Рут тяжело вздохнула. Колени у нее подкосились, и, если бы Леонард не подхватил ее, она рухнула бы на землю. Понтус среагировал немедленно и помог Леонарду поставить Рут на ноги. Пожилая женщина растерянно огляделась.

Увидев, какую реакцию вызвало ее появление, Хелена замерла и крепко сжала руку своего сына. Ребенок удивленно уставился на мать, потом оба повернулись к Рут. Хелена нагнулась и что-то прошептала малышу на ухо. Мальчик кивнул и улыбнулся. Потом робко направился к родителям Рауля.

На лице у Рут отразилась целая гамма эмоций. Из глаз ее брызнули слезы. Леонард смотрел на мальчика открыв рот, его грудь сотрясалась от беззвучных рыданий. Опустившись на корточки перед ребенком, он, чтобы не пугать его, выдавил из себя улыбку:

— Привет! Меня зовут Леонард. А тебя как зовут?

— Давид, — ответил мальчик, оглядываясь на мать.

Хелена кивнула. На губах ее была улыбка, но в глазах стояли слезы.

— Давид очень красивое имя. Моего папу звали Давид Симон, а меня зовут Леонард Давид. И знаешь, у меня был сын по имени Давид. Рауль Давид Либескинд.

— Какая странная фамилия! — удивился Давид, возвращаясь к маме.

— Ты знаешь, что она означает? — спросил Леонард дрожащим голосом.

Давид покачал головой.

— По-немецки это означает «дитя любви».

Произнеся эти слова, Леонард заплакал и закрыл лицо руками. Давид спрятался у мамы за спиной.

— Кто еще об этом знает? — спросила Эбба.

— Вы одни из первых, — ответила Хелена.

— Как давно вы догадались?

— Я пока не получила результаты анализов, но у меня все время было чувство, что это его сын. — Хелена вытерла рукой слезы, не выпуская руку Давида из своей. — И похоже, чувства меня не обманули.

— Кто вы? — выдохнула Рут, подбегая к Хелене. — Вы скрипачка из квартета «Фуриозо», не так ли?

Хелена кивнула:

— Меня зовут Хелена Андермур. А это мой сын Давид Андермур. У меня еще есть дочь, Юханна. Моего мужа зовут Мартин. И у него и у Юханны светлые волосы и голубые глаза.

— А маленький Давид точная копия Рауля в детстве. — Рут не могла насмотреться на мальчугана.

— Глазам своим не верю. Передо мной мой сын, хотя я знаю, что он мертв, — сглотнул Леонард.

— Они с Раулем виделись? — спросила Рут, не стесняясь слез.

— Однажды они виделись на празднике середины лета. Как раз на Свальшере. Давиду тогда было полтора года. Но Джой и Мартин тоже были там, так что это нельзя назвать полноценной встречей.

— Он так никогда и не узнал, что у него есть сын? — спросил Леонард.

— Узнал, — ответила Хелена. — Я дала Раулю фото Давида в тот вечер, когда он умер. Это было старое школьное фото, которое я всегда носила с собой. Рауль очень обрадовался. И хотя я сказала, что не знаю наверняка, его ли это сын, у него не было никаких сомнений в том, что это его плоть и кровь. Он сказал, что Давид похож на него самого в детстве как две капли воды. Он же знал, как выглядит Мартин, и сразу понял, что Давид нисколько на него не похож. Мы долго разговаривали, плакали и обнимались. И Рауль сказал, что хочет как можно скорее познакомиться с Давидом и признает его своим сыном. Еще он сказал, что хочет о нем заботиться.

— И что ты ответила?

— Что все не так просто… Мы с Раулем были тайными любовниками в течение двадцати пяти лет. Да, я знаю, что это звучит невероятно. Но мы оба состояли в законном браке, и в моем случае этот брак был счастливым. Давид обожает своего папу, потому что другого он не знал. А Мартин понятия не имеет, что он не настоящий отец Давида.

— Но как вы могли столько лет держать это в тайне? — в отчаянии воскликнула Рут.

— А как мог Рауль так издеваться над моими чувствами? — В голосе Хелены появились жесткие нотки. — Он был таким, ваш сын. Он играл моими чувствами. Я любила его всем сердцем, а он постоянно держал меня на расстоянии. Я никогда не забуду Рауля, но не могу отрицать тот факт, что он был бабником. Менял женщин как перчатки. Как я могла ему доверять? Как я могла рисковать счастьем своего сына? Нет, у меня не было никаких гарантий, что Рауль способен создать семью со мной и стать Давиду хорошим отцом.

Хелена сделала паузу, чтобы успокоиться.

Видно было, что ее слова потрясли родителей Рауля.

— Я сама выросла без отца. И это было грустно, могу вам сказать. Моя мама так стыдилась того, что он бросил нас, что предпочитала вообще не упоминать его имя. — Хелена вздохнула и уже мягче добавила: — Я не хотела, чтобы и моему Давиду пришлось это пережить. Он заслуживает отца, который всегда рядом, отвозит его на футбол и читает сказки на ночь. Мартин прекрасный отец.

— Сегодня самый тяжелый день в моей жизни, — сказал Леонард, хватаясь за лоб. — А ведь я пережил Терезиенштадт — нацистский концентрационный лагерь. Это в Чехии, на берегу реки Огрже.

— Ах, не вспоминай Терезиенштадт! — воскликнула Рут. — Да, сегодня грустный день, но и радостный тоже. Мы потеряли сына, но приобрели внука. Жизнь продолжается. И в ней есть смысл.

Леонард покачал головой. Потом снова опустился на корточки и попытался выманить испуганного мальчика из-за спины матери.

— Вначале я не знала, что и думать, — продолжала Хелена. — Конечно, Давид был более темным, чем Юханна, но в нашем роду много генов намешано. Например, моя сводная сестра брюнетка, а ведь ее отец тоже блондин. Скоро будут готовы результаты теста на отцовство, тогда мы и узнаем правду.

— И что вы тогда будете делать?

— Я много об этом думала в течение последних нескольких лет. С того момента, как начала замечать сходство Давида с Раулем. Черты лица… привычки… Рауль всегда щурил глаза, когда напряженно думал. Давид тоже так делает.

Хелена улыбнулась своим воспоминаниям. Рут же снова зарыдала.

— Нам стоит встретиться в другой раз и в спокойной обстановке все обсудить. Если вы, конечно, хотите. Я чувствую, что назад пути уже нет. Но мой муж пока ничего не знает. Мне придется все ему рассказать. А Давид… — Она понизила голос, чтобы ребенок не слышал: — Давид думает, что он на похоронах маминого приятеля. Он никогда еще не был на похоронах и немного боится. Но я не могла не взять его с собой сегодня. Сейчас я не могу ему ничего объяснить, но в будущем он вспомнит этот день. Я не могу ему сказать, что его папа не его папа, в день, когда мы хороним Рауля. Я должна думать о его чувствах.

Рут кивнула и нагнулась к Давиду. Он застенчиво выглянул из-за маминой шубки, и Рут ему улыбнулась. Взяв внука за подбородок, она сказала:

— Какой красивый мальчик! Я уже тебя люблю, — прошептала она с нежностью. — Пора заходить внутрь…

Хелена уже хотела обернуться, когда Рут схватила ее за руку:

— Ты сядешь рядом с нами.