Вити не понял, что произошло, но на лице Ронго появилось выражение ужаса.

— Я сказать ему, — тихо пообещала горничная.

Через три дня наследника Уордена крестили под именем Пола Теренса Лукаса. Его мать не принимала участия в праздновании, она чувствовала недомогание. Но слуги знали о настоящей причине ее отсутствия — за все это время Гвинейра ни разу даже не посмотрела на ребенка.

— Когда ты наконец-то покажешь мне Пола? — с нетерпением спросила Хелен.

Сразу после родов Гвинейра, конечно же, не могла скакать, но и теперь, четыре недели спустя, она приехала в карете только с Флёреттой. Уже в третий раз она приезжала не верхом, и было заметно, как она устала от поездки. Хелен спрашивала себя, почему Гвинейра не взяла с собой младенца. После рождения Флёр Гвин не могла дождаться, чтобы представить по друге свою маленькую дочь. Новорожденного сына она даже не вспоминала. Теперь же, когда Хелен задала конкретный вопрос о ребенке, Гвинейра лишь махнула рукой.

— Ах, скоро. Таскать его за собой — сплошная проблема, и он все время кричит, когда его отнимают у Кири с Марамой. С ними он чувствует себя хорошо, так что... Что я могу поделать?

— Но мне хотелось бы его увидеть, — настаивала на своем Хелен. — В чем проблема, Гвин? С ним что-то не так?

Сразу же после прибытия Гвинейры Флёретта и Рубен от правились на поиски приключений, а дети из племени маори сегодня не пришли в школу, поскольку в их деревне был праздник. Хелен посчитала этот день идеальным, чтобы расспросить подругу обо всех деталях.

Гвинейра же равнодушно покачала головой.

— Что может быть не так? С ним все в порядке. Крепкий ребенок, к тому же наконец-то мальчик. Я выполнила свой долг и сделала все, что от меня требовалось. — Она провела пальцем но чайному блюдечку. — А теперь расскажи мне, что у тебя новенького? Установили орган в церкви Холдона? И как только священник переживет то, что ты будешь на нем играть, раз уж мужчин-органистов не нашлось!

— Забудь об этом дурацком органе, Гвин! — Хелен попыталась скрыть свою беспомощность за грубыми словами. — Я спросила тебя о твоем ребенке! Что с тобой не так? О любом щенке ты рассказываешь с большим вдохновением, чем о Поле. И это при том, что он твой сын... ты должна быть вне себя от счастья! А что говорит гордый дедушка? В Холдоне уже ходят слухи, будто с ребенком что-то не так, раз Джеральд даже не заикается о внуке во время попоек в пабе.

Гвинейра пожала плечами.

— Я не знаю, о чем думает Джеральд. Давай поговорим о чем-нибудь другом.

И она с напускным спокойствием взяла кусочек печенья.

Хелен захотелось вытрясти из подруги нормальный ответ.

— Нет, мы не будем говорить о чем-то другом! Говори мне прямо сейчас, что случилось? С тобой, или с ребенком, или Джеральдом что-то явно не так! Ты злишься на Лукаса, поищу что он покинул тебя?

Гвин покачала головой.

— Об этом я уже давно забыла. У него, вероятно, были свои причины.

Собственно, она и правда не знала, что чувствует по отношению к Лукасу. С одной стороны, Гвин обуревала ярость, так как муж оставил ее в сложной ситуации одну, с другой же, она прекрасно понимала, почему он сбежал. В целом чувства Гвинейры практически не изменились со времени ухода Лукаса из Киворд-Стейшн и рождения Пола; создавалось впечатление, что между ней и остальным миром была невидимая стена. Если она ничего не чувствовала, значит, ее никто не мог обидеть.

— Эти причины никак не связаны с тобой? Или с ребенком? — продолжала донимать подругу Хелен. — Не ври мне, Гвин, ты должна отдавать себе отчет в том, что происходит. Вскоре все вокруг начнут говорить об этом. В Холдоне уже ходят сплетни, да и маори перешептываются между собой. Ты знаешь, что они совместно воспитывают детей и слово «мать» имеет у них несколько иное значение, чем у нас, поэтому Кири не против ухаживать за Полом. Но такая отстраненность от ребенка... Ты должна попросить совета у Матахоруа!

Гвин покачала головой.

— И что она мне посоветует? Вернуть как-нибудь Лукаса? Может, она... — Гвинейра испуганно запнулась. Она чуть не проговорилась о том, что не должен был узнать никто на свете.

— Возможно, она помогла бы тебе наладить отношения с ребенком, — продолжала Хелен. — Почему он плачет, когда ты берешь его на руки? У тебя не хватает молока?

— У Кири молока хватит на двоих... — рассеянно произнесла Гвинейра. — К тому же я леди. В Англии таким женщинам, как я, не принято кормить младенцев грудью.

— Ты с ума сошла, Гвинейра? — Хелен покачала головой. Теперь она по-настоящему разозлилась на подругу. — Думай, прежде чем говорить. В эти твои штучки с леди никто не поверит. Кстати, может быть, Лукас уехал, потому что ты уже была беременной?

Гвин покачала головой.

— Он вообще не знает о ребенке... — тихо сказала она.

— То есть ты ему изменила? Об этом уже болтают в Холдоне, и если дело пойдет и дальше так, то...

— Черт побери, сколько раз я должна тебе повторять? Этот проклятый ребенок — Уорден!

Гнев Гвинейры внезапно выплеснулся наружу, и она расплакалась. Она не заслуживала такого. Пытаясь зачать Флёр, она вела себя очень осторожно, никто даже не усомнился в законности происхождения ее девочки. А настоящего Уордена теперь все считали внебрачным?

Хелен напряженно думала, пока Гвинейра продолжала рыдать. Лукас не знал ничего о беременности — прошлые же проблемы Гвинейры с зачатием ребенка, по мнению Матахоруа, были связаны именно с ним. Но если отцом этого ребенка был Уорден, то...

— Боже мой, Гвин... — Хелен знала, что никогда не сможет произнести вслух то, что только что пришло ей в голову, но теперь она четко представляла себе, как именно развивались события той ночью.

Значит, Гвинейра забеременела от Джеральда Уордена, и, по всей видимости, согласия женщины на это он не спросил. Пытаясь утешить подругу, Хелен обняла Гвинейру.

— О, Гвин, я такая дура. Мне нужно было сразу догадаться. Вместо этого я мучила тебя своими расспросами. Но ты... тебе нужно обо всем этом забыть! Поверь, не важно, кто именно отец Пола. Он — твой сын!

— Я ненавижу его! — всхлипывала Гвинейра.

Хелен покачала головой.

— Глупышка. Нельзя ненавидеть маленького ребенка. Что бы ни произошло, Пол в этом не виноват. У него есть право на материнское тепло, Гвин. Точно так же, как у Флёр и Рубена. Ты думаешь, я получала особое удовольствие, когда спала с Говардом?

— По крайней мере ты делала это по своей воле! — вспылила Гвинейра.

— Ребенку все равно. Пожалуйста, Гвинейра, хотя бы попытайся! Возьми ребенка с собой, представь его женщинам в Холдоне, покажи, как ты им гордишься! А когда-нибудь ты сможешь и полюбить его!