Друзья хотят, чтобы Виталий остался, и дают ему практичные советы.

Рассказывает Виталий Новокрестов:

«Ну, просто они говорят: «Прими ислам, легче здесь будет. Здесь будешь жить, легче тебе будет». А я говорю: «Я не хочу».

В сентябре 99-го, когда на Грозный опять стали падать бомбы, Виталий пошел в первый класс. Потом он часто укрывался от бомбежки в подвале своего дома. Теперь он об этом рассказывает как о чем-то далеком, но обыденном, к чему быстро привыкаешь.

Виталий Новокрестов вспоминает:

«Ну, когда мы в подвале сидели, подвал, думал, обвалится. За это переживал. А так не боялся ничего. Не помню, может быть».

К сожалению, дети войны никогда этого не забудут. Но Виталий хочет именно здесь строить свою будущую жизнь. Он размышляет:

«Если я закончу здесь училище, останусь, устроюсь работать. Здесь, может, и женюсь. Если найду, конечно, здесь русскую. А там видно будет еще».

«А если чеченку?» — спрашиваю я.

«Чеченку? Чеченку я не обещаю, но не знаю. Может быть».

«Нужно же будет ислам тогда принять?»

«Да, приму, если нужно будет».

…День главы семьи Муртазалиевых расписан по минутам. Утром он работает по хозяйству, в остальное время — плотничает. Его мебель пользуется спросом по всему району. Ну и, конечно, дети. Они тоже требуют внимания.

…Зула говорит, что теперь она почти счастлива. Война закончилась, у нее растут малыши. Но беспокойство все равно гложет — им дали чеченские имена, но они так и не стали в селе своими. Теперь женщина мечтает переехать в Грозный. Там ее дети растворились бы в многотысячном населении столицы Чечни, и никто никогда не вспомнил бы, что три брата и сестра Муртазалиевы — русские.

В этой семье уже давно ответили на вопрос, как жить с русскими в Чечне. Если вообще такой вопрос уместен в наши дни.

А вот молодым учителям еще предстоит сделать свой выбор. Они вернутся домой. И обязательно расскажут родным и друзьям о том, что видели. О людях, о городе Грозном. О том, что званому гостю здесь всегда рады. О том, что чеченские дети ничем не отличаются от русских. И о том, что понимать друг друга можно, даже говоря на разных языках.

Вот и закончилась их поездка на Кавказ. За четыре дня, которые они провели здесь, всего не узнаешь и многое не поймешь. В Чечне еще стреляют. За несколько дней до приезда девушек в республике были совершены два теракта. Неспокойно.

Анна Никифорова размышляет:

«Насторожило, что все-таки еще там очень много людей, которые ходят с оружием. Ну, мне, например, это как-то странно. Не то что странно или страшно, ну, это что-то такое новое. Возможно, к этому можно привыкнуть. Ну, все равно настораживает. Значит, есть какая-то проблема все равно еще, еще она есть. Тем более что это мир, по религии отличный от нашего. То есть нужно вживаться в этот мир, в их правила. Уважать их мнение. Уживаться вместе, да».

С начала 90-х из Чечни уехало около полумиллиона русских. Сегодня во всей республике их осталось лишь несколько тысяч.

Говорит Владимир Кашлюнов, глава Наурского района:

«Здесь не только бандиты чеченские виноваты в этом. Но и большие чиновники не могли принять умных решений, правильных решений. Всегда должны были помнить, что это наш народ, что это россияне, какой бы национальности они ни были. Да, конечно, внешне вроде бы нормально. Но внутренние переживания есть, и они будут всегда. Это целое поколение должно уйти, чтобы это все забылось».

Михайло-Архангельский православный храм в Грозном. За свою вековую историю он был разрушен и восстановлен дважды. Но каждый год, в праздник Святой Троицы здесь особенно торжественно. Где-то там, в мирской суете, остались жизненные неурядицы и проблемы. Люди пришли сюда за успокоением и надеждой. В храме собрались, наверное, все русские жители Грозного. От мала до велика. Станет ли их больше — покажет время.

6 августа 1990 года на митинге в Уфе, столице Башкирии, выступал недавно избранный председатель Верховного Совета РСФСР Борис Ельцин. В ту пору он был невероятно популярной фигурой, россияне связывали с ним свои надежды на новую, лучшую жизнь, на социальную справедливость, на расцвет своей страны и еще на многое. Но никто из собравшихся на митинг не мог предположить, что в своей речи Борис Николаевич произнесет слова, которые в корне перевернут все представления тогдашних советских людей о государственном устройстве.

Обрисовывая перспективы развития страны в ближайшем будущем, Ельцин заявил:

— Мы говорим башкирскому народу и всем народам Башкирии, мы говорим Верховному Совету и правительству Башкирской Республики — возьмите ту долю власти, какую вы сами сможете проглотить!

Еще два-три года назад было просто невозможно представить, что такое может сказать человек из высшего эшелона власти. Теперь это стало реальностью. И история страны пошла совершенно неожиданным путем.

Именно с этой речи Ельцина в Уфе начался разрушительный для РСФСР процесс, который вскоре назовут «парадом суверенитетов». О своем желании выйти из состава России одна за другой заявляют автономные республики — Татарская, Удмуртская, Коми, Бурятская, Чувашская, Якутская, Карельская, автономные округа — Ямало-Ненецкий, Горно-Алтайский, Адыгейский, Чукотский. Их эстафету подхватывает Иркутская область и другие субъекты Советской федерации.

Относительно упорядочить эти центробежные процессы удалось лишь в 1992 году, уже после развала Советского Союза. Тогда между всеми республиками и областями России был подписан федеративный договор, хоть как-то регламентирующий отношения центра и регионов страны. И тут в полный рост встает проблема Чечни.

Руководство этой северокавказской республики отказывается подписывать документ о федеративном устройстве. Более того — поступает информация, что на чеченскую землю со всех сторон света начинают стекаться боевики-моджахеды, представляющие самые радикальные политические и религиозные течения мусульманского мира. За последние несколько лет у них была возможность получить военный опыт и отточить искусство убивать в самых горячих точках планеты, таких как Персидский залив, Афганистан и Пакистан. Своей целью они объявляют ведение джихада — священной войны с врагами ислама.

Так проходят еще два года. В 1994-м город Грозный представлял собой странное зрелище — каждый день с железнодорожного вокзала пассажирские поезда увозили тысячи испуганных, наскоро собравшихся людей. Это — русские жители чеченской столицы, которые бегут из Грозного и уже никогда не смогут в него вернуться. В России они рассказывали, что их провожали с плакатами: «Русские, не уезжайте! Нам нужны рабы!»

Лагеря для беженцев из Чечни в южных регионах России выглядели мрачно. Тесные и почти неотапливаемые помещения в бараках, жуткая антисанитария, откровенная нищета и главное — полная безнадежность. Чиновники всех уровней и всех мастей только разводили руками — ничем помочь не можем, денег нет ни на что.