В масонской среде также имела широкое хождение «арийская теория», которую масоны позаимствовали у англичан, в частности у знаменитого автора «Мифа XIX века» Хьюстона Стюарта Чемберлена, а также автора утопического романа «Грядущая раса» английского мистика и оккультиста Эдуарда Бульвер-Литтона. Гитлер несколько раз посещал масонские спиритические сеансы. По некоторым воспоминаниям, он ценил умение масонов в нужном направлении влиять на массы и поражать воображение публики с помощью символов магического культа. Есть даже достоверное указание на то, что знаменитый астролог и провидец Эрик Ян Хануссен учил Гитлера языку жестов[871]. С другой стороны, придя к власти, Гитлер порвал с масонской мистикой — и мистики, и масоны стали нежелательны в Третьем Рейхе (масонские ложи были запрещены в 1935 г.), что объяснимо: тоталитарная организация не могла допустить непредсказуемого, неконтролируемого и спонтанного элемента.

Пренебрежение нацистов оккультными науками (по крайней мере, внешнее) не распространялось на мистические представления о седой германской старине; режим охотно поощрял интерес, восхищение и подражание полумифическим образам старины Священной Римской империи немецкой нации. Особенно это относится к Гогенштауфенам, династия которых пресеклась в 1268 г. и начался длительный период междуцарствия и падения авторитета имперской власти. Но за 100 лет до этого Фридрих Барбаросса поднял престиж Священной Римской империи немецкой нации на небывалую высоту, особенно после крестового похода на Ближний Восток. Семеро представителей швабских Гогенцоллернов (особенно Фридрих Барбаросса 1122–1190) были настоящими рыцарями, их отличал боевой дух, смелость, бьющая ключом энергия, азарт, любовь к приключениям и предприимчивость. Барбаросса завоевал Италию, утвердил свое превосходство над Папой и погиб — утонул, переплывая реку в Киликии. Из-за его неожиданной смерти память о Фридрихе Барбароссе гипнотизировала немцев еще многие века: согласно старинной легенде, внук Барбароссы, Фридрих II, правивший на Сицилии, был призван к деду, который и благословил его на великие дела. По народному преданию, дух Барбароссы бодрствует в тиши пещеры Киффхойзер в Тюрингии. Император не дремлет, он стоит на страже будущего национального величия и высокого предначертания Германии. Если нация окажется в опасности, император выйдет из своего укрытия и спасет свой народ. Не случайно имя этого императора было выбрано для обозначения самой ответственной военной операции, предпринятой нацистами.

Важнейшим средством приведения в соответствие революционного стиля партии и внешней динамичной формы нацистского движения была партийная символика — значки, знамена, символы. Гитлер сразу оценил значение внешних примет политического движения и по приходу к руководству партийной пропагандой сам установил внешние отличительные знаки своей партии. В нацистской символике красный цвет как симвЪл революции сочетался с символами из пропагандистского арсенала правых групп фелькише, что свидетельствует о соединении в гитлеровской доктрине и политике принципа сохранения и принципа изменения. Главным символом нацизма была свастика, которая с конца XIX века почиталась у различных групп фелькише как символ арийского обновления, от них Гитлер ее и перенял. Для Гитлера свастика была символом расы[872], именно по этой причине по личному наброску Гитлера она была вставлена в значок и появилась на знаменах НСДАП как символ движения. Впервые нацисты публично появились со свастикой 16 августа 1922 г. в Мюнхене[873]. Само слово «свастика» в переводе с санскрита означает «все есть все», этот знак долгое время был символом тевтонских рыцарей[874]. Летом 1919 г. в памятной записке руководству «Общества Туле», к которому первоначально принадлежала НСДАП, член общества, зубной врач Феликс Крон подробно обосновывал значение свастики как символа движения фелькише. Предположительно, именно от этого человека исходит идея, позднее использованная Гитлером, — о соединении свастики с цветами старой имперской Германии — черно-красно-белым[875]. По другим сведениям, Гитлер узнал о свастике из фантастических текстов другого известного оккультиста Гвидо Листа, который трактовал ее как символ божественного акта творения и в листовке 1915 г. предсказывал появление «всемогущего» германского мессии в 1932 г. Если удастся доказать, что Гитлер знал об этом предсказании, то нужно признать Листа важным инспиратором нацистского движения[876]. Гвидо фон Лист пользовался Вене широкой известностью как политический писатель, и его произведения на темы пангерманского мистицизма были очень популярны. Когда же стало известно, что он руководил оккультным обществом, заменившим круг свастикой и практиковавшим ритуалы черной магии и сексуальные извращения, Листу пришлось покинуть Вену[877].

Единству свастики и старых имперских цветов полностью соответствовала и программа партии, которая сводилась к постулированию «национального социализма»: требование создания замкнутой национальной общности было связано с антикапиталистическими настроениями широких народных масс в Германии, но и одновременно с однозначным отрицанием марксизма. Собственно, этой же цели служило и заимствованное у судетских и австрийских фелькиш название партии.

«Партийным» цветом стал коричневый цвет, это вполне объяснимо: нацистам случайно удалось дешево купить большую партию коричневых рубашек, предназначавшихся немецким колониальным войскам в Африке; но поскольку эти территории по условиям Версальского мира у немцев отобрали, то и обмундирование не понадобилось. Тем не менее, немецкий психолог, занимавшийся проблемой воздействиия различных оттенков цвета на людей, писал о коричневом цвете в своей диссертации 1949 г.: «Коричневый цвет воплощает силу, полноту жизни, тяжесть, здоровье, терпкий вкус, поэтому коричневый цвет рассматривают обычно как мужской цвет. С другой стороны, этот цвет связан и с низменной стороной натуры человека, с тем, что развитие культуры не в состоянии вытеснить, лишить силы, иными словами этот цвет воплощает самые низменные аспекты самой жизни»[878]. Сначала этот цвет приняли только СА; на первом съезде партии в январе 1923 і; сотня СА на Марсовом поле в Мюнхене впервые продефилировала в коричневых рубашках перед Гитлером.[879] Гитлер торжественно освятил четыре штандарта СА; на каждом штандарте была изображена свастика в обрамлении дубовых листьев, которую держал в когтях взлетающий орел; у Наполеона был парящий орел — по мысли Гитлера, это отличие должно было указывать на постоянно растущее влияние партии. Гитлер выбрал орла еще и потому, что в антисемитском фольклоре орел слыл «арийцем животного мира». Злые на язык берлинцы шутили, что лучше* бы символом партии был паук — он коричневый, стоит всеми лапами на земле, поэтому ближе к земле, формой похож на свастику и носит арийское имя (дело в том, что для немецкого уха фамилия «Adler», так по-немецки орел, — это еврейская фамилия).