– Они его забрали, но уже вот-вот отпустят. Он, вероятно, позвонит тебе, чтобы ты снял с него браслет.

– Я сейчас уже дома, старик. Он может связаться со мной завтра.

– Именно этого я и хочу. Заставь его подождать.

– Пока не вижу никакого одолжения с моей стороны, парень.

– Сейчас поймешь. Открой свой лэптоп и последи за его перемещениями. Когда он покинет полицейский участок, мне надо, чтобы ты знал, куда он направляется. Сделаешь это для меня?

– Прямо сейчас?

– Да, прямо сейчас. У тебя какие-нибудь проблемы?

– Что-то вроде.

Я был готов к другому аргументу, но этот меня удивил.

– Помнишь, я говорил тебе об аварийной сигнализации на браслете, которая питается от батарейки?

– Да.

– Так вот: примерно час назад я получил сигнал, что мощность упала до двадцати процентов.

– А как долго ты можешь следить за ним, пока батарея совсем не сдохнет?

– От шести до восьми часов активного слежения, прежде чем сигнал перейдет на режим слабой пульсации. Тогда сигнал станет появляться каждые пятнадцать минут в течение пяти часов.

Я обдумал ситуацию. Мне нужно только продержаться ночь, будучи уверенным, что Мэгги и Хейли в безопасности.

– Фокус в том, что когда он на режиме слабой пульсации, то начинает пищать, – продолжил Валенсуэла. – Тогда можно слышать, как объект приближается. Либо он сам устанет от писка и подзарядит батарею.

Или опять выкинет тот самый трюк в стиле Гудини, подумал я.

– Ладно. Ты еще говорил мне, что существуют другие сигналы, которые ты мог бы встроить в программу слежения.

– Да.

– Можешь так настроить ее, чтобы поступал сигнал, если он приблизится к определенной цели?

– Да, это как в случае с человеком, покушающимся на растление малолетних: можно настроить так, чтобы сигнал тревоги подавался, когда субъект, например, подходит к школе. Это должна быть фиксированная цель.

– Ясно.

Я продиктовал ему адрес квартиры на Диккенс-стрит в Шерман-Оукс, где жили Мэгги и моя дочь.

– Если он окажется в радиусе десяти кварталов от того места, перезвони мне. Не важно, в какое время. В любое. Это и есть моя просьба об одолжении.

– Что это за место?

– Дом, где живет моя дочь.

Последовало долгое молчание, прежде чем Валенсуэла произнес:

– С Мэгги? Думаешь, этот тип решит туда отправиться?

– Не знаю. Надеюсь, что, пока у него на ноге следящее устройство, он не станет дурить.

– Ладно, Мик. Считай, что сделано.

– Спасибо, Вэл. Звони мне на домашний. Мой сотовый скончался.

Я дал ему номер, и на какой-то момент замолчал, спрашивая себя, что еще могу сказать, чтобы реабилитироваться перед ним за свое предательство два дня назад. Потом решил оставить все как есть. Необходимо сосредоточиться на опасности.

Я перешел из кухни в кабинет и крутанул картотечную стойку на своем столе. Найдя нужный номер, схватился за стоящий на столе телефон.

Набрал номер и стал ждать. Заглянув в окно, заметил, что на улице дождь. Похоже, скоро он разойдется не на шутку. Интересно, влияет ли погода на спутниковое устройство слежения. Я отбросил эту мысль, потому что на том конце провода подняли трубку. Тедди Фогель, вожак «Ангелов дорог».

– Говорите.

– Тед, это Микки Холлер.

– Советник! Как поживаете?

– Сегодня вечером не очень.

– Тогда я рад, что вы позвонили. Чем могу быть полезен?

Прежде чем ответить, я опять посмотрел в окно, на дождь, медля в нерешительности. Я понимал, что если продолжу, то окажусь в долгу перед людьми, от которых никогда не хотел бы зависеть и ничем не быть им обязанным.

Но выбора не было.

– Сегодня вечером никто из ваших не появится в моих краях? – спросил я.

Я знал, что Фогель неизбежно удивится, что его адвокат взывает к его помощи. Тем более что было очевидно: помощь такого рода, которая идет в одной связке с грубой силой и пушками.

– Есть несколько ребят, присматривающих за порядком в клубе. А в чем проблема?

Клубом назывался стриптиз-бар на бульваре Сепульвела, недалеко от Шерман-Оукс. На это я и рассчитывал.

– Моей семье угрожает опасность… Тед. Мне нужно несколько крепких ребят, чтобы организовать отпор, даже захватить парня, если потребуется.

– Вооруженных и очень опасных?

Я помедлил в нерешительности.

– Да, вооруженных и очень опасных.

– Звучит по-нашему. Куда им подъехать?

Фогель готов был действовать без промедления. Он понимал, насколько им выгоднее держать меня в руках всецело, чем на предварительном гонораре. Так, чтобы можно было всегда иметь под рукой. Я продиктовал ему адрес квартиры на Диккенс-стрит, также дал описание внешности Руле и одежды, в какой он был в этот день в суде.

– Если он покажется у той квартиры, необходимо остановить его, – добавил я. – И чтобы ваши люди выехали немедленно.

– Заметано.

– Спасибо, Тед.

– Вам спасибо. Мы рады вас выручить, после того как вы столько раз выручали нас.

Да уж, это точно, подумал я, кладя трубку и сознавая, что зашел за одну из тех граней, на которые надеешься даже никогда не наткнуться, не говоря уже о том, чтобы их пересечь. Я снова бросил взгляд за окно. Дождь превратился в ливень и тяжелым потоком стекал с крыши. У меня не было сточного желоба на задней стороне дома, и вода обрушивалась сплошной прозрачной стеной, заслоняя видимость и смазывая огни вдалеке. Бесконечный дождь в этом году – ничего, кроме дождя.

Я вышел из кабинета и вернулся в переднюю часть дома. На столе в обеденной нише лежал пистолет, который дал мне Эрл Бриггс. Я задумчиво разглядывал оружие и перебирал мысленно все предпринятые мной шаги. Главный момент заключался в том, что я действовал вслепую, точно пилот без навигационных приборов, и в этом своем полете подверг опасности не только себя одного.

Во мне нарастала паника. Я снял телефонную трубку с кухонной стены и позвонил Мэгги на сотовый. Она сразу ответила.

– Где ты сейчас?

– Подъезжаю к дому. Соберу кое-какие вещи, и уезжаем.

– Хорошо.

– Что мне сказать Хейли? Что ее отец поставил ее жизнь под угрозу?

– Нет, Мэгги. Это Руле. У меня не было возможности контролировать его. Однажды я вернулся домой и застал его у себя в кабинете. Он ведь занимается недвижимостью – знает, как разыскать нужный дом и в него проникнуть. Вот тогда он и увидел ее портрет на моем столе. Что я…