— тахха-урду не пойдут к своим становищам без своего вождя, а будут ждать его на берегу.

Мне так и не удалось выяснить, каким образом до него дошла информация об исчезновении Тлаа, но сопоставив его показания с наблюдавшейся нами вчера в 15:34 шарообразной голубой вспышкой на южном склоне Скво-Куксо, я пришёл к выводу, что внезапно возникшее стремление аборигенов вернуться на историческую родину не могло возникнуть без достаточных на то оснований.

В связи с тем, что после инцидента с эсминцем «Хек» наша эскадра в районе Сето-Мегеро была сокращена в шесть раз, и блокада всё равно не могла быть полноценной, и задержать все сорок лодок с аборигенами не представлялось возможным, я связался с командующим эскадрой и поставил перед ним вопрос о немедленной высадке на остров батальона морской пехоты, и, чтобы не рисковать жизнью матросов, прежде чем адмирал принял решение, на бортовом вертолёте корвета «Рысак» предпринял попытку совершить облёт района, где предположительно находился Тлаа.

В 3:50 на южном склоне Скво-Куксо мною лично с борта вертолёта был обнаружен костёр, и, по счастью, неподалёку от него удалось найти площадку, пригодную для посадки.

В 4:12 я в сопровождении доктора Гарбо, штатного этнолога ДБ, офицера связи и двух десантников обнаружил тростниковую хижину, окружённую плетёной изгородью. Во дворе находились спящие в креслах — женщина (на вид 30–35 лет), одетая в сильно пострадавший вечерний туалет, и мужчина (на вид 35–40 лет).

После того, как мы их разбудили, женщина на чистом эверийском языке попросила нас не беспокоить её до утра, поскольку у неё болит голова. Мужчина на ломаном ромейском потребовал налить ему грамм 300, после чего выразил готовность провести с нами экскурсию по местным достопримечательностям. К счастью, у пилота обнаружилась фляга спирта для технических нужд, которая немедленно развязала ему язык. Он представился как Рано Портек, гражданин Угоро-Моравской Федерации, и сообщил, что находится на острове уже более полутора лет, всем доволен, никогда не совершал никаких противоправных действий, а некий Лилль Данто — «изрядная сволочь», поскольку без спроса и совершенно незаслуженно овладел всеми благами мира, хотя мог бы и поделиться, как, например, Мария делилась или Лида, очевидно, имея в виду Марию Боолди и Лиду Страто. Естественно, личность Марии Боолди вызвала у меня наибольший интерес, но Рано сообщил, что она умерла, и вызвался показать её могилу.

В 4:39 нами обнаружены могилы Криса Боолди, Марии Бооолди и некоего Пита Мелви, вокруг которой были во множестве разбросаны золотые монеты раннеколониальной ромейской чеканки, а также труп мужчины (от 30 до 40 лет), который был опознан Рано Портеком как некий Харитон Стругач, гражданин Соборной Гардарики. Дальнейшие поисковые работы я решил приостановить до рассвета, поскольку Рано сообщил, что этого Харитона, вероятно, застрелил некий Свен (предположительно Свен Самборг), и он находится где-то поблизости.

В 4:44 на побережье высадился десант, и командир батальона морской пехоты майор Гриль, связавшись со мной по рации, сообщил, что на берегу обнаружены шесть человек — две женщины и четверо мужчин, спящих голыми прямо на песке — все задержаны и отправлены на флагманский корабль для выяснения личности и обстоятельств их появления на острове.

На данный момент ничего более выяснить не удалось, но утверждение Татьячепалитья о том, что Тлаа больше нет, косвенно подтверждается показаниями Рано Портека и тем фактом, что мы беспрепятственно высадились на острове, причём в непосредственной близости от Каменной Чаши, в которой, по словам того же Рано Портека, и располагалось гнездо Тлаа.

Поскольку по уже упомянутым мной причинам мы не можем воспрепятствовать возвращению тахха-урду на остров, предлагаю немедленно оцепить территорию от хижины до Каменной Чаши включительно с целью последующего расследования обстоятельств интересующего нас дела. Необходимые распоряжения в рамках своих полномочий я уже дал.

Сид Батрак, полномочный представитель Департамента Безопасности при штабе операции «Морской Конёк», главный резидент ДБ по странам Южной Лемуриды.

15 октября, 5 ч. 15 мин.

Документ 2

Директору Департамента Охраны Учреждений Ведомства Верховного Посадника действительному тайному советнику Гремиславу Бороде, срочно, секретно.

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА

Настоящим сообщаю, что в соответствии с пунктом 12 раздела № 9 «Порядка проведения плановых выборочных проверок» 22 октября сего года было проведено выборочное прослушивание специальных каналов связи Спецкорпуса Тайной Канцелярии. В результате нашим подразделением получена аудиозапись телефонного разговора между командующим Спецкорпусом генерал-аншефом Ефимом Снопом и заместителем шефа Департамента Безопасности Конфедерации Эвери Грессом Вико. Содержание разговора позволяет предположить, что генерал-аншеф Сноп в нарушение по меньшей мере 9-ти положений инструкции, определяющей рамки его полномочий, вышел на прямой контакт с фактическим главой спецслужбы иностранного государства без соответствующей санкции Главы Тайной Канцелярии. Тон и смысл разговора позволяют сделать вывод о том, что упомянутый контакт нельзя считать случайным или эпизодическим, — напротив, он явно носит характер обычной практики. Достаточно упомянуть о том, что оба респондента обращаются друг другу на «ты» и дважды генерал Сноп назвал Гресса Вико «другом дорогим». В связи с исключительной значимостью данного эпизода вынужден воздержаться от каких-либо далеко идущих выводов, но считаю своим долгом привести полную расшифровку данного разговора:

Вико: Слушаю.

Сноп: Привет, Гресс. Как жизнь молодая?

Вико: Здравствуй, Ефим. Давай сразу к делу — времени в обрез.

Сноп: Что ж ты, друг дорогой, хулиганишь? Дело сделано, а ты волынку тянешь.

Вико: Ты, собственно, о чём?

Сноп: А тебе мой запрос ещё не передали?

Вико: Извини, но пока ничего не могу…

Сноп: Ты президенту своему лапшу на уши вешай. Всё ты можешь.

Вико: Извини, но она задержана на территории протектората Конфедерации, и пока следствие не закончится…

Сноп: А ты его закончи по-быстрому. Сам ведь знаешь, одно дело делали, только ты вместе со своей эскадрой облажался, а мы сработали как по нотам. Ей орден надо дать, а не взаперти держать.

Вико: Орден сам дашь. Через неделю позвони — что-нибудь придумаем. Если бы она была поразговорчивей, всё было бы гораздо проще.

Сноп: Так она и не может сказать ничего — приказ у неё такой.

Вико: Ну, хорошо. Можешь забрать её хоть завтра, только одно условие…

Сноп: Какое?

Вико: Переправишь мне потом копию её отчёта?

Сноп: Ну, спасибо, друг дорогой. Знал, что мы договоримся.(Отбой)

Считаю необходимым привести существенную деталь: оба респондента говорили каждый на родном языке и не пользовались услугами переводчика, что подчёркивает исключительную конфиденциальность данного разговора.