— Могу представить.

— У Хью осталась медвежья шкура, которой его накрыли Бриджер с Фитцджеральдом. Он завернулся в нее, кое-как сделал из палки шину на сломанную ногу и пополз. До Форта Кайова ему надо было ползти двести миль. Раны начали гнить, и он нашел гнилое бревно, к которому приложился ранами. Он лежал у этого бревна до тех пор, пока черви не сожрали все гнилое мясо на нем. Сам питался грибами, корешками и ягодами. Этого было мало — он и так еле дышал, а тут ослаб совсем.

— И что дальше?

— Дальше он полз шесть недель до реки Шайенн. Однажды наткнулся на мертвого бычка бизона, у которого крутились двое волков. Хью уже настолько озверел сам, что сумел отогнать их палкой, после чего сидел у туши несколько дней, отъедаясь сырым мясом. Он сидел, пока туша не начала гнить, после чего уже побрел, опираясь на палку, дальше.

— Дошел?

— Он дошел до реки и сумел связать из валежника что-то вроде плота. Добрался до другого племени, которое увидело вконец израненного мужика, несущего на себе шкуру того медведя, что его порвал. Для них он стал героем. В общем, они его выходили, дали еды и оружия и провели к Форту Кайова.

— Ну а с этими двумя что случилось?

— Хью пообещал их прикончить и начал искать. Первым он нашел Бриджера, совсем неподалеку отсюда, вот как раз на реке Бигхорн, возле границы Йеллоустона.

— И что сделал?

— А ничего. Бриджер был совсем сопляком и умолил Хью не убивать его. Тот дал ему несколько подзатыльников, пнул в задницу и ушел искать Фитцджеральда.

— Нашел?

— Нашел, — усмехнулся Джо. — Фитцджеральд к этому времени вступил в армию. Все знали, что Хью его ищет, и если бы Хью его убил, то оказался на виселице быстрее, чем успел бы сказать «Гребаный Фитцджеральд». Закон взял его под защиту как солдата. Хью только набил ему морду и отобрал свое ружье.

— И что было с Хью дальше? — спросил я, более чем впечатленный историей.

— Погиб через десять лет. Тоже здесь рядом, в Йеллоустоне, вместе с двумя трапперами напоровшись на арикара.

— Ну… орел Хью, что ты скажешь. Но закончилось все действительно обидно, надо было грохнуть обоих.

— Хью был хорошим человеком, богобоязненным.

— Так, а нам ты что предлагаешь делать? — все же уточнил я.

— Не знаю я ни хрена, — выругался Джо. — Лучше бы он здесь нам попался.

— Это конструктивно, — согласился я. — Но маловероятно.

Так мы шли почти до самой темноты. В одном месте пришлось сделать немалый круг, чтобы оставаться под прикрытием леса, потому что дорога шла через середину широкой и насквозь просматриваемой долины, потом вновь приблизились к ней. Дорога, кстати, была уже асфальтированной двухполоской: колея лесной службы влилась в нее километров пять назад. Но никаких машин мы так на ней и не увидели, к большой нашей радости. Шли себе и шли.

Горы, к слову, тоже «ушли в сторону» — топали мы уже по типичной вайомингской слегка холмистой равнине.

— Сейчас впереди будет охотничий кэмпграунд и гостиница, «Беар Лодж Ресорт», — вспомнил Джо, когда мы начали подниматься на очередной, уже почти плоский холм. — Вон те деревья пройдем — и как раз выйдем. Там и перекресток с шоссе.

— А понаблюдать за ними откуда-то можно будет?

— Думаешь, они там могут быть? — насторожился он.

— Кто знает! — пожал я плечами. — Если перекресток дорог и есть где укрыться, то я бы выставил там засаду. Посмотреть бы надо.

— Из-за деревьев и посмотрим. Кстати, там сразу будет стоянка трейлеров, так что поосторожней тогда.

Действительно, лесок вывел нас на кэмпграунд — большую, сейчас пустую территорию кемперной стоянки с одиноким бревенчатым домом у въезда. Выглядело все уже довольно заброшенным — мусора намело, что немаловажно, под самые двери, из чего я сделал вывод, что сюда давно никто не заходил.

До мотеля отсюда было метров восемьсот по прямой, но можно было подойти и лесом, который огибал перекресток плавной дугой и подходил практически вплотную. Приложился к прицелу, насколько позволяли сумерки, осмотрел двухэтажное бревенчатое здание мотеля и те бунгало, что были видны за ним. Нет, вроде бы все тихо.

— Пошли? — спросил Джо. — Не хочется в темноте снаружи сидеть.

— Не хочется, — согласился я.

Темнота — враг, темнота приводит Тьму, это уже рефлекс. У местных, как я погляжу, он тоже прорезался.

— Сейчас, момент. — Я отсоединил оптический прицел от своего «ремингтона» и поставил на его место голографический «Эотех». Для оптики и свет уже не тот, и тактика у нас меняется. — Пошли.

Стараясь не мельтешить на опушке, углубились обратно в лесок, пошли дальше, часто останавливаясь и подолгу осматриваясь и прислушиваясь. Нет, все тихо, разве что птица какая-то разоралась неподалеку от нас, заставив Джо поморщиться:

— Если кто-то за местом следит, то может насторожиться.

Расстояние до мотеля прошли за полчаса примерно. Когда вышли к скоплению бунгало, уже почти совсем стемнело. Присутствия Тьмы я не чувствовал, но это и понятно: она идет туда, где люди бывают, а тут и до Эпидемии глухомань была.

Один большой бревенчатый дом, за окнами которого удалось разглядеть бассейн без воды. Небольшие домики — какие на одну семью, какие на две, — бревенчатые, под зеленой покатой крышей. К ним дорожки гравийные, на которых никаких следов не разглядишь, даже если кто-то недавно здесь ходил.

— Займем домик? — шепотом спросил Джо.

— Еды бы поискать, — ответил я. — Ресторан или бар здесь был?

— В мотеле, — ткнул он стволом «ругера» в сторону главного здания.

— Давай сходим.

От мысли подстрелить оленя мы отказались, потому что вставать на привал планировали ночью, а для оленины нужен костер. Побоялись. Но голод не тетка, а запас еды у меня в рюкзаке на двоих уставших мужиков просто никак не распределялся. При этом каждый понимал, что какие-то продукты здесь могли уцелеть, так что попытка разведать территорию вполне может окупиться.

Прикрывая друг друга, добрались до стены главного здания, опять присели, прислушиваясь.

— Вход с обратной стороны, — прошептал Джо.

— А нам вход не нужен: через вход каждый дурак войти может, — так же шепотом ответил я, оглядывая окно первого этажа. — А мы вот отсюда…

Простенькая сдвижная рама, деревянная даже. Так, где в ней замок? Обычно снизу или сверху. Снизу, пожалуй. Нож, забитый между нею и фрамугой и использованный как рычаг, легко сорвал совершенно игрушечный замочек с креплений. Щелкнуло не так чтобы и громко, что-то с металлическим звоном упало за окном, рама сдвинулась. Откинув винтовку за спину, я вытащил из кобуры пистолет, а из подсумка фонарик, посветил в номер.

— Гадство, — сказал я по-русски, но Джо меня понял.