Яфет снова помолчал немного, наблюдая за полётом светящихся бабочек в тёмном небе.

– Райен поверил каждому слову в материнской истории, – вновь заговорил он. – Он очень любил нашу мать. Верил ей. Мечтал вернуть её назад, к жизни. А я не хотел этого, нет. Я знал, что она отреклась от меня и Райена, когда запихнула нас в Дом Арбед. Запихнула, потому что хотела избавиться от меня. Потому что хотела разыскать нашего отца и быть с ним, а не возиться с нами… Но неужели нашим отцом был король Артур? Чопорный филантроп и наша полная змеиного яда маменька? Не смешите меня! В это я никогда не верил… В мерцании крыльев бабочек я начал понемногу различать скрытые в материнской памяти тайны. Зелёный рыцарь, который был братом Артура… заговор с целью захватить его трон… и, наконец… – он прищурил свои голубенькие глазки, – и, наконец, я увидел её…

Все бабочки на небе потемнели, кроме одной.

– Это была бабочка, которой повиновались все остальные бабочки. Их вожак. Бабочка, которая знала, что я это выяснил…

Бабочка опустилась на ладонь Яфета, начала уменьшаться, темнеть, покрываться чешуйками и превратилась…

…в скима.

Чёрного, заострённого, как Перо, с обоих концов, отливающего металлическим блеском.

Перо взлетело с руки Яфета и скользнуло в его ухо.

– Это Перо рассказало мне подлинную историю, – вновь заговорил Яфет. – Король Артур не был нашим отцом, мы были сыновьями Школьного директора. Сыновьями Рафала. Вот почему у Софи была кровная связь с нами, так же, как и с нашим отцом. То, что я слышал этот рассказ, означало, что королева Рафала убила его, да и, скорее всего, нашу мать тоже. Теперь мы должны были отомстить той королеве. «Следуйте инструкциям своей матери, – сказало мне Перо. – Захватите Камелот и оживите свою мать. Так вы сможете отомстить и за мать, и за своего отца». Перо сказало, что будет помогать нам, потому что в нём заключена частица отцовской души. Это Перо станет нашим оружием, которое страшнее и мощнее любого меча. Но при этом Перо предупредило, что я ни в коем случае не должен позволить Райену узнать правду о том, кто его отец. Нужно, чтобы Райен продолжал верить, будто он сын короля Артура. Почему? Да потому что он добрый был по натуре. А я был злой. И всегда должен был ставить своего брата на первое место, чтобы не повторить проклятия, которое обрушил на свою голову отец. Ведь он убил своего брата-близнеца, поверив, что найдёт взамен другую, большую и настоящую любовь. Злую, под стать ему самому. И нашёл эту любовь, но, как оказалось, только для того, чтобы быть убитым ведьмой, которую он полюбил. Так что я должен был до самого конца оставаться верным слугой своего брата, его тенью. Для того и оставил мне это сообщение отец. Если он сам не смог найти свою настоящую любовь, его ошибку мог искупить его сын, понимаете? Кстати, я сильно подозреваю, что и Артур сочинил три своих теста только для того, чтобы искупить через сына свои собственные грехи.

Перо вылетело из уха Яфета и вновь превратилось в бабочку, которая опустилась на плечо Тедроса.

– Только мой отец просчитался, – сказал Яфет, поднимаясь на ноги. – Потому что думал, будто любовь к моему брату сможет удовлетворить меня. Что мы с Райеном будем вместе править Лесами. Но в своё время такой расклад не подошёл моему отцу. Не устраивал он и меня. Не устраивал, потому что я тоже, как отец, нашёл свою истинную любовь, которая оказалась сильней моей любви к брату. Нашёл того, кто стал ближе и дороже мне, чем кровная родня.

На небе появился слепленный из бабочек призрак Арика. Сидевшая на плече Яфета бабочка тоже вспорхнула и заняла новое место в глазах Арика, придав им фиолетовый мерцающий блеск.

– Странно, однако, что мы враги с Тедросом, – сказал Яфет, пока светящийся силуэт Арика подплывал ближе к нему. – Ведь у нас с ним так много общего. Нас обоих бросили матери. Наших отцов погубила их любовь. Неудивительно, что мы с Тедросом каждый ищем свою любовь. Настоящую. Вот только Тедрос доверяет свою судьбу Сториану, но эта судьба украла у меня любовь точно так же, как украла её и у отца Тедроса. Но в отличие от Артура я не собираюсь уклоняться от того, чтобы исправлять ошибки судьбы. Вскоре я сам стану хозяином судьбы и приобрету силу, которая позволит мне вернуть мою любовь.

Призрак Арика опустился на облако рядом с Яфетом, и тот обнял его. Сверкнули крылышки разлетающихся в стороны бабочек. Силуэт Арика рассыпался и погас.

Яфет снова остался один.

Затем он грустно улыбнулся, и его сине-золотой камзол почернел от покрывших его скимов.

– Но прежде всего мне нужно будет выиграть Турнир королей, – сказал Змей. – И сжечь последнее кольцо. – Он перевёл взгляд на Агату. – А значит, убить её.

Скимы вскинули свои головки, приготовились броситься в атаку.

Небо погасло.

Весь мерцающий зелёный свет поглотила густая непроглядная тьма.

Агата сжалась, ожидая удара из темноты…

Но затем она заметила, что рядом с ней больше нет Тедроса. В темноте лишь тускло поблескивали ставшие костюмом Яфета скимы, и по ним было ясно, что Змей так и застыл на своём погасшем облаке, поражённый, очевидно, неожиданным затемнением. Агата задержала дыхание и тоже старалась не шевелиться. Но если это не Змей погасил свет, то кто же тогда? Скимы Яфета бестолково тыкались своими острыми кончиками в разные стороны, ища, но не находя свою добычу. Не видел Змей Агату в её плаще, не видел. К тому же была она довольно далеко от него, и слишком темно стало вокруг.

Затем Агата почувствовала, как её обхватили, прикрыли нежно пахнущие лавандой перья. Софи, белое платье которой волшебным образом превратилось в чёрные крылья, подхватила свою подругу и беззвучно перенесла на другое облако, ниже и дальше от Яфета.

– Платье. Это оно сделало это, – шепнула Софи. – Выключило свет. Оно не убьёт нас. Платье помогает мне, Агги. Оно действительно помогает мне.

«Платье? – задумалась Агата. – Но ведь Эвелин оставила это платье для того, чтобы оно привязало Софи к её сыновьям. С какой же стати оно вдруг стало помогать Софи?»

– Тедрос. Где он? – шёпотом спросила Агата, ничего не видя в темноте.

– Мне казалось, что он был с тобой, – ответила Софи.

У Агаты похолодело под сердцем.

Маленькие ручки схватили девушек и втянули их внутрь облака. Мерлин – а это был он – сидел там, свернувшись клубочком. Маленький маг приложил пальчик к губам, а затем проткнул им в облаке дырочку, сквозь которую Софи и Агата могли выглянуть наружу.

В какой-то момент на небесах Змея опустилась звенящая, абсолютная тишина, а затем…

…а затем непроглядную ночную тьму разорвал сияющий золотой свет.

В этом сиянии появился тёмный силуэт, стал приближаться, и вот уже высветились лиловые глаза, кожа цвета слоновой кости, острый хохолок волос на голове. Чёрные бриджи. Красная кожаная безрукавка, не скрывающая мощные, накачанные бицепсы на руках.