– Правда, господин директор.

– Он выглядит таким поджарым и злым. – Он кивнул в сторону Алексы. – Только подумай, насколько крепче ты там станешь, Алекса. И умственно, и физически.

Джон замотал головой:

– Ее не нужно туда отправлять.

– Нужно, мистер Грейди. Вы ведь неблагонадежны. Как Варуна, или Олкот, или любой из тех, в чьем сердце интересы нашей организации не занимают первого места. Поэтому нам нужна гарантия того, что вы сфокусируетесь на нашей цели, ну прямо как лазер. Ваши провалы заставят Алексу страдать. А вам известно, как долго мы можем длить страдания.

Грейди хотел что-то ответить, но понял, что сказать ему нечего.

С потолка внезапно раздался знакомый голос:

– Я реально больше не могу это слышать. Хедрик, ты знаешь, какой ты бессердечный мудак?

Директор нахмурился и недоуменно взглянул на Моррисона:

– Да какого черта! Откуда ты тут взялся? Кто это?

Моррисон уже все понял.

– Ага, до Морри уже дошло!

Хедрик свирепо уставился в потолок:

– Коттон!

– Очень хорошо, Грэм, молодец.

Грейди поднял глаза к потолку, чувствуя, как внутри растет надежда. Потом он перевел взгляд на Алексу: та тоже смотрела вверх, хотя по ее щекам еще катились слезы.

– Я знаю, что подслушивать невежливо, но, раз уж вы затеяли выяснять, у кого толще и длиннее, я решил поучаствовать.

– Коттон, как ты это делаешь? Откуда у тебя доступ к нашей сети? – И тут Хедрик закрыл глаза от досады: – Варуна…

– Никогда не был лично с ней знаком. Нет, вы просто забыли, что проникновения – моя специализация. Я ведь гениальный преступник, помните? Потому-то Холлингер меня и нанял. К тому же ничто не сравнится с помощью человека изнутри, из тех, кто может, не вызывая подозрений, бывать повсюду, даже там, где ему вообще делать нечего. От человека с идеальной маскировкой.

Над ними внезапно возник голографический экран, где, опираясь на край рабочего стола, во всей красе предстал длинноволосый Ричард Коттон, Уайетт Эрп эпохи технологий, в джинсах и черной футболке. Мгновение спустя рядом с ним появился молодой клон Моррисона. Он кивнул в сторону экрана:

– Привет, пап.

– Сукин сын! – заорал на голограмму его отец. – Ты который из них?

Ричард рассмеялся:

– Полагаю, ты никогда этого не узнаешь.

Моррисон пришел в ярость. Он схватил оказавшееся под рукой викторианское устройство и швырнул его в голограмму:

– Я тебя убью, Коттон! Я… – Он ударил кулаком по ближайшему шкафчику.

Хедрик мрачно взглянул на него. Моррисон щелкнул пальцами и крикнул своим людям:

– Быстро! Спуститься в лабораторию гравитации…

– Ах-ах, мистер Моррисон, только не надо всего этого. Благодаря жертве кое-каких отважных личностей, как биологических, так и синтетических, у меня теперь есть доступ к одной безделке. Последние несколько минут я был очень занят, нацеливая ее.

Лицо коммандоса перекосило от ужаса.

– Вам чертовски повезло, мистер Моррисон.

Хедрик снисходительно покачал головой:

– Тебе нужно было придумать что-то получше, Коттон. Может, у тебя и есть допуск одного из клонов Моррисона к нашей системе, но ты не можешь взять контроль над Кратосом, не находясь в этом здании. – Хедрик посмотрел на свой голографический экран. – А я вижу, что тебя тут нет.

– Вам нужно мыслить более творчески, Грэм. Все возьмет на себя реле. А оно там у вас. Как насчет вот этого? – И Коттон ткнул в голографическую панель управления.

Мгновение спустя здание словно на полном ходу налетело на лежачего полицейского. Все вещи на столе Хедрика подпрыгнули. Со стен посыпались картины, попадали антикварные безделушки, некоторые из них разбились. Хедрика, Моррисона и окружавших их бойцов сбило с ног – это произошло со всеми в кабинете, кроме Алексы и Грейди, – кортикоспинальные ошейники каким-то образом не дали им упасть.

В здании снова завыла сигнализация.

Хедрик побледнел и ухватился за край стола:

– Господи боже…

– Незачем обращаться ко мне так официально.

– Как ты захватил контроль над Кратосом?

– Так ли это важно по сравнению со всем остальным? Тебе нужно знать лишь то, что я нацелил гравитационный луч прямо в твою чертову глотку и смогу вонзить его туда в любой миг, когда мне только заблагорассудится. Так что предлагаю полюбезнее обходиться с моими компаньонами.

Хедрик поглядел на Моррисона:

– Как, мать его, он получил доступ к матрице? Вы же сказали, что мы вовремя успели их схватить.

– Еще никто не нанимал Моррисона за его интеллект, Грэм.

Хедрик, казалось, запаниковал, его взгляд метался по сторонам:

– Чего тебе надо? Я могу дать тебе все, что ты хочешь! Я могу…

– Прежде всего, я хочу, чтобы вы освободили мистера Грейди и Алексу.

Хедрик уставился на Алексу.

– Надеюсь, вы поторопитесь выполнить мою просьбу, Грэм, а то потороплюсь я…

Здание снова содрогнулось. Едва поднявшись на ноги, директор приказал Моррисону:

– Отпусти их! Отпусти!

Когда Моррисон вызвал голографическую панель, возникшую у его запястья, и нажал на ней несколько кнопок, его челюсти двигались, словно пытаясь стереть зубы в порошок.

Ошейники Алексы и Грейди, пискнув, упали на пол, и сами они чуть не рухнули тоже, когда к ним внезапно вернулся контроль над телом. Несколько мгновений они лишь пыхтели, осваиваясь с собственным дыханием.

Грейди поднял взгляд на голографический экран:

– Никогда не думал, что буду так рад тебя видеть, Коттон.

– А теперь верни им их вещи, Грэм.

Моррисон в ужасе опустил голову.

– Я не буду просить дважды.

С ненавистью глядя на сжавшегося в страхе Хедрика, Алекса подошла и сгребла с его стола позитронный пистолет.

– Алекса, ты не понимаешь, как устроен мир.

– О, думаю, я быстро осваиваюсь. – И она, крутанувшись с безумной скоростью, ударила Грэму в челюсть. Тот перелетел через столешницу, сметая остатки антиквариата.

Коттон на экране расхохотался:

– Боже, как мне это нравится! Хорошо, что успел снять эту сцену. Теперь буду смотреть и пересматривать.

Хедрик трепыхался, пытаясь подняться, из разбитых губ и носа текла кровь.

– Я делал только то, что считал наиболее правильным!