В часовне св. Гедеона

Излюбленным местом отца Кодрата была часовня преподобномученика Гедеона — и потому, что в ней жив был дух святого Подвижника, и потому, что в ней царила атмосфера глубокого покаяния. В этой тихой часовне, благоухающей ладаном и мягко освещенной лампадами, он обыкновенно принимал исповеди своих духовных чад.

Он с вдохновением рассказывал своим ученикам о св. Гедеоне:

«Он был герой. Он отрекся от Христа словом, но исповедал Его кровью».

Когда молодежь, не знакомая с житием св. Гедеона, с любопытством спрашивала его: «Что это значит?» он с волнением рассказывал о жизни Святого.

«Вот что. Когда он был мал, отрекся Христовой веры и под давлением турок стал мусульманином. Однако позднее осознал, что совершил предательство. И, осознав, ушел на Святую Гору. В течение тридцати пяти лет то был примерный монах в Каракалле. Но в нем росло стремление принять мученичество. Он хотел смыть позор предательства. Испросив благословения старцев, сделав земной поклон, отправился он в Велестино, где притворился сумасшедшим, чтобы спровоцировать свой арест турками. После нескольких таких попыток его арестовали. Приведенный к судье, он смело исповедал веру свою и прошел через мучения. Ему отрубили одну за другой руки и ноги. Мученичество свое он принял не только с неподражаемым терпением, но и с невыразимой радостью. Поэтому я и сказал вам: «Он отрекся от Христа словом, но исповедал Его кровью». И бойтесь, чада мои, исповедуя Христа словом, отречься от него кровью».

«Но сейчас Христос не требует от нас крови, Старче».

«Напротив, Он требует ее: «Отдай кровь и восприми дух,» — говорят Отцы. Истинный монах каждый день приносит себя в жертву, умерщвляет волю свою, проявляет послушание, распинается страстям и миру. Мученичество это! Истинный монах — это мученик о имени Христовом и должен исповедовать Христа и устами, и кровью».

«А как, Старче, может монах отречься от Христа своей кровью?»

«Как? Когда монах при постриге обещает, что отвергается мира и всех дел мирских, по слову Христову, что он до последнего дыхания будет вести аскетическую жизнь в обители, что до смерти своей сохранит послушание игумену и всей братии о Христе, что вынесет ради Царствия Небесного все испытания и лишения отшельнической жизни, но не выполнит обещанного Господу, то значит, отринет Его. Когда монах, поклявшись Христу, что будет отгонять от себя непослушание, спорливостъ, гордость, осуждение, ревность, зависть, гнев, буйство, богохульство, тайноядение, дерзость, привязанность к мирскому, хвастовство, ссоры, недовольство, ворчливость, сплетничанье… Как ужасно, чада мои! Мы пришли послужить Господу, стать воинами Его, но, если не будем понуждать себя, то можем делами жизни своей отречься Его… Чада мои, любите Христа! Тогда бескровное мученичество вашей монашеской брани зачтется в очах Господних как самое великое деяние. И если вы вынесете испытания с радостью и благодарностью, пред всеми просияет святость ваша»

Сколько слез пролил отец Кодрат в своей тихой, любимой часовне! За ней есть маленький дворик с единственной скамьей, с которой можно видеть раскинувшееся вдали огромное Эгейское море. Каждый раз, когда он смотрел на это море, вспоминал о тайне любви Господа, и каждый раз тайна эта глубоко его волновала. Тайна вечной любви, напоминающей море без границ, без берегов… и волны его достигали ласково часовни св. Гедеона всякий раз, когда большое сердце, полное любви ко Богу — сердце отца Кодрата, совершало там молитвенные служения.

Спасение отчаявшегося

Однажды, когда отец Кодрат был игуменом, Святой Афон посетил один паломник с целью исповедаться в своих немалых грехах. Он обратился в Карее к отцу Аверкию, занимавшемуся плетением четок, прося его об исповеди.

Отец Аверкий почел за лучшее направить его в святой монастырь Кутлумуш, что неподалеку, от Кареи. Там был хороший духовник, очень строгий в соблюдении канонов, не проявлявший снисхождения к немощам.

Паломник тот был в Кутлумуше на исповеди. Вернулся, «якоже колеблется трость на воде» (3Цар.14:15), унылый, подавленный, в безнадежном настроении.

«Что случилось? Был ли ты на исповеди?» — спросил его отец Аверкий.

«Да, отец, но…»

Отец Аверкий посмотрел на него внимательно. Он был очень бледен, полон скорби, которая не от Бога, но диаволом вселяется в душу, чтобы подчинить ее себе, овладеть ею.

«В чем же дело? Скажи мне. Что с тобой произошло?»

«Отец, мне не стоит более жить. Мне лучше утопиться» — сказал человек тот с болью.

«Но почему? Ты разве не был на исповеди?»

«Я был на исповеди, и духовник сказал, что грехи мои очень тяжкие. Я не знаю, что делать. Что я могу? Я в отчаянии».

Когда отец Аверкий услышал это и увидел скорбь и безнадежность, охватившие душу исстрадавшегося человека, то взял листок бумаги и написал письмо Высокопреосвященному митрополиту Иерофею, подвизавшемуся тогда на кафедре в Милопотаме. Теперь только Владыка сможет помочь, найти какой-то выход для этой души.

Отец Аверкий отдал письмо в руки паломника, сказал несколько укрепляющих слов и направил его к келье Его Высокопреосвященства.

Когда паломник пришел, Владыка был в саду. На нем была простая скуфья, он обрабатывал землю мотыгой.

«Чего желаешь, брат мой?» — вопросил Митрополит отчаявшегося человека, когда тот приблизился с письмом в руках

«Ваше Высокопреосвященство, я хочу просить об исповеди»

«Чадо мое, я не принимаю исповеди. Но направлю тебя к замечательному Старцу в монастырь Каракалл. Его зовут отец Кодрат».

Он взял карандаш и бумагу, написал записку отцу Кодрату и отправил этого человека к умудренному опытом врачевателю душ.

По крутой горной тропке, ведущей к монастырю, человек тот скоро добрался до места. Отцы встретили его с любовью и радостью, как встречали они любого посетителя, позаботились о нем. Потом известили о его приходе Старца.

Старец просил его придти в келью игумена, где и встретил кающегося так, словно знал его долгие годы, с отеческой любовью. И человек тот не замедлил сбросить с себя груз, давивший на него с невыносимой тяжестью, со страхом, которого прежде не бывало у него и который, вероятно, был вызван первой исповедью. Он был похож на птицу, на которую идет охота: у нее большие раны, но еще больше ужас. Его опутал диавол, но диаволу не предстояло торжествовать, ибо душа кающегося была уже в руках Христовых, в руках отца Кодрата, который приложил все свое умение, чтобы разорвать узы греха и отчаяния. Душа была в руках лекаря, готового провести операцию и излечить раны милостью и светом Святого Духа.

Паломник увидел в Старце Божиего человека и возрадовался этому безмерно.

«Благий