Поднятая рука Морана медленно опустилась, лицо стало пепельно-серым. Тишина заполнила зал, как изолирующее облако. Марголин шел к верховному судье, и потрясенная публика расступалась перед ним. Бросив на Морана ледяной взгляд, Марголин улыбнулся остальным.

— Спасибо за репетицию, — сердечно сказал он. — Думаю, я могу начать с этого места.

13 августа 1989 года Нью-Йорк

Питт медленно вошел в просторный вестибюль Всемирного торгового центра. Сал Касио ждал его. Он оценивающе посмотрел на Питта. Ему не приходилось видеть человека, столь близкого к физическому истощению.

Питт шел устало, волоча ноги, как человек, слишком многое испытавший. На нем был чужой плащ, на два размера меньше, чем нужно. Левая рука висела на перевязи, правую он прижимал к груди, словно не давая ей рассыпаться, а на его лице было смешанное выражение боли и торжества. Глаза его зловеще блестели, и Касио узнал огонь мщения.

— Рад, что вы смогли прийти, — сказал Касио, не комментируя состояние Питта.

— Это ваш праздник, — ответил Питт. — Я лишь сопровождающий.

— Будет правильно, если мы завершим дело вместе.

— Я ценю вашу вежливость. Спасибо.

Касио повернулся и провел Питта к частному лифту. Достав из кармана маленький передатчик, он набрал нужный код, и дверь открылась. Внутри ждал лифтер. Он был без сознания и связан кожаным ремнем. Касио перешагнул через него и раскрыл полированную медную дверцу, на которой было выгравировано „Лифты Лифтоник, QW-607“. Касио перестроил управление и нажал кнопку 100.

Лифт поднимался как ракета, и в ушах у Питта трижды щелкнуло, прежде чем кабина замедлила ход и остановилась. Дверь открылась, впуская их в роскошно обставленную прихожую „Морских перевозок Бугенвиль инк.“.

Прежде чем выйти, Касио с помощью своего передатчика снова перенастроил управление лифтом. Потом повернулся и ступил на толстый ковер.

— Мы пришли для переговоров с Мин Корио, — самым прозаичным тоном сказал Касио.

Женщина подозрительно осмотрела их, особенно Питта, и раскрыла журнал записи в кожаном переплете.

— В расписании мадам Бугенвиль сегодня вечером нет никаких встреч.

На лице Касио появилось обиженное выражение.

— Вы уверены? — спросил он, наклоняясь над столом и заглядывая в журнал.

Женщина показала на пустую страницу.

— Тут ничего не…

Касио ребром ладони ударил ее по шее, и она упала головой и плечами на стол. Касио сунул руку ей под блузку и извлек карманный автоматический пистолет 25-го калибра.

— По ней не скажешь, — объяснил он, — но она из службы безопасности.

Бросив пистолет Питту, Касио пошел по коридору, увешанному картинами с изображением кораблей флота Бугенвилей. Питт узнал „Пайлоттаун“, и его усталое лицо стало суровым. Вслед за мускулистым частным детективом он по винтовой, покрытой сложной резьбой лестнице розового дерева поднялся в жилые помещения. На верху лестницы Касио встретился с очаровательной восточной женщиной, только что вышедшей из ванны.

На женщине были шелковая пижама и кимоно.

Глаза ее округлились, и, мгновенно реагируя, она ударила Касио ногой в пах. Однако тот предвидел это, чуть переместился, и удар пришелся в бедро.

Женщина приняла классическую стойку дзюдо и сделала несколько выпадов в голову Касио.

Она могла бы причинить больший ущерб стволу дуба. Касио принял ее нападение, пригнувшись, и действовал, как защитник на боковой линии. Женщина, проявляя чудеса кошачьей грации, ушла в сторону, но Касио ударом плеча лишил ее равновесия. Потом выпрямился и страшным ударом слева пробил защиту азиатки, едва не оторвав ей голову. Ноги женщины оторвались от пола, она отлетела и упала на пятифутовую вазу династии Сун. Ваза разлетелась в пыль.

— Вы умеете обращаться с женщинами, — небрежно заметил Питт.

— К счастью для нас, кое-что мы все еще умеем лучше их.

Касио направился к большой двойной двери, украшенной резными драконами, и неслышно отворил ее.

Мин Корио сидела в своей просторной кровати и просматривала груду бухгалтерских отчетов. Несколько мгновений двое мужчин стояли неподвижно, ожидая, когда она поднимет голову и увидит их. Она выглядела такой жалкой, такой хрупкой, что любой дрогнул бы. Но только не Питт и не Касио.

Наконец она подняла на лоб очки для чтения и посмотрела на незваных гостей без тени смущения или страха. В ее глазах было только любопытство.

— Кто вы такие? — просто спросила она.

— Меня зовут Сал Касио. Я частный детектив.

— А второй?

Питт вышел из тени и встал под лампой, висящей над кроватью.

— Думаю, вы меня знаете.

В ее голосе прозвучало легкое удивление, но и только.

— Мистер Дирк Питт.

— Да.

— Зачем вы пришли?

— Вы отвратительный паразит, отнявший жизнь у великого множества невинных людей, чтобы построить свою грязную империю. Вы виновны в смерти моего близкого друга и дочери Сала. Вы пытались убить меня. И вы спрашиваете, зачем я пришел?

— Вы ошибаетесь, мистер Питт. Я не совершала никаких преступлений. Мои руки чисты.

— Игра слов. Вы живете в своем музее артефактов Востока, закрывшись от внешнего мира, а ваш внук выполняет за вас грязную работу.

— Говорите, я причина смерти вашего друга?

— Ее убил нейротоксический агент, украденный вами у правительства и оставленный на „Пайлоттауне“.

— Я сожалею о вашей потере, — мягко сказала она. В ее вежливости и сочувствии не было ни следа иронии. — А вы, мистер Касио? Как я могу быть виновна в смерти вашей дочери?

— Ее вместе с экипажем убили на корабле, который тогда назывался „Сан-Марино“.

— Да, вспоминаю, — сказала Мин Корио, перестав притворяться. — Девушка с украденными деньгами.

Питт внимательно смотрел в лицо старухе. Голубые глаза ярко блестят, кожа ровная, лишь легкий намек на старческие морщины. Когда-то она, наверное, была очень красива. Но под этой внешностью Питт видел уродство, выгребную яму, затянутую льдом. Там таилась черная злоба, наполнившая его презрением.

— Вы, наверно, отняли столько жизней, — сказал он, — что теперь невосприимчивы к человеческим страданиям. Загадка в том, как вам удавалось так долго уходить от ответа.

— Вы пришли арестовать меня? — спросила она.

— Нет, — ответил Касио. — Убить.

Пронзительные глаза мгновенно сверкнули.

— Сейчас войдут мои охранники.

— Мы уже устранили двух женщин: в приемной и у ваших дверей. А что касается остальных… — Касио замолчал и показал пальцем на телевизионную камеру, укрепленную над кроватью. — Я перепрограммировал записи. Ваши охранники смотрят запись недельной давности.