но только тот, кто не боится допустить промах, достигает цели, — фэрлинг шумно вдохнул воздух, — Наша жизнь — это тонкая грань, по обе стороны которой — бездонная пропасть. От рождения до смерти мы балансируем на острие ножа, силясь удержать равновесие. Суть жизни в этом и заключается: постичь искусство канатоходца, найдя баланс, удержаться на этой грани, — и двигаться вперёд. Не всем дано такое счастье. Многие в погоне за тем, что видится им единственно верным, прыгают вниз; многие оступаются, и падают в пропасть.

Элис сглотнула комок в горле.

— Я падаю, Лори.

— Только падая, можно понять, что рождён летать. У тебя всегда были крылья. Расправь их.

— Их больше нет. Увы. Я их потеряла.

— Тебе это только кажется, — возразил фэрлинг, — Их невозможно потерять. Расправь свои крылья, и ты поймёшь, что по-прежнему способна летать.

— Я не смогу.

— Ты сможешь, я знаю.

— Он никогда не перестанет быть моим врагом, — выдавила Элис со вздохом, — Он — реверсайдец, и останется им.

— Однажды ты сказала мне, что в жизни есть вещи поважней любви.

— Я в самом деле так сказала? — удивилась девушка, — Сколько же воды утекло с тех пор!..

Она сама во всём виновата, и никто другой. Джон никогда не простит её, да и она сама себя не простит. А если об этом кто-нибудь узнаёт…

— Для начала перестань винить себя, — посоветовал Лори, — Где та Элис, которая всегда смотрела в будущее с оптимизмом, которую было не сломить ничем?

— Я уже давно другая.

Лори повернул голову и посмотрел ей в глаза.

— Не соглашусь. Ты всё та же. И это не просто слова. Другой на твоем месте сдался бы, но ты справишься. Иначе быть не может. Это подтвердит тебе любой фэрлинг.

— Великая тайна фэрлингов, — Элис не смогла сдержать невольный смех, — Так это и есть то, что ты скрывал от меня столь тщательно?

— Ты рождена для этого пути. Всё должно было произойти именно так, а не иначе. Я не мог тебе открыть правду до срока. Но не отчаивайся. После самой непроглядной тьмы всегда наступает рассвет. Помни это.

Элис плотнее прижалась к фэрлингу. Она чувствовала, что он сказал ей далеко не всё, но впервые в жизни её не раздирало любопытство. Придёт время, и он расскажет остальное.

— Я рада, что ты рядом.

В конце концов, не так уж всё и плохо. С ней друзья, её друзья, и они обязательно победят.

Элис повернулась, и вдруг почувствовала, как что-то твёрдое кольнуло её в бок. Она запустила руку в карман и извлекла оттуда портативный радиоприёмник. В батарейках ещё оставалось немного заряда.

Распутав провода наушников, Элис включила аппарат. На этой волне обычно передавали новости и информационные программы, а ночью крутили музыку: одна песня сменяла другую, и так до самого утра.

Сейчас здесь играла композиция легендарного Ричарда Эллиота, — основателя и бессменного лидера одной из самых великих рок-групп Скайленда.

Элис прибавила звук до максимума: как можно громче, чтобы хоть на время заглушить ноющую боль в душе.

Где я?

Почему здесь так темно?

Я не помню, как попал я в этот мир.

Тени.

Бродят за моей спиной.

Обернёшься — но их след уже простыл.

Вечер

Что-то говорит луне,

И его дыхание летит во тьму.

Вечность

Обещает счастье мне,

Но коварные дары я не приму.

Она вдруг почувствовала себя героиней песни Эллиота. Иллюзия была столь сильна, что на несколько мгновений окружающая реальность словно бы исчезла из виду. Голос солиста завораживал, неземная красота мелодии опьяняла, и Элис с удивлением обнаружила, что плачет.

Или это были брызги, прилетевшие с водопада?

Звёзды

Мне дорогу озарят,

И прольются с неба огненным дождём.

Поздно.

Поздно повернуть назад,

Нет ветров попутных на пути моём.

Слышу

Чей-то крик в слепой ночи.

Я хотел ответить, но слова забыл.

Тише.

Не смеётся и молчит

Голос, тот, который счастье мне сулил.

Незаметно для неё музыка растворяла печаль и тревогу, смешивая с ветром и унося прочь: ввысь, к звёздам. Элис ощущала себя странником, отыскавшим посреди бескрайней пустыни колодец, полный чистой пресной воды. Песня, написанная за полвека до её рождения, песня, которую она знала наизусть чуть ли не с пелёнок, теперь звучала совсем по-новому. Неожиданно для себя девушка осознала, что ей не хватало этой музыки всю жизнь…

И где бы я ни был,

Мой ангел и демон

Меня не оставят