– Мы подумали, в этом нет ничего плохого, Лилиана.

– Так это вы им дали?

– Нет, дядя Лена. Нам самим расставаться ни с какими фотографиями не хотелось. Но Тед сбегал домой за своим семейным альбомом, и мы выбрали лучшую. Репортер сказал, возможно, это поможет следствию. Возможно, у кого-то совесть проснется, если показать, каким славным парнем был Лен.

Лилиана ничего ответила. Она еще несколько секунд неподвижно смотрела в газету, а потом резко ее отшвырнула, словно не в силах видеть.

Толпа снаружи, казалось, увеличилась, и в ней сновал мужчина с фотокамерой. Попрощаться с Леонардовым отцом, Чарли и Бетти не представилось возможности: Фрэнсис с матерью потеряли их из виду, едва лишь спустились по ступенькам. Ветреная погода только ухудшала дело. Шляпы приходилось придерживать, полы плащей развевались. К Фрэнсис подскочили два репортера, успевшие узнать – откуда, спрашивается? – что она имеет отношение к делу. Не могли бы мисс и миссис Рэй рассказать, как они восприняли известие об убийстве мистера Барбера? Не могли бы они уделить пару минут для читателей «Ньюс оф зе уорлд»?

– Нет, – отрезала Фрэнсис, поворачиваясь к ним спиной.

Мать сжала ее руку крепче:

– Это ужасно, Фрэнсис. Пойдем домой, а? Пойдем скорее.

– Да, конечно. Сейчас. Я Лилиану высматриваю. Она ведь шла за нами, когда мы выходили?

– Не знаю. Да не все ли равно? Мы для нее уже достаточно сделали, я считаю.

– Мы не можем уйти без нее.

– Теперь о ней родные могут позаботиться.

А вот и Лилиана – только что вышла из здания, вместе с матерью и сестрой, и нервно опустила голову при виде мужчины с фотокамерой. Оказавшись в толпе, она вскинула взгляд и принялась озираться по сторонам.

– Где Фрэнсис? – спросила она Веру.

Фрэнсис не столько услышала слова, сколько прочитала по губам. Она подняла руку, и Лилиана, еще немного пошарив глазами вокруг, встретилась с ней взглядом. Они стали пробираться сквозь толчею навстречу друг другу.

– Кто все эти люди? – задыхаясь, спросила Лилиана. – Чего им нужно?

Фрэнсис схватила ее за руку:

– Давай за мной. Живее.

Но Лилиана отступила на шаг назад:

– Подожди, Фрэнсис.

К ним пробились ее мать и сестра. Миссис Вайни, кирпично-красная от негодования, свирепо оглядела обращенные к ним лица.

– Стая стервятников – вот они кто! Никакого понятия о приличиях! Ни стыда ни совести! Вы с матушкой ступайте, мисс Рэй, уносите от них ноги, пока целы. А мы вернемся в лавку. Лилиана с нами. Нам наконец удалось ее уломать.

Фрэнсис посмотрела на Лилиану:

– Ты… значит, ты с ними?

– Так будет лучше, – сказала Лилиана несчастным голосом. – Вера и мама не могут каждый день торчать в вашем доме. Это нечестно по отношению к ним. Да и по отношению к твоей матушке тоже. Я поживу у них несколько дней. И вернусь сразу после похорон. – Она увидела выражение лица Фрэнсис. – Это недолго, Фрэнсис.

– У тебя там ни одежды своей, ничего.

– Вера зайдет за моими вещами завтра. А пока я у нее что-нибудь позаимствую.

– Я сама могу принести их тебе. Наверное, нам надо все обсудить?…

– Не знаю… Но Вера зайдет за вещами. Мне ведь совсем мало потребуется.

Им нужно было сказать друг другу очень-очень многое, но они не могли ничего сказать здесь и сейчас, когда вокруг толпилось столько народа – когда рядом стояли миссис Вайни с Верой и мать Фрэнсис напряженно наблюдала с тротуара, запруженного зеваками. Даже инспектор Кемп, вышедший из здания, пристально смотрел на них. Поэтому Фрэнсис просто кивнула, и все. На прощанье они с Лилианой похлопали друг друга по плечу – похлопали так неуклюже, подумалось Фрэнсис, словно у них не руки, а звериные лапы, или словно они в боксерских перчатках.

И затем они расстались. Лилиана повернулась прочь и взяла под руку свою сестру. Фрэнсис подошла к матери, и они вдвоем направились обратно в Камберуэлл.

Остаток того дня и два или три последующих Фрэнсис с матерью регулярно беспокоили репортеры, но никаких признаков полицейской активности на окрестных улицах больше не наблюдалось – никто не бродил по сточным канавам, никто не стучался в дома обитателей Чемпион-Хилл. Проулок уже открыли для общего доступа, и Фрэнсис, собравшись с духом, прошла через сад, чтобы взглянуть на него. Но смотреть там было нечего. Она даже не сумела с уверенностью опознать место, где они с Лилианой оставили тело Леонарда. Эта часть истории, кромешно-темная, горячечно-бредовая, теперь начинала казаться порождением ночного кошмара: одним из диких, жестоких поступков, которые Фрэнсис порой совершала во снах и которым дивилась по пробуждении.

Во вторник утром явилась Вера, чтобы собрать чемоданчик Лилианиных вещей. Фрэнсис поднялась с ней в спальню, полная решимости использовать наилучшим образом эту единственную связь с Уолвортом – расспросить прямо или исподволь, как там Лилиана. Вера сообщила, что Лилиана уже немного оправилась, аппетит и сон потихоньку к ней возвращаются. Вчера вечером заходил инспектор Кемп, чтобы еще раз с ней побеседовать…

– Еще раз? – переспросила Фрэнсис. – Что ему было нужно?

Вера не знала. Очевидно, у него появились какие-то новые вопросы. В любом случае он долго не задержался. А также к ним наведывались газетчики, вот они действительно не на шутку досадили. Мисс Рэй видела сегодняшние газеты? Все пишут об убийстве Лена, прямо ужас какой-то. Лилиана лишь разок глянула – и в слезы.

Фрэнсис читала только утреннюю «Таймс» – и уже успела расстроиться, поскольку первоначальная коротенькая заметка с неточностями теперь разрослась до подробного рассказа о начатом и приостановленном дознании и присутствии на нем «бледной и дрожащей» миссис Барбер. Поэтому она дошла вместе с Верой до ближайшего газетного ларька и купила все газеты, которые были ей по карману: «Миррор», «Мейл», «Скетч», «Экспресс», а также несколько местных изданий. Все до единого репортажи сопровождались фотографией Лилианы, при виде чего у Фрэнсис упало сердце. Она сунула сверток газет под мышку, не находя в себе сил заглянуть в них прямо там, на улице. И чтобы мать их видела, она тоже не хотела. А потому, вернувшись домой, сразу отнесла газеты в свою спальню и разложила на полу.

Фрэнсис вспомнила вчерашнего мужчину с камерой. На снимке был запечатлен момент, когда Лилиана выходила из здания суда, нервно опустив голову, опираясь на руку сестры. Крупнозернистая и нечеткая, даже попросту смазанная, фотография эта тем не менее передавала общий образ Лилианы, ее живую телесность, и Фрэнсис замутило, затрясло от мысли, что сегодня утром тысячи людей внимательно рассматривали за завтраком ее лицо, в поездах и автобусах и наверняка глазеют на него прямо сейчас, вот сию минуту. В «Дейли миррор» содержалась еще одна фотография – вероятно, тоже предоставленная услужливым дядей Тедом, вместе со студийным портретом Леонарда. На ней Леонард с Лилианой стояли в чьем-то заднем саду: Леонард обнимал Лилиану за талию, Лилиана тесно прижималась к нему бедром, и выглядели они как самая обычная молодая чета из сословия служащих, которая с улыбкой смотрит в свое будущее в Хаммерсмите или Форест-Хилл. Подпись гласила: «Мистер и миссис Барбер задолго до трагедии».