— Ты жив, — проговорила я. — Как это возможно? Камилла выстрелила в тебя.

— Это был не я.

Он опустил подбородок и прошёлся взглядом по моей ушибленной губе, по мокрой одежде, израненным запястьям и лодыжкам.

— Но я видела…

Сдавленные рыдания заставили меня оторвать взгляд от Альфы, который встал на ноги.

— О, Никки, — хрипло вымолвила мама.

Её глаза были такими красными, что почти напоминали глаза Бейи.

— Мама… ты здесь.

— Где же мне ещё быть? — она прикусила верхнюю губу. — О, Никки. О, моя дорогая.

Папа обхватил её рукой и приблизил ко мне своё лицо.

— Сколько ещё раз ты планируешь испытывать наши сердца на прочность, Шишечка?

— Прости, папа.

Я попыталась протянуть руку и коснуться родителей, но мои запястья были всё ещё связаны. Как и лодыжки.

— Что это, мать его, такое, Ник? — одновременно разразились Нэш и Нолан.

Найл запустил дрожащую руку в свои мокрые волосы, и они сделались такими же взъерошенными, как и у близнецов.

— Может, уже хватит общаться с людьми по фамилии Холлис?

Эйделин, глаза и щёки которой были перепачканы тушью и слезами, вклинилась между близнецами и подошла ко мне. Её рот раскрылся, словно она собиралась что-то сказать. Потом закрылся. Открылся. Опять закрылся, а потом она улыбнулась и одновременно всхлипнула.

Нэш обхватил её рукой за плечи и притянул к себе.

Я сглотнула, обведя глазами знакомые лица. Среди которых не было одного.

— Где Нэйт?

Мой пульс ускорился, когда я вспомнила про тело Бейи, лежащее на окровавленном снегу.

— И Бейя?

Найл отклонился назад, и я увидела своего самого старшего брата и Бейю.

— Мы здесь, Шишечка.

Белая рубашка Нэйта и майка под ней прилипли к его телу и были окрашены кровью.

— Прости, Никки, — прошептала Бейя, поиграв с краем своей футболки стального цвета, на которой зияла дырка под левой грудью. — Я очень старалась добраться до тебя раньше, чем ты уйдёшь под воду, но…

— В тебя стреляли, — сказала я. — Она в тебя выстрелила.

— Да, — Бейя сморщила нос. — Я не учла, что она так хорошо обращается с оружием.

Я приподнялась на локте, и мои зубы начали стучать.

— Тогда как… ты можешь стоять сейчас здесь? Почему ты жива?

— Полегче, девочка.

Нолан положил ладонь на мою спину, чтобы помочь мне сесть, а папа накинул свою куртку мне на плечи.

— Я в порядке, Нолан.

Найл тоже положил на меня свои руки.

— Пять минут назад ты не дышала, сестрёнка.

Мама снова заплакала. Она уткнулась лицом папе в шею, и завыла, как гусыня.

— Найл, — мягко отчитал его Нолан.

Самый младший из моих братьев скорчил гримасу.

— А не мог бы кто-нибудь снять с меня это?

Я вытянула вперёд свои руки с наручниками.

Сверкающие голубые глаза Нэша обратились в ту сторону, куда ушёл Лиам.

— Ли…

— Зачем беспокоить его, когда женщина, которая в одиночку разломила лёд на замёрзшем озере, находится прямо здесь?

Эйделин глубокомысленно посмотрела на меня.

— Готова поспорить, что наручники рассыплются в её руках.

Бейя посмотрела на Лиама. Когда он кивнул, разрешив ей выполнить то, что он смог бы сделать в одно мгновение, она присела на корточки рядом со мной, обхватила наручники своими изящными пальцами и разорвала их.

— Как я и сказала… рассыпались, — Эйделин села на пятки.

Я потерла багровые круги на повреждённой коже.

— А теперь расскажи мне, почему ты в порядке после того, как тебе выстрелили в грудь?

Бейя запрокинула голову и посмотрела на Нэйта.

— Пуля… она… как бы это сказать… вылетела самостоятельно наружу. И моя кожа затянулась.

Мои опухшие глаза округлились.

— И даже не повредила грудную клетку? И ни один из твоих органов?

Она покачала головой и перевела взгляд на коттедж. Кровавая слеза скатилась по её щеке, и я больше не стала пытаться собрать все события воедино.

Позже.

Я получу подробные разъяснения позже.

Я протянула руку и накрыла её ладонь, лежащую у нее на бедрах, которую она сжала.

— Бейя, мне так жаль насчёт Майлса.

Хлопок выстрела, разорванная плоть, вытекающие органы. Я покачала головой, чтобы избавиться от этого жуткого воспоминания.

— Это моя вина.

Всё её тело сотряслось, размыв все острые углы её тела.

— Это, чёрт побери, моя вина.

Она утёрла щеки, размазав по ним красный цвет своей печали.

— Я не заслуживала того, чтобы выжить после выстрела.

Нэйт нахмурился.

— Не говори так, Бейя. Не надо. Всё, что случилось после той пробежки в полнолуние, полностью вина Камиллы. Не твоя. Её.

Её ресницы опустились вниз на необычные глаза рубинового цвета.

Нэйт присел рядом с ней на корточки, обхватил рукой за сгорбленные плечи, прижал к себе её дрожащее тело и поцеловал в нахмуренный лоб.

Я покосилась на озеро за их спинами, где толпа оборотней в волчьем и человеческом обличье сновала туда-сюда.

— Она мертва?

Мой вопрос сразу же заставил их обратить на меня свои взгляды; но один из них смотрел на меня неотрывно — Лиам.

«Да».

— Ты хочешь её увидеть?

— Лиам, — прошипели в унисон мама и Эйделин.

— Я не думаю… — начала мама.

— Да.

Я встала. Пошатнулась. Но благодаря Найлу и Нолану вновь обрела равновесие. И сохранила его тоже благодаря им, так как ни один не согласился отпустить меня, когда я сказала им, что со мной всё в порядке.

По правде говоря, наверное, я не была в порядке.

Я продела дрожащие руки сквозь рукава папиного пальто, и они повели меня к кромке воды, где тело Камиллы лежало на спине на глыбах льда и мокрой гальке.

Я даже не вздрогнула, когда посмотрела на её губы голубого оттенка, невидящие зелёные глаза, обращённые в небо, и на фиолетовый след вокруг её шеи, напоминающий те пластмассовые чокеры, которые мы с Эйдс носили, будучи подростками.

Похоже, это действительно был конец. К лучшему для меня, и к худшему для тебя.

Я медленно подняла взгляд, развернулась и посмотрела на Лиама. Я осмотрела его грудь и живот в поисках характерных выступов от повязки на одежде.

— Если она стреляла не в тебя, то в кого тогда?

— В Гранта, — сказал Найл.

Я резко дернула головой.

— Она выстрелила в своего же брата?

— Знаю, — Найл вздохнул. — Мне самому очень хотелось лишить его жизни.

— Найл! — ахнула я.

— Что?

— Ты не убийца.

— Не хочешь делиться славой? — он испустил драматичный вздох. — Ладно.

Я застыла, его слова прочно засели у меня в голове.

Я посмотрела на Камиллу, ожидая, что я почувствую раскаяние.

Этого не случилось.

Я была не только убийцей, но еще и хладнокровным убийцей.

Мои щеки покраснели от